Принципы экономики. Классическое руководство - Томас Соуэлл

Рецепт кейнсианский политики для выхода экономики из кризиса или депрессии заключается в том, что правительство должно тратить больше денег, чем получает в виде налоговых поступлений. По мнению экономистов кейнсианской школы, такие «дефицитные» расходы повышают совокупный денежный спрос в экономике, что ведет к увеличению покупок товаров и услуг, из-за чего требуется нанимать больше рабочей силы и, соответственно, снижается уровень безработицы. Критики такой точки зрения утверждали, что рынки будут лучше восстанавливать уровень занятости без помощи государства, через обычные корректировочные механизмы. Однако ни кейнсианцы, ни экономисты конкурирующей чикагской школы, представленной Милтоном Фридманом, не выступали за тот вид государственного вмешательства в рынки, который фактически использовали во время Великой депрессии как республиканская администрация Герберта Гувера, так и демократическая администрация Франклина Делано Рузвельта.

Стоимость и расходы

При обсуждении государственной политики и программ часто говорят об их «стоимости» или «затратах» на них, не уточняя, означает это стоимость для правительства или для всей экономики. Например, если правительство запрещает строить дома или предприятия в определенном районе, то стоимость такого запрета составит для государства всего лишь затраты на работу органов, контролирующих его соблюдение. Такие затраты могут оказаться весьма умеренными, особенно после того, как знания об этом законе или политике широко распространятся и мало кто рискнет строить в запрещенных местах с учетом правовой ответственности. Между тем этот запрет может очень дорого обойтись экономике (в миллиарды долларов) из-за невозможности создания ценных активов.

Напротив, строительство и техобслуживание дамб и насыпей вдоль берегов рек может стоить государству больших денег, но если оно их не потратит, то люди понесут огромные убытки от наводнений. Рассматривая затраты на любую конкретную политику, важно четко понимать, чьи затраты обсуждаются — стоимость для правительства или для экономики.

Одно из возражений против строительства новых тюрем для содержания большего количества преступников более длительный срок основывается на аргументе, что содержание этих людей за решеткой обходится государству в огромную сумму в пересчете на человека. Иногда даже сравнивают стоимость пребывания в тюрьме со стоимостью обучения в колледже за аналогичный период. Однако альтернатива затратам на тюремное заключение — затраты, которые несет общество, когда профессиональные преступники находятся на свободе. Например, в начале XXI века в Великобритании финансовые затраты на преступность оценивались в 60 миллиардов фунтов стерлингов, а общие расходы на тюрьмы составляли менее трех миллиардов. Государственные мужи, естественно, озабочены расходами на тюрьмы, которые им приходится покрывать, а не теми 60 миллиардами, которые должны платить другие. По оценкам, стоимость содержания одного преступника в тюрьме в США на 10 тысяч долларов в год меньше, чем стоимость его пребывания на свободе.

Еще одна сфера, где государственные расходы будут крайне обманчивым показателем затрат для страны, — стоимость приобретения земли в рамках программ реконструкции или «открытых пространств». Когда чиновники местных органов власти просто начинают публично обсуждать перспективы «реконструкции» какого-то района путем сноса существующих домов и предприятий после отчуждения, уже одного этого достаточно, чтобы отпугнуть потенциальных покупателей домов и предприятий в этом районе. Именно поэтому их текущая стоимость начинает снижаться задолго до того, как власти предпримут какие-то конкретные меры. К тому моменту, когда государство будет действовать (а это может произойти через годы), стоимость недвижимости в таком районе окажется намного ниже, чем до обсуждения плана реконструкции. Так что даже если ее владельцам выплачивают в соответствии с законом «справедливую компенсацию», то им компенсируют уже заниженную стоимость их собственности, а не стоимость на тот момент, когда власти только начали обсуждать план по перепланировке. Следовательно, государственные затраты на компенсацию могут быть намного ниже фактической стоимости потерь этих конкретных ресурсов для общества.

Все это во многом похоже на ситуацию, когда ограничения на землепользование во имя «открытого пространства» или «разумного роста» снижают ее стоимость, потому что застройщики и другие лица теперь не могут использовать землю и больше не дают за нее деньги. У владельцев такого участка теперь мало потенциальных покупателей (если вообще есть) — кроме какого-нибудь местного государственного учреждения или некоммерческой группы, желающей сохранить землю как «открытое пространство». В любом случае сумма, потраченная на приобретение этой земли, может существенно занижать ту стоимость, в которую обществу обойдется последующая недоступность этого ресурса для альтернативного использования. Как и везде, реальная стоимость любых ресурсов (при любой экономической политике или системе) — это их альтернативные варианты использования. Цены, по которым передается искусственно обесцененная земля, явно занижают ее стоимость при альтернативном применении на свободном рынке.

Выгоды и чистые выгоды

Государственные расходы могут сильно повлиять на сравнение затрат и выгод как части распределения недостаточных средств, имеющих альтернативное применение.

Хотя некоторые товары и услуги практически все люди считают желательными, степень такого желания у разных людей разная, и, соответственно, платить за них они готовы по-разному. Если некий продукт Х стоит 10 долларов, но средний человек готов заплатить за него только 6 долларов, то очевидно, что этот продукт купит только меньшая часть людей, даже если в той или иной степени желательным он будет для большинства. Подобные ситуации предоставляют определенные политические возможности государственным чиновникам или людям, стремящимся занять такие должности. Эту самую обычную с точки зрения экономики ситуацию — большинство людей хотят то, что стоит больше, чем они готовы заплатить, — политик может преподнести как «проблему», нередко предлагая правительству ее решить, сделав такой желаемый продукт «доступнее» для большего числа людей. Регулирование цены, вероятно, приведет к снижению предложения, поэтому более разумные действия для государства — ввести субсидии на производство продукта или на его покупку. В любом случае население теперь платит за него за счет денег, отданных непосредственно покупателями, и за счет налогов, уплаченных населением в целом.

Чтобы цена нашего 10-долларового продукта стала «доступной», то есть чтобы большинство людей было готово ее платить, она должна не превышать 6 долларов. Следовательно, разницу придется компенсировать государственной дотацией в размере 4 долларов, и эти дополнительные деньги придется брать из налогов или от продажи облигаций. В результате в таких условиях миллионы людей будут платить 10 долларов — с учетом и налога, и цены продукта — за то, что стоит для них всего 6 долларов. Короче говоря, государственное финансирование в подобных случаях создает нерациональное распределение недостаточных средств, имеющих альтернативное применение.

Более реалистичный сценарий — добавление к затратам на производство еще и затрат на эту государственную программу, в результате чего общая стоимость продукта превысит 10 долларов, что еще больше увеличит нерациональное распределение ресурсов. Кроме того, маловероятно, что цену снизят до того уровня, на который согласен среднестатистический человек, поскольку тогда установленную цену готова платить лишь половина населения. Именно поэтому с политической точки зрения вероятнее, что цена упадет ниже 6 долларов, а стоимость поднимется выше 10 долларов.