Наблюдатель - Даниил Широков

— Я Его воин, — со вздохом произнёс мужчина в инквизиторских одеждах, опуская руку с книгой вдоль тела. Взгляд чёрных широких глаз из-под огромной шляпы заставил чародейку на мгновение остановится. Ведь в этом взгляде были заметны искренность и честность. Что с этим епископом не так? — Я Его солдат. Я следую приказам тех, кто говорит с Ним. А значит, следую приказам Его. Но не все приказы следует исполнять до буквы. Повторюсь, графиня. Я не желаю убивать невинных. Вы ничего не сделали церкви… И мне лично. Мне бы хотелось, чтобы вы… — золотые копья, ударяя по земле молниями, со свистом прошили воздух и воткнулись в стеклянный щит, застревая в нём. Затем последовал взрыв, покрывший окружение епископа густым серым дымом. Как только тот развеялся, он закончил. — Чтобы вы пошли со мной живой.

— Вы все такие болтливые?! — тяжело вздохнула Лори, сдерживаясь, чтобы не рухнуть на горячий камень дороги. Она столько времени провела в тренировках, выучила столько заклятий, но ни одно из них не могло даже задеть Чёрно-белого Инквизитора. Если такой солдат служит церкви, то какие же чудовища стоят на самом верху? — Ч-чёрт…

— Я прошу не так много, — сказал епископ, придерживая шляпу. — Вам нужно сказать всего пару слов, чтобы город сдался.

— Ага, и потом я буду вольна идти на все четыре стороны, — скрипнула зубами чародейка, прогоняя через тело остатки эфира. Пришло время формировать чары для последней, самоубийственной атаки. — Вы всё равно все умрёте. Мы… Сад уничтожит вас. Скомкает, пережуёт и выплюнет. Ни один фанатик не уйдёт.

— Да, это так, — вдруг кивнул Никкодин, заставив Лори округлить глаза. — Я видел вашу армию. Как бы я не молился, нам не сломить вас. Но что вы прикажете делать мне, графиня? Сдаться на милость судьбы? Предать тех, ради кого я столько убивал, сжигал и разрушал?

— Ты… Ты ненормальный священник.

Лори прекратила собирать эфир, прищурившись. Что-то здесь было не так. Поведение епископа отличалось от того, как вёл себя, по словам Ирис, Самсон. Вместо чистейшей уверенности в своей силе и в Боге в голосе Никкодина слышались боль, печаль и самоотверженность. С его навыками он давно мог убить изо всех сил сопротивлявшуюся Лори — убить легко и не напрягаясь. Она глупо полагала, что сможет хоть что-то ему противопоставить. Нет, для него она была муравьём, которого ничего не стоит раздавить мимоходом. Был бы здесь Фолл, он бы удивился, что делает столь близкий к девяти баллам чародей в рядах церкви.

— Никкодин, верно? — поправив волосы, спросила Лори. — Ты не похож на фанатика, самозабвенно следующего за Его Святейшеством.

— Потому что я таковым не являюсь, — показалось, или робкая улыбка вспыхнула на невозмутимом лице?

— Тогда я не понимаю, почему ты продолжаешь служить тем, в кого не веришь.

— Солдат должен исполнить свой долг до конца, — покачал головой Чёрно-белый Инквизитор. — Церковь спасла мне жизнь, когда я был ещё ребёнком. Всё, что я могу сделать — положить свою, чтобы защитить её. К тому же… — его глаза блеснули, и в них отразилась стальная воля. Уверенность в своих действиях и словах, присущая тем, кто никогда не отступает от своих клятв. — Я верю в Него. И верю в то, что церковь поступает согласно воле Его.

— Ты ведь знаешь, что катастрофа — Его рук дело? — хмыкнув, спросила чародейка, постепенно приходя в себя. Пламя билось в испуге от её слов, предпочитая пожирать деревья и кусты где-нибудь подальше.

Епископ чуть вздрогнул, опуская голову. Шляпа скрыла его взгляд, но атмосфера стремительно изменилась. Лори сказала что-то, чего говорить не следовало. Вторая глупая вещь за сегодня. Нет, если считать разговор с Артом, то уже третья. В воздухе отчётливо встал запах смерти. Это запах, которые невозможно различить, пока не почувствуешь самостоятельно. Жажда крови вперемешку с железной волей — вот то, что может породить его.

— Ересь, — тихо произнёс епископ, поднимая голову. — Вы только что признали себя еретиком, графиня. Мне жаль… — он раскрыл книгу, а страницы в ней начали перелистываться сами собой, и столь быстро, что взгляд Лори едва успевал за ними следить. Когда страницы достигли середины, их шелест замолк. — Устав церкви Единого Бога, статья семьдесят восьмая, пункт три, секция А: "жизни еретиков подлежат уничтожению в любых условиях и в любой ситуации, вне зависимости от их силы, влияния, родственников или иных факторов".

Вот оно. Причина, по которой этого тихого и скромного мужчину называли Чёрно-белым Инквизитором. Он не смел прикоснуться к невинным, предпочитая сражению — уговоры, но стоило встать перед ним еретику, как отношение менялось на диаметрально противоположное. Ересь второй епископ уничтожал беспрекословно, словно машина, выполняющая поставленную задачу. Лори поняла, что время разговоров закончилось. А также поняла, что дольше ещё минуты она не протянет. Епископ откровенно жалел её, не задевая внутренние органы, не лишая её возможности восстановиться после атаки и не бросаясь в бой в полную силу.

Теперь же мельчайшие частицы раздробленных в процессе сражения камней поднялись в воздух вокруг Никкодина. Всего на несколько сантиметров, но они поднялись все. Полыхающие ветки, пепел, камень и земля — область, подвластная контролю епископа, легко охватывала весь задний двор вместе с садом. Как опытная волшебница, Лори сразу поняла, что это означало.

Смерть.

Она приближалась с каждым шагом епископа. Раскрывая свою пасть, облизывая клыки, чудовище, что могло в один укус съесть Лорелеи, двигалось к ней. Но Лори не привыкла отступать перед противником, каким бы сильным и страшным он ни был. У неё было что-то, что выделяло её среди других чародеев — такая же железная воля, что плескалась в чёрных глазах её противника. Если ей суждено умереть здесь и сейчас, то она постарается сделать эту смерть настолько запоминающейся, что о ней будут слагать легенды.

Лори всегда хотела, чтобы истории о ней передавались из уст в уста даже после её гибели. Когда-то давно, когда она была маленькой девочкой, она мечтала о принце на белом коне, собственный замок, может, даже маленькое королевство. Свадьба, дети, счастье… Семья. У всех нас есть свои грёзы.

Не всем им суждено сбыться.

Но можно попытаться сразиться за то, чтобы сбылась хотя бы их часть.

Это одна из тех вещей, что делает нас — нами.

— Я, Лорелеи, ученица архимага Миры, маг крови, объявляю! — с ухмылкой глядя в глаза замолчавшему епископу, продекларировала Лори. — Ты умрёшь сегодня здесь, второй епископ церкви!

Его глаза расширились, когда земля перед чародейкой пошла волнами. Двинув ладонью снизу вверх, Никкодин выставил сплошную стену из