Рубеж - Марина и Сергей Дяченко

…Когда же грохнуло, ударило сотней гармат и голубое пламя весело засияло сквозь проклятый розовый камень, понял он – зря глумился клятый жид над Сыном Божьим. Есть бог на свете! Есть! Не забыл он о славных хлопцах, о черкасах гетьманских!

– Нумо, панове-молодцы! Живы?

– Живы, батьку! Живы! Хвала Матинке-Богородице!

Справа – Ондрий Шмалько, друзяка старый, сзади – Свербигуз, удалая башка…

– Живы, пане сотник! От, химерия, не пили ж вроде!

– И мы живы, пане Логин! И я, и Мыкола, и Петро!

А вот и Нагнибеда! И Хведир Еноха!

Рука клала крест твердо, словно гвозди вбивала. А голубой свет становился все сильнее, рушилась розовая твердь, вновь становясь огнем, уходя куда-то вверх…

«Ордынка» вылетела из ножен. На верном клинке засветилось пламя – голубое, веселое.

Даже оглядываться сотник не стал. Потом поискать можно будет, кому за спасение кланяться, за чье здравие свечи перед Покровой ставить.

Потом!

– Шабли вон! Пики к бою!..

Краем глаза заметил безумный взгляд Иегуды бен-Иосифа. Безумный, полный ужаса. Длинные тонкие пальцы вцепились во вставшую дыбом бороду.

Легко засмеялся сотник Логин, чуть ли не простив в душе клятого жида. Вот ведь умный, а дурак! Каркал себе, каркал, Самаэлей всяких поминал! Не те они Самаэли, чтобы черкаса съели!

– Ондрий! За жидом приглядывай! Если надо – штаны ему поменяй!

Справа веселый свист – понял есаул. Не упустит!

…А розовое пламя отступало, вновь становясь туманом, и били голубые молнии – с грохотом, с громом, разметая клочья по черному небосводу.

Пан Логин провел запястьем по усам. Ну, будет дело!

– Эй, хлопцы! Поводья подобрать! Рысью!..

– Куда? Куда ехать?

Резкий крик Хведира-Теодора заставил поморщиться. Небось со страху кричит, долгополый бурсак! Или окуляры потерял, проглядеть боится?

– За мной! Вперед!

– Направо!

Ударили копыта (ударили! не в туман, не в кисель – в твердую землю!), и сотник так и не понял, кто посмел ему перечить. Голос вроде незнакомый. И громкий – словно гром.

– Направо!

– Вперед!

Гаркнул что есть сил, надеясь перекричать, переорать того, кто посмел его хлопцам приказы отдавать. Сказано вперед, значит – вперед!

– Направо! Направо нам, пан сотник!

Уже не гром грянул – сопляк-Хведир голос подал. Ну, покажет он этому заморышу!

– Вперед, хлопцы! Впере-од!

* * *

Небо светлело, отступала тьма, сменяясь серым сумраком. Под копытами – неровный камень, по бокам – то ли могилы степные, то ли целые горы.

Наверху… Чисто наверху – ни розового огня, ни голубого. И солнца не видать – не иначе тучи набежали.

– Эй, жиду! Пане Юдка! Никак прорвались?

Спросил просто так – для души. И вправду, чего тут отвечать? Сразу понятно!

Слева молчали. Сотник хмыкнул, повернулся в седле.

Все то же безумие светилось в темных глазах Иегуды бен-Иосифа. Все так же мяли пальцы рыжую бороду.

– Не боись, жиду! – засмеялся есаул Шмалько, поправляя съехавшую на ухо смушковую шапку. – Сегодня, так и быть, на палю не посадим! А, пане сотник?

Захохотал в ответ пан Логин. И вправду, пусть доживет до завтра, вражье отродье! Может, присоветует чего? Про Самаэля своего расскажет!..

– Прорвались, – шевельнулись в огне бороды бледные губы. – Только не спеши радоваться, пан сотник!

Логин Загаржецкий лишь рукой махнул. Ну его, нехристя! Только и умеет, что Мацапуре задницу лизать – да каркать.

* * *

Тьма уходила, растворялась в сером сумраке. Вот уже и горы видать, и дорогу, и сосны, что по краям толпятся. Какие толпятся, какие прямо на склоне отвесном за камни цепляются…

Сотник Логин лишь крякнул да подбородок потер. Далеко, видать, заехали! Бывал он в Карпатах, и в Татрах Высоких бывал и даже в Альпах, по которым французишек, якобинцев безбожных, гонял, но такого не видел. Высокие горы – под самые небеса.

…А небо странное – серое, низкое. Солнца нет, но и туч незаметно. Сизая мгла – и все тут! Не иначе, туманом затянуло.

– А не пора ли привал, пане сотник? – вздохнул есаул, бросая в ножны шаблю. – Люльки запалим, из филижанок хлебнем. После такого – не во грех!

Пан Логин кивнул. Глаза уже приметили небольшую рощицу – и речушку, что весело бежала среди невысоких деревьев.

Выходит, прямиком в лето заехали!

– Добре, Ондрию! Оно и вправду…

Для верности огляделся. Горы к небу лезут, отвесные, даже кошке не забраться, не то что мушкетеру или лучнику. Впереди – пусто, сзади – тоже.

– Хло-о-опцы! Слушай меня, хлопцы!

Сотник привстал в стременах, оглянулся.

– Гратулюю вас, панове-молодцы! Слава!

– Слава! Слава! – прогремело над ущельем.

…Прогремело – стихло. Странное дело, эхо словно уснуло.

– Показали мы им, сукиным сынам! Ни чорт нас теперь не проймет, ни пекло не возьмет! Слава!

– Слава! Слава пану Логину! Слава!

…И снова – нет эха. Что за притча?

– А теперь – привал! Сперва – коней водить, а после – горелку пить!

– Добре! Добре, батьку!

И тут же послышался смех – громкий, безумный. Сотник дернулся, резко обернулся.

Из-за левого плеча хохотал Иегуда бен-Иосиф.

От филижанки несло сивухой, но я все-таки хлебнул. Раз, другой…

– От добре жид горелку хлещет! От добре!.. Ну чего, Юдка, оклемался?

Вэй, легко сказать!

– Пане сотник! Пане сотник! Вроде бы как в глузд вошел, вражья морда! Уже не гогочет – горелку пьет!

Я открыл глаза, заставив себя видеть так же, как эти безумцы. И вправду, ничего страшного! На склоне можжевельник растет, сосны за камни цепляются, вершины под самое небо уходят…

…Видел я уже такое! Мы с бен-Эзрой ехали из Чуфут-Кале в Алту, дорога – возле Старой Бизюки дело было – в последний раз пошла наверх, и сосны так же карабкались по отвесной скале…

Стой, глупый жид! Не время вспоминать!

– А ну, чего расселся! Вставай, сучий сын! Ишь, пышный какой!

Сотник Логин, кажется, доволен собой. Брюхо вперед, нос – кверху…