📚 Hub Books: Онлайн-чтение книгИсторическая прозаДиссиденты, неформалы и свобода в СССР - Александр Шубин

Диссиденты, неформалы и свобода в СССР - Александр Шубин

Шрифт:

-
+

Интервал:

-
+
1 ... 129 130 131 132 133 134 135 136 137 ... 155
Перейти на страницу:

Но в роке «хэппенинг» в большей степени рассчитан на развлечение, чем на размышление. Были и другие различия. Несколько преувеличивая масштаб расхождения, И. Смирнов пишет: «Расхождение между роковой и бардовской школами, схематично можно изобразить так:

интернациональная национальная примат музыки примат текста (поэзии) концертная (танцевальная) магнитофонная

Напомню: слушали дома в основном западный рок, переписывая его с пластинок на пленку. Под свой просто танцевали, чтобы забыть наутро — до следующих танцев. Барды, напротив, с самого начала вошли — со своими песнями — в разряд зафиксированного творчества. Многие ли из тех, кто знает наизусть Высоцкого и Северного, могут похвастаться, что видели их собственными глазами?»[945] Зато сотни тысяч людей сидели вокруг костров или столов, повторяя под гитару слова стихов, вдумываясь в их содержание.

Технологический рок сначала привлекал формой, а не содержанием. В 60-е гг. это был вызов — западное искушение. В 70-е гг. — увлечение подростков, «западавших» на ритм и звук. Поняв, что форма увлекает молодежь, Система взяла его на вооружение, создав вокально-инструментальные ансамбли (ВИА) с ортодоксальным или деидеологичным репертуаром.

Власти занялись «приручением» подающих надежды рок-групп. В 1979 г. официальный статус был предоставлен группе «Машина времени», разумеется, не бесплатно. «Пройдет совсем немного времени, — писал И. Смирнов, — и от МАШИНЫ потребуют заменить везде слово „Бог“ на слово „Судьба“ вне зависимости от таких буржуазных предрассудков как рифма и длина строки, а в пошлейшем кинофильме „Душа“, якобы о судьбе рок-музыканта на эстраде, роль Макаревича будет исполнять Боярский»[946]. Зато группу перестало «доставать» ОБХСС[947].

Впрочем, степень контроля за музыкантами не стоит преувеличивать. Цензура московского городского дома художественной самодеятельности пропускала и «Битлз», и большинство произведений Макаревича. Но на всякий случай песни с подозрительным названием «Марионетки» вычеркивала. Предварительная цензура касалась прежде всего названий. Ну а за содержание приходилось отвечать post faсtum.

Макаревич был ближе к бардовскому течению (внимание к качеству текста, эзопов язык, идейная зависимость от шестидесятников). Этому полубардовскому року противостояли официальные по тематике вокально-инструментальные ансамбли (ВИА) с одной стороны, и радикальные по форме панки — с другой.

Самим своим видом панки отрицали набиравшую силу культуру потребления. Но вместе с ней и культуру как таковую. Естественно, что любой компромисс с «истеблишментом» воспринимался «радикалами» как предательство: «Что еще нас всех объединяло, так это устойчивая неприязнь к группе „Машина времени“. Спустя несколько лет эта неприязнь сменилась лично у меня крепкой, уже взрослой любовью к этой музыке и к этим людям, но тогда, я думаю, мы воспринимали их только как социальное явление, как людей, пошедших на компромисс с бюрократией и так далее»[948], - вспоминает А. Рыбин.

Макаревич, прошедший в детстве через молодежную «контркультуру», отвечал:

Ты можешь ходить как распущенный сад,
А можешь все наголо сбрить
И то, и другое я видел не раз,
Кого ты хотел удивить?
…Ты стал бунтарем, и дрогнула тьма,
Весь мир ты хотел изменить
Но всех бунтарей ожидает тюрьма
Кого ты хотел удивить?

Здесь уже угроза. Или предупреждение? Или и то, и другое? «Умеренные» рок-неформалы пугали молодых бунтарей. «Радикалы» не принимали советов, в которых сквозила назидательность.

«В песнях никогда я не поучал», — пел Макаревич в очень назидательной песне о крикунах. Но все же бунтари привлекали главного «машиниста» как некий запретный для него самого плод:

Любой запрет тебя манил,
И ты рубил
И бил, пока хватало сил,
И был собой.
Вот незадача:
Но если все открыть пути
Куда идти, и с кем идти,
И как бы ты тогда нашел последний путь?
И та же тема в другом преломлении:
Один говорил: куда хотим — туда едем,
И можем, если надо, свернуть.
Другой говорил, что поезд проедет
Лишь там, где проложен путь.

Вечная проблема, доставшаяся семидесятникам от предыдущего поколения — свобода опасней несвободы. Рок-поэты начинают размышлять на темы, уже открытые бардами (вспомним колею Высоцкого).

И оба сошли где-то под Таганрогом
Среди бескрайних полей,
И каждый пошел своею дорогой,
А поезд пошел своей.

Так и будет. И не только с рок-движением.

* * *

Неоднородность советской властной элиты превращала политику в отношении общественных движений в тяни-толкай. Когда был запрещен Грушинский фестиваль, а КГБ развернуло наступление на диссидентов, лоббисты рок-движения в журналистике и ВЛКСМ «пробили» Тбилисский фестиваль «Весенние ритмы-80» или «Тбилиси-80». Это было не первое, но крупнейшее мероприятие подобного рода того времени. Часть правящей элиты, «отвечавшей за молодежь» и за «культуру», уже была «распропагандирована» в пользу рока. «Перестройку общественного сознания начал в 1980 году известный московский музыкальный критик Артем Троицкий… — вспоминал А. Рыбин. — До сих пор это была, в основном, музыка деклассированных для деклассированных (были, правда, и исключения). Артем же повел мощную атаку на „высшие“, так сказать, слои советского общества, на интеллигенцию, на пресс-центр ТАСС, на союз журналистов, на радио, телевидение (это в те-то времена!) и тому подобное. Он устраивал маленькие полудомашние концертики разным андерграундным певцам и приводил туда представителей московской элиты, которые могли при желании „нажимать на кнопки“ у себя в офисах»[949]. И кнопки были нажаты.

1 ... 129 130 131 132 133 134 135 136 137 ... 155
Перейти на страницу:

Комментарии

Обратите внимание, что комментарий должен быть не короче 20 символов. Покажите уважение к себе и другим пользователям!

Никто еще не прокомментировал. Хотите быть первым, кто выскажется?