Война Калибана - Джеймс Кори

— Заткни глотку. — В голосе Авасаралы впервые прорвался гнев. — Если еще раз услышу твой голос, велю этим здоровякам вытащить тебя в коридор и избить стулом. Ты меня понял?

Мао промолчал, подтверждая тем самым, что понял.

— Вы не представляете, как дорого мне обошлись. Я получила повышение. Совет экономического планирования? Теперь я во главе. Служба общественного здравоохранения? Я никогда о ней не думала, это была морока для Эрринрайта. Теперь моя. Комитет финансового регулирования? Мой. Вы на два десятилетия испоганили мне календарь. Я не торгуюсь, — продолжала Авасарала, — я торжествую. Я намерена запихнуть вас в такую дыру, что даже жена забудет о вашем существовании. Я собираюсь воспользоваться позицией, которую занимал Эрринрайт, чтобы разнести в клочки и развеять по ветру все, что вы строили. И позабочусь, чтобы вы видели, как это происходит. Единственное, что будет в вашей дыре, — это круглосуточные новости. А поскольку мы с вами никогда больше не встретимся, я позабочусь, чтобы вы вспоминали мое имя всякий раз, когда я уничтожу то, что вы хотели оставить после себя. Я вас сотру.

Мао упорно не отводил взгляда, но Холден видел — это только оболочка. Авасарала точно знала, куда бить. Потому что такие, как он, живут ради наследства, которое оставят после себя. Они видят в себе архитекторов будущего. То, что сулила ему Авасарала, казалось хуже смерти.

Мао бросил взгляд на Холдена, словно говоря: «Я готов принять три пули в лицо — пожалуйста».

Холден улыбнулся ему.

Мэй сидела у него на коленях, но все ее внимание лучом лазера было нацелено влево. Она подняла ладошку ко рту и аккуратно, обдуманно сплюнула недожеванные спагетти, после чего протянула их Амосу.

— Скользкие, — сказала она.

Здоровяк захихикал.

— Ну, плюшка, теперь-то уж точно скользкие. — Он развернул свою салфетку. — Давай-ка сюда.

— Извини, — смутился Пракс, — просто она…

— Просто она маленькая, док, — кивнул Амос. — Ей так и положено себя вести.

Этот обед был не просто обед. Это был прием, организованный за счет ООН в Новой Гааге на Луне. Пракс не знал, окно перед ним располагалось или экран с высоким разрешением, но в нем висела бело-голубая Земля. Столики были разбросаны по залу в естественном беспорядке — по последней моде, если верить Авасарале. Выглядело это так, будто какой-то разгильдяй составил их сюда и забыл.

В зале было поровну знакомого и незнакомого народа, и Пракс зачарованно перебирал гостей взглядом. Справа от него несколько столиков заняли малорослые коренастые мужчины и женщины в официальных костюмах и военной форме. Они кучковались вокруг Авасаралы и ее мужа, с лица которого не сходила ироническая улыбка. Здесь обсуждали систему кредитования, аналитику и контроль СМИ. Изредка им приходилось отвлечься от занимательной дискуссии, чтобы пожать руку какому-нибудь астеру. Слева от Пракса сидели ученые, нарядившиеся в лучшее, что сумели найти: пиджаки по моде десятилетней давности и костюмы, сшитые на заказ уже ушедшими на пенсию портными. В этой группе перемешались земляне, марсиане и астеры, но разговоры были только для своих: о калорийности продуктов, о настройке проницаемости мембран, о выраженности фенотипических признаков. Люди из его прошлого и будущего. Из разваленного и собирающегося заново общества Ганимеда. Если бы его не усадили за центральный столик вместе с Бобби и командой «Росинанта», Пракс был бы с ними, обсуждая подстройку каскада и неявные хлоропласты.

Но сидевшие посередине Холден и команда были счастливы и довольны жизнью, словно устроились на камбузе собственного корабля, летящего в вакууме. А Мэй, влюбившаяся в Амоса, до сих пор с криками и плачем отказывалась оторваться от отца. Пракс прекрасно понимал чувства дочери и не пытался ей перечить.

— Раз ты жил на Ганимеде, должен хорошо разбираться в вынашивании детей при пониженной гравитации, так? — сказал Холден. — Ведь для астеров это не так уж рискованно, а?

Пракс проглотил салат и покачал головой:

— Нет, не так. Это страшно сложно. Особенно если речь идет о беременности на корабле, без должного врачебного присмотра. При естественном зачатии в пяти случаях из шести развиваются морфологические отклонения.

— В пяти… — повторил Холден.

— В большинстве случаев на зародышевой стадии, — пояснил ученый. — Почти все дети, рождающиеся на Ганимеде, имплантировались после полного генетического анализа. Если обнаруживается летальная мутация, зиготу просто выбрасывают и начинают все заново. А незародышевые отклонения встречаются всего вдвое чаще, чем на Земле, и не так серьезны.

— Ага, — протянул побледневший Холден.

— А в чем вопрос?

— Да просто так, — вмешалась Наоми, — для поддержания беседы.

— Пап, хочу тофу,[41]— потянула его за ухо Мэй. — Где тофу?

— Пойдем поищем тебе тофу, — вздохнул Пракс, отодвигаясь от стола.

Он шел по залу, высматривая среди черных строгих костюмов дипломатов черный строгий костюм официанта, когда к нему подошла молодая женщина с выпивкой в руке и с раскрасневшимися щеками.

— Вы — Праксидик Менг, — сказала она. — Наверное, вы меня не помните.

— Гм, не припоминаю.

— Я — Кэрол Киесовски, — представилась девушка, ткнув себя в ключицу, чтобы он не ошибся, кого она подразумевает под «я». — Мы обменялись парой писем после вашего видео про Мэй.

— Ах, да, — закивал Пракс, отчаянно пытаясь вспомнить, что же она писала.

— Я просто хотела сказать, что вы оба очень отважные.

Женщина склонила перед ним голову, и Пракс подумал, что она, должно быть, пьяна.

— Сын блядучей суки! — голос Авасаралы перекрыл гул зала. Вся толпа повернулась к ней.

— Пап, «блядучая» — это как?

— Это вроде как засахаренная, детка, — объяснил Пракс. — Что там стряслось?

— Прежний босс Холдена отправил нас в нокаут, — продолжала Авасарала. — Теперь мы знаем, куда подевались те украденные им ракеты.

Арджуна тронул жену за плечо и указал ей на Пракса. Авасарала неподдельно смутилась.

— Прости, что выразилась, — сказала она. — Совсем о ней забыла.

Рядом с Праксом объявился Холден.

— Что мой босс?

— Фред Джонсон только что устроил демонстрацию, — объяснила Авасарала. — Мы же хотели подпустить монстров Нгайена поближе к Марсу. Все коды подошли, мы вели их, как мух на ниточке… А когда снаряды вошли в Пояс, Фред их расстрелял. Все до единого.

— Но это же хорошо! — удивился Пракс. — Разве нет?

— Ничего хорошего, если это проделал он, — отрезала Авасарала. — Он играет мускулами. Показывает, что Пояс обзавелся грозным арсеналом.