Глубже - Брайан Уильямс

Мужчина поднял осколок обсидиана и швырнул его метров на двадцать влево от остановившихся патрульных. Солдаты сразу же отреагировали на шум: они подняли винтовки и двинулись к его источнику. Дрейк выждал немного и бросил еще один большой осколок, на сей раз даже дальше, и тотчас крадучись двинулся к женщине. Прикрыв ей рот ладонью, чтобы пленница не закричала, он подхватил ее на руки и вошел в туннель. Только отойдя довольно далеко, Дрейк опустил женщину на землю.

Его заинтриговало то, что на пленнице была униформа патрульных, но самым странным оказалось другое: ее лицо было ему смутно знакомо. Она попыталась что-то сказать, однако Дрейк приказал ей молчать, пока осматривал раны. Удивление росло: перевязочные материалы были такими же, какие они с Эллиот носили при себе.

— Эти повязки… кто их наложил? — спросил он женщину.

— Ты — вероотступник, верно? — поинтересовалась в ответ Сара.

— Только ответь мне, Эллиот их накладывала? — рыкнул он.

— Маленькая девочка с большой винтовкой? — спросила женщина.

Дрейк кивнул.

— Как понимаю, она — твой друг?

Дрейк поднял бровь. Невозможно, но на миг перед Сарой словно оказался Тэм, с таким же насмешливым выражением лица, только разве что более худой. Она почувствовала, что может довериться этому совершенно незнакомому человеку, седому мужчине с суровыми голубыми глазами и странным устройством на голове.

— Ну, она — паршивый стрелок, — мрачно усмехнулась Сара.

Дрейка ошеломила потрясающая сила духа этой женщины, которая не покинула ее, несмотря на тяжелые раны. Однако у него не было времени на сочувствие.

— Мне нужно идти. — В его голосе чувствовалось сожаление. Дрейк поднялся. — Эллиот — мой друг, и ей нужна моя помощь.

— Ну, а я должна помочь своим сыновьям, Уиллу и Кэлу, — сказала Сара.

— А, вот ты кто, — вдруг понял пораженный Дрейк. — Легендарная Сара Джером. Думаю, я узнал…

— Если ты хочешь узнать, что замышляют стигийцы, — перебила его Сара, — мы можем поговорить по дороге.

* * *

Элиот повела ребят к другой арке. В отличие от первой эта не выдержала испытания временем. От сооружения осталась только одна колонна; куски другой валялись на выложенной плитами платформе, которая служила основанием.

Мальчики только ступили на громадные плиты, когда до них донесся лай ищеек. На этот раз он звучал гораздо ближе. Эллиот, поначалу двигавшаяся очень быстро, вдруг резко остановилась и повернулась лицом к ребятам.

— Как я могла быть такой непроходимой дурой? — выпалила она злым шепотом.

— О чем ты? — спросил Честер.

— Ты не понимаешь? — Голос девушки буквально скрипел от гнева.

Собравшись вокруг нее, Уилл, Кэл и Честер обменялись непонимающими взглядами.

— Они преследуют нас уже много миль… а я и не поняла. — Девушка с такой злостью стиснула винтовку, что даже пальцы хрустнули. — Какая дура!

— Не поняла что? — спросил Честер. — О чем ты говоришь?

— Мы наталкивались на патрульных почти на каждом повороте и в результате шли именно туда, куда им нужно, как чертовы овцы в загон. Они направляли нас.

Уилл решил, что девушка сейчас разрыдается, настолько она была вне себя.

— Все мои действия оказались им на руку… — Она позволила прикладу винтовки соскользнуть вниз, прямо в грязь, и склонила голову к стволу. Эллиот совершенно упала духом, вся ее целеустремленность неожиданно испарилась. — И это после всего, чему Дрейк меня научил. Он бы никогда…

— О, да брось. Мы все делаем правильно, — оборвал ее Кэл. Он старался говорить уверенно, но у него плохо получалось. Мальчик просто не желал ее слушать. Он был совершенно вымотан, практически падал с ног. Ему хотелось только одного — побыстрее добраться до места и получить заслуженный отдых.

— Разве мы не можем просто пойти дальше? — взмолился он, показывая на дорогу вдоль Скважины.

— Ни малейшего шанса, — грустно ответила Эллиот.

— Почему? — Кэл продолжал настаивать.

Девушка ответила не сразу, сначала она посмотрела на Бартлби. Охотник стоял с поднятой мордой и нервно подергивающимися ушами; под ее взглядом он еще выше задрал голову и фыркнул. Эллиот покорно кивнула и ответила Кэлу:

— Где-то там впереди много патрульных поджидают нас с винтовками наготове.

Нежелание мальчиков поверить ее словам заставило Эллиот собраться, она рассерженно сверкнула на них глазами.

— А вон там, — девушка резко указала пальцем налево, — столько Белых Воротничков, что ими можно доверху забить вонючую церковь. Почему бы тебе не спросить своего охотника? Он знает.

Кэл посмотрел на кота, потом нерешительно на Эллиот. Уилл и Честер сделали несколько шагов в указанном девушкой направлении и стали внимательно изучать пустынный ландшафт.

С помощью линзы Уилл мог видеть довольно большую часть склона с беспорядочно рассыпанными по ней менгирами.

— Но… но здесь абсолютно никого нет, — сказал он.

— И там тоже, — добавил Честер. — Ты просто перенервничала, вот и все. Все в порядке, точно, — с просящей ноткой в голосе произнес он, когда они с Уиллом подошли обратно к девушке. Как и Кэл, Честер мечтал услышать от Эллиот, что дела идут как надо.

— Если твое «в порядке» — это быть изрешеченным пулями, тогда я с тобой соглашусь, — сказала она и одним ловким движением приставила винтовку к плечу.

— Посмотри, рядом нет ни одного стигийца, — жалобно продолжал настаивать Уилл. — Глупость какая-то.

А дальше случилось то, к чему он никак не был готов.

Пока они шли, Дрейк буквально засыпал Сару вопросами, заставляя ее изрядно напрячь память. Ей было очень трудно сконцентрироваться, частенько она отвечала бессвязно, а иногда даже путала последовательность событий, рассказывая о Ребекке и вирусе Доминион.

В конце концов им пришлось прервать разговор. Дрейк экономил силы, чтобы и дальше нести Сару, а она стала все чаще чувствовать подступающую дурноту и головокружение. Эти приступы значили только одно: если кровь не остановить — вместе с ней из нее утечет жизнь, как песчинки в песочных часах. Она не тешила себя ложными надеждами, все обстоятельства складывались против — ей не добраться до сыновей.

«Эти ботинки сделаны…» — хрипела Сара на руках у Дрейка. Боль от простреленного бедра была такой сильной и всепоглощающей, что временами женщина видела себя щепкой, болтающейся на поверхности пылающего красного океана, которую в любой момент накроет волной и утянет на глубину. Она барахталась, стараясь остаться на плаву, но затуманенный мозг мешал этой борьбе. Пульсирующая боль от раны на виске раскалывала голову надвое.