Белая перчатка. В дебрях Борнео. В поисках белого бизона - Томас Майн Рид

Вообрази, читатель, змею и ящерицу размером в десять ярдов! Такое животное свободно растянулось бы из угла в угол комнаты, где вы сейчас сидите, даже если эта комната и очень велика, или от стены одного дома к стене другого, поперек вашей улицы. В музеях не часто встретишь подобный экземпляр, потому что они очень редко попадаются нашим натуралистам и путешественникам. Но, поверьте мне на слово, такие и даже еще больших размеров животные существуют; причем их можно найти не только на островах тропического востока, но и на западе: в лесах и лагунах экваториальной Америки. Недавно было установлено, что многие из охотничьих рассказов, к которым, из-за грубоватости их языка, мы привыкли относиться так пренебрежительно, описывают подлинные, не противоречащие научным исследованиям факты. И хотя факты эти преподносятся читателю в несколько романтической форме, он не должен питать к ним ни малейшего недоверия или пренебрежения. Если же когда-нибудь ему доведется побывать на островах Ост-Индского архипелага, это окончательно исцелит его от всяких сомнений.

Разумеется, Генри Редвуд и его сестра, глядя из-за прикрытия ветвей на борьбу двух отвратительных и по силе равных друг другу чудовищ, не могли рассуждать столь хладнокровно, как говорим обо всем этом сейчас мы.

Инстинкт справедливости заставил их невольно стать на сторону слабейшего, которым вначале была обезьяна. Однако чувство справедливости боролось в их душах со страхом, что, если победителем окажется орангутанг, им снова будет грозить опасность попасть в его лапы. Тогда как в случае победы пресмыкающегося они навсегда освободились бы от оранга.

Потому-то теперь, когда борьба наконец окончилась, дети, стоя за деревом, дрожали от ужаса за свою дальнейшую судьбу.

Как мы уже говорили, смертельно искалеченный гавиал был все еще жив. Его длинное тело трепетало в предсмертных конвульсиях, которые с каждой секундой ослабевали. А рыжий оранг сидел рядом с ним на корточках и, потрясая время от времени у себя над головой косматыми руками, разражался диким отрывистым хохотом.

Казалось, он никогда не кончит ликовать по поводу одержанной победы. Проявления восторга были так ужасны, что наблюдавшие за этой сценой дети должны были бы, казалось, от души желать, чтобы она поскорее окончилась.

И все же они не желали этого — настолько велик был их ужас перед обезьяной. Наоборот, им хотелось, чтобы восторг ее длился до тех пор, пока не послышатся шаги возвращающихся с охоты мужчин.

Но как ни напрягали Генри и Эллен свой обостренный сознанием опасности слух, они не могли уловить ни малейшего звука, похожего на шаги или голоса людей.

Время от времени раздавались только крики птиц и четвероногих обитателей джунглей, но в этих криках не слышалось тревоги — значит, охотники были далеко. Что, если они придут слишком поздно?

У Генри снова мелькнула было мысль о мушкете, однако он тут же сообразил, что отец и матросы, зная о его уменье обращаться с этим громоздким оружием, могли подумать, что он просто стреляет по дичи. Таким образом, выстрел не только не оказал бы нужного действия, а, наоборот, как мы уже говорили, привлек бы к ним внимание обезьяны. И что оставалось бы тогда мальчику делать с пустым мушкетом? Как защитил бы он сестру и себя самого? Нет, лучше уж не стрелять, а положиться во всем на волю Провидения.

Рыжий орангутанг, вволю насладившись агонией врага, отвел наконец взгляд от гавиала и поглядел на лес, видимо собираясь туда вернуться. Решительный момент приближался… Каким же путем отправится обезьяна?..

Брат и сестра не успели не только обмолвиться об этом ни единым словом, но даже подумать, как чудовище уже вскочило на ноги и направилось прямо в их сторону.

— Мы пропали! — невольно вырвалось у Генри; и он тут же пожалел об этих словах. Ему следовало бы успокаивать и ободрять сестру, а он своим возгласом еще больше встревожил ее.

Как бы то ни было, вернуть сказанное он уже не мог, да и некогда было. К их дереву, неуклюже пошатываясь, но очень быстро приближался орангутанг. Вот-вот он достигнет места, где, крепко прижавшись друг к другу, стоят дети… Весь вид чудовища говорил о его крайнем возбуждении, вполне естественном после только что пережитой им борьбы.

Если оно увидит сейчас детей, плохо придется им — обезьяна не замедлит излить на них всю свою ярость.

Если увидит!.. Да они были твердо уверены, что животное уже их увидело. Зайти за дерево и спрятаться в ползучих растениях по другую его сторону? Так они и сделали. Только укрытие-то было не очень надежным. Если бы обезьяна, проходя мимо дерева, вздумала оглянуться, то непременно увидела бы их. А она как раз и шествовала к этому дереву, собираясь, видимо, на него вскарабкаться.

Генри опять подумал о бегстве, но было уже поздно. Бежать пришлось бы по совершенно открытому пространству; обезьяна тотчас же заметила бы их, и они очутились бы в ее лапах, не успев добежать до леса. Мальчик горько сожалел, что упустил подходящий для бегства момент. Заблудись они даже в лесу, им и тогда было бы лучше, чем теперь.

Правда, лес начинался совсем близко от того дерева, за которым они скрывались, но, перебегая между стволами деревьев, они оказались бы на виду у оранга. Приходилось выбирать одно из двух: бежать, рискуя попасть обезьяне в лапы, или оставаться на месте и надеяться, что животное пройдет мимо, не заметив их. Дети предпочли последнее. Крепко держась за руки и затаив дыхание, они прильнули к стволу со стороны, противоположной той, откуда шла обезьяна. Им уже не было ее видно; боясь, как бы животное не заметило их, они теперь не решались не только высунуть голову из-за дерева, но даже глядеть сквозь густую сеть ползучих растений. Ведь, не зная об их присутствии, обезьяна вполне могла пройти мимо и убраться в лес, — думал Генри. На случай же, если бы она все-таки их увидела, отважный мальчик собрал всю свою энергию и присутствие духа и приготовился к борьбе. Держа заряженный мушкет наготове, он намеревался, как только орангутанг подойдет вплотную, выпустить пулю прямо в лоб рыжему сатиру.

Оба стояли так тихо, что могли слышать громкое биение своих сердец.

Им казалось, что обезьяна давно бы уже должна миновать дерево. Задержало ли ее что-нибудь в пути или она повернула в другую сторону? Детей страшно мучила эта неопределенность.

Генри хотел выглянуть, но вдруг они услыхали какое-то царапанье по другую сторону ствола и поняли, что обезьяна скребет когтями по коре их дерева. Мгновенье спустя тот же звук послышался немного выше. Дети догадались, что зверь лезет на дерево. А так как дерево было очень высокое, с густой кроной и все опутано сетью ползучих растений, то, взобравшись на него, обезьяна не могла бы их видеть оттуда, и они благополучно перебежали бы в более безопасное место.

Генри уже поздравлял себя с удачным избавлением от опасности, как вдруг неожиданное происшествие мгновенно превратило эту счастливую для детей развязку в ужасную катастрофу.

Невольной причиной несчастья был ирландец.