Беременная от врага - Мэри Ли

— Привет. Да, Паш, именно так. Раньше повода не было тебе звонить. Теперь он появился. — Отозвалась Анна Михайловна, отрывая Уманского от мыслей. Слова первой жены вызвали у него беспокойство, и он настороженно вслушивался в ее слова, чтобы ничего не упустить. — Помнишь, ты говорил, что хочешь избавить Римму от Исаева?

— Конечно, помню. Я и сейчас мечтаю отвадить этого человека от моей… нашей дочери. — Утвердительно кивнул Уманский. — Ты согласна мне помочь?

— Понимаешь ли, появилось обстоятельство, мешающее разрушить их брак. — Начала Анна Михайловна и сделала паузу, дожидаясь полного внимания собеседника. — Римма беременна.

Уманский замер, будто парализованный. Он готовился услышать любую информацию, но только не такую.

Римма ждет ребенка от монстра. Худшего и не представишь.

Павел прикрыл глаза и обессилено откинулся на спинку дивана.

— Этого не может быть. — Еле слышно проговорил Уманский, но Анна Михайловна услышала.

— Еще как может! Не от святого же духа Римма понесла! — Недовольно высказалась дама, и поднявшись с дивана, стала ходить туда-сюда. — При всем желании нам не удастся влезть в отношения Риммы и Исаева! Как бы там ни было, у нас нет морального права вмешиваться и причинять боль своей дочери и ее ребенку, который не обрадуется, если когда-нибудь узнает о наших с тобой проделках. Считай, бабушка с дедушкой пытаются выкинуть отца из жизни малыша.

— Зачем ребенку такой отец как Исаев, скажи? — Уманский старался понять почему он должен отступаться от идеи расторгнуть брак, уверенно стремящийся в ад. — Он готов сделать все, чтобы причинить вред мне за прошлое. Согласен, я был тогда не прав, но Исаев не хочет ничего слышать, сосредоточен на мести, причем прикрывается Риммой. Это ли достойное поведение настоящего мужчины? Ты говорила, что она с ним находится из-за тебя, поэтому тебе-то уж точно нужно очистить свою совесть, Ань, и помочь дочери. И она, и ее ребенок лишь выиграют, если Исаев исчезнет из их жизни. Уверен, Римма сможет найти хорошего человека.

— Да что ты говоришь!? Думаешь, каждый согласится ухаживать за разведенной женщиной с малышом? — Фыркнула Анна Михайловна, с иронией реагирующая на слова Уманского. — У меня много грехов, не хочу еще один брать на душу, оставляя Римму одну с младенцем на руках.

— Думал, ты все-таки осознаешь, какую опасность Исаев несет окружающим. Он наверняка планирует страшные вещи. Скорее всего, заберет ребенка у Риммы, когда она родит. Исаев имеет полную власть над ней и сделает все, что заблагорассудится. — Качая головой, Уманский встал с дивана и взглянул на женщину, останавливающуюся перед ним и с опаской глядящей на его посуровевшее лицо. — Раз ты не собираешься помогать, то просто не мешай.

— Что ты удумал? Паш, не пугай меня! — Окликнула Анна Михайловна, хватая его за руку.

— Я расскажу Римме о своем существовании. Скажу, что Исаев идет против меня войной. — Сказал Уманский, глядя в глаза женщины, которую когда-то безумно любил. — Я заберу Римму у Исаева. Если он будет рьяно препятствовать, то мне ничего другого не останется, как свою дочь сделать вдовой.

Андрей

Я не мог нормально работать, когда мне Люба сообщила, что Римма не явилась в столовую на перерыве, к тому же, на рабочем месте не была обнаружена.

Люба сильнее разволновалась после того, как не дозвонилась Римме. Она медлить больше не стала и позвонила мне.

Я, конечно, сам грешу, не отвечая на звонки своевременно, но, когда то же самое делает Римма, меня это жутко нервирует. Тем более в ее положении она должна быть всегда на связи. Я не знал, куда себя деть после очередного продолжительного гудка на телефон Риммы, которая исчезла в неизвестном направлении.

Я подумал, что опять дело рук Романа Степанова, не сумевшего внять мои слова и взявшегося за старое. Он, кстати, отсутствовал на месте, поэтому меня навело на мысли, что причастен к пропаже Риммы. Но потом оказалось, Роман попросту взял еще несколько дней за свой счет, сославшись на семейные проблемы. Значит, до сих пор зализывает раны после того, как я хорошенько приложил ему. Правда, я с удовольствием бы ему добавил.

Ладно, хрен с ним. Слишком много чести вспоминать о Романе вообще.

Я подъезжал к дому, и завернув за угол, наконец остановился у знакомых ворот. Припарковался и вышел из автомобиля.

Через какое-то время я уже открывал ключом входную дверь, которую Римма предусмотрительно закрыла на правильный замок, ломиться не пришлось. Она сказала, что ей стало лучше, но возможно, обманывает, чтобы я лишний раз не волновался, чего сделать никак не могу. Римма под сердцем носит моего ребенка, теперь остро реагируют на все.

Я направился в комнату, где Римма предпочитала оставаться, но никак не в моей. Сколько бы не были времени женаты, она все равно предпочитала уединение. Мы редко ночевали вместе, но постараюсь ситуацию изменить в дальнейшем.

Как и думал, застал Римму в ее спальне. Настольная лампа была включена, наверное, потому что жена попросту уснула под светильник.

Невольно залюбовался Риммой, останавливаясь около постели. До чего же она прелестна. Сейчас особенно выглядела нежной, милой, незащищенной, ранимой.

У меня возникло острое желание, от которого едва не задохнулся. Усилием воли сумел сдержать порыв и не напугать безмятежно лежащую девушку.

Что же такое происходит? Я едва успеваю совладать с эмоциями, так и рвущимися наружу.

Недавно говорил Римме, что не представляю жизни без нее, и, если на тот момент, я озвучил подобную фраз лишь с целью успокоить жену, убедить в светлом будущем, чтобы она не предпринимала каких-либо действий против меня. То сейчас мне кажется, я не врал.

Римма всегда нравилась, но со временем моя симпатия усиливалась. Она покоряла своей добротой, и это после того, как я ей много чего плохого сделал. Римма не довела до конца дело, в которое впутал ее Роман Степанов не потому что боялась разоблачения, а не хотела причинять зло даже такому негодяю, как я.

Римма подружилась с моими родителями, которые души в ней не чают. Она сразу им понравилась своей искренностью, чистым сердцем. Римма, как солнышко в темном царстве.

Удивительная девушка.

Не такая, как Люба, при взгляде на которую хочется подчинять, пробиваться сквозь стену сопротивления, после чего с большей долей вероятности получилось бы завоевать. Почему с ней отношения не сложились? Я был недостаточно настойчив, из-за того, что привык к женщинам, вешавшимся на шею. По привычке Любу задабривал подарками, но одновременно боялся напирать, чтобы она не поддалась соблазну. Когда дамы сами идут в руки, то любовная игра перестает быть интересной.

С Риммой подобный номер не пройдет. Да, сначала хотел сломить волю, сделав из нее покорную рабыню, но не сумел. Хоть в моей власти было ее тело, которым я мог обладать, когда вздумается, но понимал, что сердце и душа мне неподвластны. С Риммой нужно действовать более деликатно.