Почти серьезно - Юрий Владимирович Никулин
Шрифт:
Интервал:
Прошло время. «Девушку с гитарой» выпустили на экраны, и меня первый раз в жизни узнали на улице.
Это произошло около мебельного магазина в Костине под Москвой. Стоя с бидоном в очереди за квасом, я почувствовал, что кто-то на меня внимательно смотрит. Оглянулся и вижу — меня рассматривает молодой парень.
— Скажите, вы киноартист? — спросил он, не выдержав.
— Нет, я работаю в цирке.
— А в кино снимались? Я вас узнал, — сказал он с какой-то особенной радостью. — Я вас видел в фильме «Девушка с гитарой». Вы там все взрываете. Верно?
Признаюсь, в первый раз это обрадовало. Тогда я и не предполагал, что узнавание может раздражать.
Мой дебют произвел впечатление. Ко мне приходили друзья, товарищи по работе и говорили: «Юра, как хорошо, что тебя сняли в кино. Артистов цирка приглашают сниматься! Это же здорово!»
«ЖИЗНЬ НАЧИНАЕТСЯ»
Однажды знаменитый киноактер Адольф Менжу заказал у лучшего нью-йоркского портного брюки. Только через месяц, после нескольких примерок, портной выполнил заказ. Забирая брюки, Менжу с раздражением сказал:
— Богу понадобилось семь дней, чтобы сотворить мир, а вы мне тридцать дней шили брюки.
На это портной ответил:
— Посмотрите на этот мир и посмотрите на эти брюки.
(Из тетрадки в клеточку. Март 1958 года)
Зазвонил телефон.
— Это говорят из киногруппы «Жизнь начинается». Вы не могли бы к нам приехать? С вами хочет поговорить режиссер-постановщик Юрий Чулюкин. В сценарии есть для вас интересная роль.
Оказывается, Чулюкину дали самостоятельную постановку.
Встретились мы с ним как старые друзья.
— Возьми сценарий, почитай. О молодежи, о ее воспитании. Может выйти нужная, серьезная картина.
Взяв сценарий, я пошел во двор студии и, сев на скамейку около цветочной клумбы, быстро прочитал. Увы, я не увидел в сценарии основы для интересного фильма. Встретившись с Юрием Чулюкиным, я ему честно сказал, что сценарий мне не понравился, а эпизоды с Клячкиным — именно эта роль предназначалась для меня, — на мой взгляд, вообще выпадают из общего строя.
— Да ты не волнуйся, все будет хорошо, — уверенно говорил режиссер. — Снимем пробу, приступим к съемкам, и ты увидишь — получится отличный фильм, нужный молодежи.
Для кинопробы взяли сцену, где Клячкин останавливает в коридоре ребят из своего цеха и уговаривает их «смотаться» в ресторан.
Насколько я понял, режиссер представлял Клячкина рубахой-парнем. Клячкин вечно бегает, энергичен, все время в движении. Мне же он виделся флегматичным, несколько мрачноватым, говорящим односложными фразами. После одной из репетиций я расстроился: я хотел одного, а Чулюкин требовал совсем другого.
На кинопробах царила нервная атмосфера. Чулюкин пытался добиться своего и требовал быстрого ритма, а я играл по-своему. Уезжая со студии, я чувствовал, что проба прошла плохо. Приехал домой мрачный и рассказал, что ничего не получилось. Но через несколько дней мне сообщили, что на экране все вышло неплохо. И если первое время в группе никто не верил в меня, то на просмотре проб многие смеялись, и меня утвердили на роль Клячкина.
К началу съемок я работал в Ленинградском цирке. А съемки картины проходили в Москве. Пришлось для них использовать выходные дни.
Каждый четверг (в Ленинградском цирке в пятницу — выходной), наспех разгримировавшись после представления, я бежал на трамвай и ехал к Московскому вокзалу.
В пятницу утром на Ленинградском вокзале столицы меня встречали и отвозили на «Мосфильм». Специально на пятницу назначали полторы съемочные смены. Планировали использовать мой выходной день максимально.
Но кино есть кино. Как-то привезли меня на московский завод имени Орджоникидзе, где проходили съемки некоторых эпизодов. Загримировали, переодели в спецовку Клячкина и попросили подождать. Я стал спокойно ждать.
Оператор картины Константин Бровин вдруг решил по ходу работы снять заводские электрические часы. Чтобы они несколько раз показывали разное время: начало рабочей смены, обеденный перерыв, конец работы.
Три часа ставили свет на часы. То они бликовали, то висели слишком низко, и нарушалась композиция кадра, то оказывалось, что на втором плане выпирает балка, которую нужно завесить какими-то плакатами. Когда все установили и приготовились к съемке, выяснилось, что на экране часы получатся мелкими. Послали на студию за специальным объективом.
В это время объявили обеденный перерыв. Все пошли в столовую. Тогда я боялся вмешиваться в съемочные дела и безропотно ждал, думая, что это и есть специфика кино.
Прошел обед. Со студии привезли объектив. Снова установили свет и наконец сняли часы. Вдруг в шесть часов вечера кто-то сказал:
— Слушайте, Никулин-то у нас из Ленинграда приехал, чтобы сняли его крупные планы.
Режиссер поднял крик:
— Как так, почему всю смену снимали какие-то часы, а артиста, вызванного из Ленинграда, не снимаем?
Перестроив кадр, стали снимать мои крупные планы. Но за целый день ожидания я устал и поэтому снимался вяло. Уезжал со съемки расстроенный.
Мой Клячкин вообще был забавный тип. Например, одна работница говорит подругам:
— Смотрите, как можно заворожить взглядом человека. Нужно влюбленно на него посмотреть, и он среагирует. Вот видите, идет Клячкин. Эй, Клячкин!..
Клячкин шел ей навстречу, она начинала строить ему глазки. Он просто замирал от радости и глупо, с открытым ртом смотрел на нее. Получалось смешно.
Эту линию мне и хотелось разрабатывать, уточнять. Поэтому я предложил Чулюкину:
— Давайте сделаем так: пусть на заводе идет работа. Мы видим, как трудится Надя Румянцева (она исполняла роль героини фильма Берестовой), как работает Юра Белов (он играл Грачкина). А потом увидим Клячкина. Пусть он меланхолично сидит, скрестив руки, и о чем-то раздумывает, потом, поймав муху, положит ее на наковальню и огромным молотом по ней ударит.
Режиссер внимательно меня выслушал и предложил эпизод проиграть. Я сразу поймал воображаемую муху и показал, как собираюсь эту сцену делать. Все засмеялись.
Чулюкин, усмехнувшись, сказал:
— А что, это смешно. Давайте снимем.
Художественным руководителем фильма «Жизнь начинается» назначили Юлия Яковлевича Райзмана — создателя «Машеньки», «Последней ночи», «Коммуниста», «Твоего современника» и многих других фильмов. Иногда он приходил на съемочную площадку, давал советы. Время от времени смотрел отснятый материал и недоуменно спрашивал Чулюкина:
— Ну что вы делаете? По-моему, вы тянете картину не в ту сторону. Снимаете серьезную вещь о молодежи, а у вас все какие-то штучки. Вот этот эпизод с мухой — зачем он? Его надо вырезать. Непременно!
К моему огорчению, эпизод с мухой вырезали.
После озвучивания, перезаписи, когда воедино сводят шумы, музыку, речь актеров, первую копию фильма решили проверить на зрителях и повезли ее в клуб «Трехгорки».
Поделиться книгой в соц сетях:
Обратите внимание, что комментарий должен быть не короче 20 символов. Покажите уважение к себе и другим пользователям!