Эскадра его высочества - Алексей Барон

— Ваше высочество, оставив в стороне вопрос о том, кто прав, а кто виноват, я просто предложил Бельтрамоно рассмотреть различные исходы вооруженного конфликта. Граф оказался достаточно трезвомыслящим человеком. Через некоторое время мы оба пришли к заключению, что любой вариант принесет много вреда Альбанису. Тогда я от вашего имени предложил посредничество в поисках компромисса. Прошу извинить мою смелость, но связаться с вами в то время было затруднительно.

— Да что вы, какие извинения. В этой каюте все прекрасно понимают, что опыта в таких делах у меня никакого. К тому же у вас наверняка были полномочия от дона Алонсо или лорда Саймона.

Герцог уточнил:

— От нас обоих, ваше высочество.

Камея не смогла сдержаться.

— И что же ответил Бельтрамоно? — нетерпеливо спросила она.

— Ничего определенного. Он весь пребывал в сомнениях. Но я думаю, что согласится. Видите ли, из Пресветлой получены странные известия. О том, что во время нападения на Ситэ-Ройяль померанцы высадили десант и то ли похитили, то ли убили великого сострадария Робера де Умбрина. А взамен якобы наводнили империю его двойниками.

— Что за чепуха, — поразилась Камея. — Какие еще двойники? Дон Алонсо, что все это значит?

— Скорее всего, это означает банальный дворцовый переворот, ваше высочество. Бубудумзел Гомоякубо ловко воспользовался событиями Пресветлой Ночи в своих личных целях.

— Не слишком светлых?

— О, разумеется.

— А как это может повлиять на планы графа Бельтрамоно? Мы-то ведь прекрасно знаем, что десант высаживали, а вот эпикифора не захватывали и никаких двойников не оставляли.

— Мы — да, мы знаем, — согласился майор. — А вот граф — нет. Между тем с большой долей вероятности можно предполагать, что в Ситэ-Ройяль он ездил для секретных переговоров с люминесценцием. Просить же мог только одного — военной поддержки против своего законного короля. Очень похоже на государственную измену, не так ли?

— Настолько, что невозможно отличить, — усмехнулся дон Алонсо.

— Так-так, — сказала Камея. — И теперь граф думает, что эпикифор — в наших руках?

— Он не может исключить такой возможности.

— Послушайте, — сказала Камея, — а ведь ему не позавидуешь.

Герцог улыбнулся.

— Что поделаешь! Государственная измена — это очень некрасиво, ваше высочество. Чем бы она ни оправдывалась.

Камея ненадолго задумалась.

— Дон Алонсо! А мы ведь точно не знаем, справедливы ли наши подозрения.

— Не знаем. Вот пусть сам Бельтрамоно и даст ответ. Если он согласится на переговоры, то очень усилит эти подозрения.

— Допустим. Только эпикифора у нас нет. И вообще, а красиво ли будет…

— Заниматься шантажом? Ничуть. Однако этим мы попытаемся сохранить мир в целой стране и, быть может, спасем множество жизней. Разве это недостаточная цена? Представьте на минуту: мы признаемся, что никакого эпикифора не изловили. А Бельтрамоно спокойно двинет свои отряды на Карлеиз и поднимет бунт в самом дворце. Может такое случиться?

— Да, — грустно согласилась Камея.

— Увы, перед нами тяжелый выбор, ваше высочество. Либо честно поставить под угрозу жизни тысяч людей, либо эту угрозу отвести. Ценой некоторой неправды. Типичная ложь во спасение… И даже не ложь, а умолчание. Нам ведь не потребуется доказывать, что де Умбрин спрятан где-то в трюме «Денхорна». Мы просто не должны отвечать на вопрос так ли это. Не будем забывать, что сохранение мира в Альбанисе соответствует еще и государственным интересам Поммерна. Как только к власти придет партия Бельтрамоно, нашим кораблям тут же предложат покинуть Кингстаун.

— Хорошо, если этим все и ограничится, — сказал фон Бистриц. — Нас могут попытаться и не выпустить из проливов. Точно так же, как часом раньше пытались удержать принцессу во дворце.

— Так вы поддерживаете дона Алонсо, герр майор?

— Нет.

— Нет? И почему?

— Граф Бельтрамоно — человек гордый и далеко не робкого десятка. Даже косвенное давление на него может привести к противоположному результату.

— Отчего же столь гордый человек отправился на поклон к эпикифору? — спросил несколько уязвленный герцог.

— Поддался эмоциям, совершил ошибку. С кем не бывает? Кстати, если он отправился за помощью, значит, не так уж уверен в своих собственных силах.

— Резонно, — кивнул герцог. — Следовательно, вы за то, чтобы сказать ему правду?

— При первой же возможности. Обязательно наедине и с максимальным тактом. Будет лучше, если за это возьмется ее высочество.

— Почему? — удивилась Камея.

— Принцесса, на вас невозможно обижаться. Простите за откровенность.

Дон Алонсо скупо улыбнулся.

— Это так. А вы уверены, что Бельтрамоно в полной мере оценит жест?

— Не уверен. Инерция заговора очень велика. Но если слухи о пленном эпикифоре приведут графа на борт «Поларштерна», это и будет максимум того, что можно из них извлечь, не рискуя всем делом. Дальше нужны другие доводы.

— Другие доводы? Какие же?

Майор вынул из кармана вчетверо сложенный лист.

— Вот здесь мои предложения.

Де Сентубал пробежал глазами бумагу и нервно забарабанил пальцами по подлокотнику кресла.

— Сдаюсь, — наконец сообщил он. — Это может сработать. Впрочем, что я говорю? Это должно сработать!

Потом герцог встал и протянул руку.

— Благодарю. Вы меня кое-чему научили, барон.

Такое признание из уст дона Алонсо Камея услышала впервые в жизни. Сгорая от любопытства, она несмело спросила:

— А мне можно поучиться? Вы же знаете, с дипломатией у меня проблемы…

* * *

Свои проблемы имелись и у шаутбенахта Сванта.

Едва «Поларштерн» успел отойти от причала, как стих ветер. Какое-то расстояние судно прошло по инерции, а потом замерло. Пришлось бросать якорь в каких-то двухстах саженях от берега.

Место стоянки получилось крайне неудачным. Курфюрстен-яхт оказался в пределах досягаемости всей имевшейся в округе артиллерии. Его можно было обстреливать из Карлеиза, Кингстауна, обеих башен Белой Руки и с военных кораблей, находившихся в бухте.

Что касалось последних, Свант был уверен лишь в лояльности капитана «Бронлоу», с которым успел завести самые приятельские отношения. Между тем в гавани находились еще пара фрегатов и гигант «Соврин оф Сиз», командиры которых, вероятно, и сами еще не знали, чью сторону примут. Зато не вызывало сомнений, на чьей стороне окажется имперский фрегат «Тромпаск». Покаянец всего несколькими часами раньше вернулся со стороны моря и наверняка имел инструкции от аншеф-адмирала Василиу. Между тем все боевые корабли Поммерна находились у Карантинного острова, в семи морских милях от бухты Кингсбэй.