Задание Империи - Олег Измеров

Ехали они, в общем, недолго, потому что не было пробок.

Автор скрепя сердце опускает подробное описание лужайки перед Белым домом и самого здания, чтобы не утомлять читателя. Это Дворец Советов или Мавзолей Сталина в нашей реальности ни за какие бабки не увидишь. И даже Сталинский проспект в Брянске из второй реальности. А Белый дом в Вашингтоне – он как был, таким в той реальности и остался, и любой может посмотреть его в инете или, если средства позволяют, даже съездить туда на экскурсию и пощупать, вспоминая, что здесь, в этих стенах, в третьей реальности состоялась та самая встреча Виктора Сергеевича Еремина, гражданина Российской Федерации, с Хью Пирс Лонгом, президентом Соединенных Штатов. Но не будем торопить события.

Когда Виктор входил в Белый дом, у него вновь возникло такое ощущение, что он снимается в каком-то фильме, только, наверное, современном, но не совсем понимает, какого персонажа ему дали играть и в чем состоит роль. Народу было мало, прессы не видно, в торжественной тиши холла со стройными тонкими колоннами отчетливо отдавались его шаги. В холле его уже ждал Даллес.

– Мы идем втроем – я, ты и Шеф, – шепнула Джейн. – Мистер Галлахер подождет нас в холле. Не сутулься.

Кажется, она уже пыталась потихоньку брать Виктора в оборот. Виктор вдруг понял, что волнуется больше, чем перед аудиенцией с Гитлером во второй реальности. Возможно, потому что Гитлера он себе представлял гораздо яснее, а тут было неизвестно, к чему готовиться.

– О, мистер Еремин! Заходите смелее. В этом кабинете людей из будущего века еще не было – вы будете первым.

Полноватый человек с округлым лицом и слегка вьющимися волосами, в двубортном костюме-тройке табачного цвета, энергично подошел к Виктору и потряс руку.

– Ал, идите сюда. Там на столе медаль за спасение жизни, вы поможете ему вручить. Это конфиденциальный визит, поэтому нет прессы.

В хозяине Белого дома было что-то от председателя колхоза, что-то – от провинциального депутата конца девяностых и что-то от бывшего отставника. По лицу его блуждала простодушная, совсем не голливудская улыбка. Жженова из сериала он никак не напоминал. Скорее, артиста Невинного.

Виктор вспомнил, где он видел этого человека. Была такая то ли передача, то ли документальный сериал по телику про угрозу фашизма в Америке. Давно, в начале семидесятых. И первого там показывали как раз Лонга. Он еще там пел под аккомпанемент рояля «Every man a king, every man a king…»[64]. Говорили, сам сочинил.

Тем временем Даллес приколол к костюму Виктора круглую серебряную медаль с сине-серой лентой.

– Давайте сядем на диваны, – предложил Лонг, когда короткая церемония вручения была завершена, – стол пусть останется для бумаг, бумаги нам сейчас не нужны. Как вам наша страна? Про нас ведь болтают разное, а что вам говорят собственные глаза?

– Я полностью разделяю идею создать широкий средний класс вместо раскола общества на массу бедных и кучку богатых, – ответил Виктор. – Как это делать, наверное, лучше знаете вы сами, здесь, как и в семейной жизни, советы со стороны неуместны.

– Вот! – воскликнул Лонг, обращаясь к Даллесу. – И в следующем веке это понимают, а? Вы представляете, Виктор, как это обидно, мы – богатейшая страна, у нас хватит на всех еды, домов, трамваев, электричества, лекарств, учителей – да что там, мы можем кормить народы других стран! – можем ли мы, руководя такой богатейшей страной, спокойно ложиться спать, когда есть толпы людей, у которых нет заработка, которые живут в настоящих трущобах, не имеют нормальной пищи, не могут получить образование, а когда заболеют, не могут лечь в больницу, потому что нет денег? Да какой же я президент после этого, если буду это терпеть? Как я могу смотреть в глаза тех, кто меня выбрал?

«Во красиво излагает, – подумал Виктор, – прямо хоть мавзолей ему при жизни строй. Только интересно, к чему он клонит? В партию, что ли, вступить предложит? Или участвовать в предвыборном шоу? Не по теме базар пошел… Да что же это я? – удивился он самому себе через мгновение. – Да он же сказал тебе то, что должен сказать на этом посту любой порядочный человек, имеющий совесть! И это что, тебя типа бесит? А если бы он сказал: «Ко всем чертям, мне бы лишь в кресле президентском удержаться и свои дела на нем обделать, а что там будет с этим народом, мне глубоко по фиг, эти лохи другого и не заслуживают», – ты был бы в восторге? О какой, подумал бы, честный мужик, всю правду режет, не боится! Да что это с нами всеми происходит? С этими путешествиями вообще веру в человечество потерять можно. Не, не зря в Союзе учили, что американская политика – это манипулирование массами».

– Вы знаете, – продолжал Главрыба свою мысль, – многие не верили, что я справлюсь с государством. Про меня писали: «Лонг будет управлять страной, как своим имением!» Я их всех огорчил.

Сказав это, Лонг достал из кармана платок, высморкался и продолжил:

– Я нанял ученых. Любой директор, чтобы решить технические вопросы, нанимает эксперта. Я нанял экспертов. Джонни Гэлбрейт, что был в команде у Рузвельта, решает проблемы регулирования цен. Мистер Леонтиефф, великий бухгалтер всей страны, делает национальный баланс, и он просчитывает рекомендательный план, как развиваться без кризиса. Это работает! Мистер Даллес мне рассказал цели вашего визита. Он рассказал про ядерную взрывчатку и те возможности, которые она дает в войне. Вы, наверное, думаете, что я не поверил? Я поверил. Аллен не будет лгать. Но я посоветовался с учеными, технологами, военными. Хороший руководитель не должен полагаться только на свое знание, верно?

– Но, господин президент, – заметил Даллес, – мы уже изучили этот вопрос с экспертами, и я довел до вас их мнение.

– Прекрасно, Ал! Значит, ты не против, чтобы и я послушал экспертов. Так вот, они считают идею реализуемой, но очень, очень сомневаются в ее эффективности для армии. Вкладывать деньги всегда желательно в разработку такого оружия, чтобы потом от созданных для него технологий получать прибыль в мирное время. Мы уже один раз споткнулись, когда после Первой мировой у нас упал спрос. Танки, самолеты, радиолокаторы, подводные лодки – это все полезно. Мы можем взять то же оборудование и выпускать дизельные локомотивы и пассажирские воздушные суда. У нас двойная выгода: национальная безопасность и национальная экономика. Атомная взрывчатка требует вложений колоссальных средств, но что она даст экономике? Я хотел бы знать подробности.

«А он не такой уж простак, этот Лонг. Хитрый и подозрительный. Решил перепроверить, не хочет ли Даллес просто пилить бюджет».

– Господин президент, овладение реакциями деления и синтеза ядер позволит создавать электростанции, которым годами не нужно топливо. Они понадобятся для работы в удаленных районах, их можно устанавливать на ледоколах, авианосцах, подводных лодках. Представьте себе авианосец или линкор, который может год ходить возле берегов Японии, не заходя в порты. Или подводный крейсер.