Неверная - Кира Романовская

игрушки ей купи, что ли… Куклу там, например, чтоб отвлеклась, а то котята живут в вечном стрессе. — с улыбкой в голосе сказал ей Влад. — Кузя то ещё ничего, не дает себя тискать, а эти трое у меня схоронились. Покатать тебя на качели?

Ида посмотрела на него своими большими глазами, потом на плетеный круг, что был подвешен за толстые цепи, обвитые веревками. Она часто качалась на такой в парке, куда ходила с Соней. Они ложились на неё вдвоем и качались, пока не надо надоест.

— Тихонько только. — согласилась она и осторожно легла, подтянув ноги и поправив платье.

Влад улыбнулся ей и раскачал её как просила, не сильно, дети с горки тут же переключили свое внимание на качель.

— Ой, а нам? А нас тоже можно? — заверещала Сонечка, спускаясь с лестницы.

— Да, я всё, меня что-то подташнивает. — тут же слезла с качелей Ида.

О ее тошноте, а также о её недавнем визите к гинекологу, о котором муж был осведомлены, как и обо всех её передвижениях и тратах по карте, Влад решил поговорить с ней после ужина. Прием вечерней трапезы теперь проходил в новом составе, рядом с Идой появился детский высокий стульчик, и Соня, которая каждый раз желала всем приятного аппетита, хвалила еду и неизменно говорила спасибо повару, после того, как сметала всё с тарелки.

Повар Ида еле справлялась с готовкой и присмотром за детьми одновременно, и без Маргариты вряд ли справилась бы. Вечером Ида падала без сил физических и моральных, зато хорошо спала, без кошмаров.

— Идочка, а можно косточки Кузечке потом отдать? — спросила Сонечка, держа в руках куриную ножку.

— Нет, не стоит, кости забивают собакам желудок, а для зубок мы купили ему точилку.

— А мясо можно ему?

— Можно.

— Тогда я, знаешь, не голодная вообще-то. — тут же переобулась Соня, отщипывая в тарелку кусочки мяса, которые до этого старательно отправляла в рот. — Я только картошечку съем.

Дима, вдохновившись добрым примером Сони, тоже заявил, что не голодный.

— Так, это не дело. — строго сказала Ида, сдвигая бровки. — Возьмите две ножки, что остались на кухне и покормите его, только без костей. Свои в тарелках, чтоб съели! И только потом вы пойдете кормить Кузю!

— Строгая какая у тебя мама, Дим Владич. — проворчала себе под нос Сонечка и принялась дальше уплетать куриное мясо.

Вскоре детей и след простыл, за столом Ида с Владом остались вдвоем.

— Почему она так его называет? — поинтересовался глава странной семьи.

— В Фиксиках мальчика зовут Дим Димыч, а он Дим Владич, это Димка придумал. — улыбнулась Ида, вытирая рот салфеткой и собираясь как будто уходить.

— Ида, постой. — остановил её муж. — Нам надо кое что обсудить…

— Что? — тут же напряглась она, вытягивая спину струной.

— Ты ходила к врачу на этой неделе. Что-то случилось?

— Ничего. Димке проверили руку, Соне легкие, всё хорошо.

— Я говорю про другого врача, твоего гинеколога.

Ида напряглась ещё больше, услышав этот вопрос, а у её мужа затеплился ещё один лучик надежды на ребёнка, который бы многое решил в их отношениях.

— Тебе не кажется, что мои отношения с моим гинекологом это слишком личное? — поджала губы Ида, опуская глаза.

— Нет, не кажется. У нас был незащищенный секс, ты можешь быть беременна, ты поэтому у него была? Тебя тошнит.

Ида вспыхнула розовыми щечками и нервно хихикнула, прижав кулак ко рту и насмешливо взглянула на очень серьезного мужа.

— Иногда людей просто тошнит, например, от других людей. Я не могу быть беременна, я детей больше не планирую. Я поставила спираль, пока лежала в клинике с Димкой, стопроцентный результат. Будь у меня хоть сотня незащищенных половых актов, я не забеременею, пока она внутри.

Её муж сразу понял, зачем она ходила к врачу — сдала анализы, чтобы удостовериться, что ее благоверный ничем её не заразил. Ида решила расставить все точки над их сексуальными отношениями. Ее улыбка потускнела и она вновь опустила глаза, будто в чем-то была виновата.

— Когда я была беременна Соней, на шестом месяце, оказалось вдруг, что беременеть мне было нельзя, но и прерывать беременность на таком сроке было тоже опасно. До родов жила между небом и землей, в буквальном смысле. Я проходила лечение, почти два месяца лежала в больнице, а когда наступило улучшение меня перевезли ближе к дому. Соня была уже вполне себе самостоятельным ребенком внутри меня, но я всё ещё могла умереть при родах… Мысленно я была к этому готова. Я думала даже тебе позвонить, хотела с сыном в последний раз увидеться, попрощаться.

— Почему ты этого не сделала? — с жаром выпалил Влад, осознавая, что мог её потерять навсегда.

— Ну я подумала, ты только обрадуешься моей беде, а Дима… Пусть лучше помнит другую маму, а не то, что от неё в тот момент осталось. Вам сообщила бы Галина, уже после похорон, я оставила ей распоряжения.

Влад открыл рот, чтобы высказаться, что он по этому поводу думает, но Ида его остановила.

— Давай не будем это обсуждать, всё ведь закончилось хорошо. Ну почти… — горько усмехнулась она. — Роды были тяжелые, очень, но в итоге обошлось. Врач предупредил, что возможны последствия, они наступили.

— Ты больна? — хрипло спросил Влад.

— Нет, я просто ничего больше не чувствую во время секса. Пожила половой жизнью десять лет и хватит. — нервно улыбнулась Ида прямо глядя на мужа. — Можешь не переживать насчет моих возможных интрижек, они никакого практического смысла не имеют. Я ничего не чувствую.

Влад только хлопал глазами в ответ, вспоминая её странное поведение во время их последнего секса, так вот, что это с ней было.

— Я очень надеюсь, что больше вопросов интимного характера ты мне задавать не будешь. — подвела итог Ида. — И между нами ничего интимного больше не будет. Бутафория брака под одной крышей это всё, что у нас может быть, а меня, наверное, теперь можно назвать бутафорией женщины.

Ида резко встала со своего места, взяла тарелку и покинула столовую, оставив Влада наедине со своими мыслями. Они были неутешительными для него: женщина, которая его родила ненавидит его за отсутствие удовольствия от секса, а женщина, которая родила не от него, ненавидит его за то же самое. Круг замкнулся на Владе, какая жестокая насмешка судьбы.

Закладывая грязную посуду в посудомойку, Ида нервно покусывала губы, с которых слетали не совсем честные слова. Врач не поставил на ней крест как на женщине, способной получать удовольствие от секса, она чисто по-женски посоветовала ей изучать для