Пятнадцатилетний чародей. Том I, часть II. - Олег Сергиенко

— И полыхнули терема да хаты,

— Бабы плачь да малые ребята.

— А мужики все брат за брата вышли за Родину воевать.

Круг смерти на лесной поляне разорвался, враги отхлынули от юного воя, оставляя за собой тела и красный снег. Враги расступились, пропуская вперёд самурая в богатой броне отливающей червоным серебром. Рыцарь спокойным шагом, не торопясь, идёт к застывшему русичу.

— Так в наши хаты пришла беда.

— Жаркая сеча была тогда.

— А мы не знали, не ожидали,

— Жили любили детей рожали.

Длинная катана, в половину человеческого роста, вознеслась над рогатым шлемом. Мгновение и она красным росчерком, оставляя за собой полыхающий воздух, понеслась к непокрытой голове парня. Воин текучим движением слившимся в коротком миге, пропускает мимо себя чужой меч, уводя его в сторону правым клинком.

Сердце девушки сжалось. Это он — её Юрий, его, взрослого она видела тогда в лесу, только у этого шрам через всё лицо.

Он один против всех, как же так?

Его убьют!

Его сейчас убьют!

Руки девушки вцепились в ткань ципао старшей жены — Со Хён. Она даже не замечает, не чувствует боли, собственные ногти пробивают ткань, протыкают кожу ладоней. Две молодые женщины синхронно выдыхают. Левый меч русича протыкает бок самурая, доворот, тут же правый меч, снежным росчерком, смахивает с плеч рогатую голову.

— Ой да не уж то Русская рать,

— Не постоит за Родину мать.

— Били рубили, ворога топили,

— И победили чёрную рать.

Но что, это? Голова самурая не упала, черный — непроглядный мрак окутал безголовое тело, дотянулся до повисшего в воздухе рогатого шлема со своей страшной начинкой. Тьма клубится и вот уже черный дракон повис в воздухе опираясь на длинный хвост с костяным гребнем по верху. Дракон изогнулся, и начал кружиться вокруг русича, с лёгкостью рыбы, плывя по воздуху как змея по воде. С каждым кругом он пожирал вражеских воинов, увеличиваясь в размерах. Вот он взметнулся вверх, изогнулся, из раскрытой пасти вырвалось чёрное пламя. Русич выставил перед собой скрещённые мечи. Страшный удар. Как будто сам воздух ударил в русского воина. Тело напряглось, ноги стали скользить.

Арена напряжённо, тысячами глаз, смотрела на страшный бой. А песня гремела, разносясь окрест, заставляя мужчин сжимать зубы, тянуться туда, на снежную поляну, на помощь одинокому воину. Неожиданно в вихре снега, в чёрную тушу дракона врезается огромный, белый, медведь. Оба зверя кубарем катятся прочь от русича, сплетаясь в единый клубок зубов и когтей. Парень дернулся, покачнувшись припал на колено, переводя дух. Тяжело поднявшись воин качнулся в сторону дерущихся зверей, собираясь помочь нежданному союзнику. Но несмог, на его плечо опускается старческая ладонь. Из клубящихся снежинок выходит высокий старик, на плечах тяжёлая белая шкура, седые непокрытые волосы, вьются на ветру, сплетаясь с длинной, такой же седой, совсем белой бородой.

— И засияло небо голубое.

— Полная чаша мира да покоя.

— А кто пожалует к нам с войною…

— Дайте коня мне да добрый меч.

Клубок из дерущихся зверей распадается мириадами белых снежинок быстро поглощающих черноту тёмного пламени, не давая им снова соткаться в страшного дракона.

Снег опадает, оставляя на поляне только лишь одного русича, парень смотрит вверх, обратив свой взор в голубые небеса. Музыка затухает, и из тишины сплетается сцена , на которой стоит юноша со вздетым вверх мечом.

Меч плавно опускается, растворяясь в воздухе словно льдинка в горячей воде.

Арена взрывается!

Все кричат, гром оваций,кто-то скандирует «КАПИТАН», слышны крики «Браво»

София тоже кричит, поддавшись общему порыву необоримого восторга, слезы застят девушке глаза, не хватает воздуха, хочется рыдать от счастья. Она, проморгавшись, как ей кажется, украдкой, вытирает глаза платком с удивлением обнаруживая на нём кровь. На рукаве Со Хён тоже пятнышки крови,

— Софа, у тебя кровь на лице, — Лина с испугом рассматривает девушку, из за её плеча, с тревогой во взоре, выглядывает Лана, — у тебя носом кровь пошла? Дать тебе влажную салфетку?

— Нет не нужно, — руки судорожно расстёгивают сумочку. Сначала зеркало, потом салфетки. Как же так? Кровь?

— Конечно, Юра так пел, я чуть не описалась, — Лина протянула упаковку салфеток.

— Линка, ты как была дурой, так мозгами и не разжилась, — Лана тоже протянула упаковку салфеток, — ты разве не видишь нос чистый.

— Ой да ладно тебе, — Лина и не думала обижаться на сестру, — Невестка Со Хён, скажи правда же Юра поёт божественно?

Но Со Хён молчит, улыбка блуждает на её устах, она явно ещё не пришла в себя от пережитого, во взгляде поволока, она не видит ни кого и ни чего.

— Ну вот, — удручённо вздыхает Лина, — кому-то всё, а нам? Давай Софья, помогу. Да я аккуратно, не дёргайся, у тебя кстати телефон звонит.

Действительно на дне сумочки светится экран, как же она не заметила, вот блин. Ой, опять слово паразит, мама господина будет ругаться. Трубка высвечивает незнакомый номер.

— Обсоё. София Сергеева. Слушаю вас.

— Доченька! Со-хи-я, это мама. Доченька у нас беда. — материнский голос зачастил плачущими нотками, — нас, с папой и твоей онни, похитили люди Джу Ван Сухо хённима.

— Как похитили? — женская сумочка упала на пол, явив миру всё самое необходимое и давно потерянное, — Что ты говоришь мама? Где ты сейчас? Откуда у тебя этот телефон?

— Что случилось? Кого похители? — вернулась в мир Со Хён.

Но София её не слышала, лицо девушки исказил ужас. Конечно Господин защитит её, но родители? Её кошмар воплотился и стал явью. Джу — хённим, самый страшный человек, этот садист, и у него сейчас мама… И сестра. Он обещал переломать ноги отцу если она