Защитник. Рука закона - Ларри Нивен

— Не помню. — Он призадумался. — Это очень странно. Я совсем не помню. Мэр Хоув! — вдруг проревел он.

Хоув как раз спускался по винтовой лестнице в конце зала. Вздрогнув, он обернулся:

— Крис, Джил, привет. Как идет Конференция?

— Ну, есть некоторые трения… — начал было я, но Крис прервал меня:

— Можете пустить нас в свой кабинет?

— Разумеется. А зачем?

— Я хочу выглянуть в окно. — Он казался лихорадочно возбужденным.

Мэр пожал плечами и повел нас наверх.

Его кабинет был большим и просторным. Встроенный в стол компьютерный терминал подсоединялся к голографической стене и еще двум экранам. Клавиатуру прикрывала отъезжающая крышка. Голографическая стена открывалась на юпитерианские ураганы, наблюдаемые с точки, расположенной ближе, чем Амальтея, вихрящиеся подобно смешанным в водовороте краскам всевозможных оттенков. Вечные штормы, достаточно большие, чтобы поглотить Землю. У Хоувстрейдта Уотсона немаленькое эго, подумал я. Как иначе можно жить и работать рядом с этим?

Панорамное окно смотрело на юг, в сверкающий лунный пейзаж. Крис придвинулся к окну, насколько смог.

— Не вижу его. Надо пойти в мой номер.

— Насчет чего это вы? — полюбопытствовал мэр.

— Как раз перед тем, как луч ударил в меня, я смотрел на большой обломок скалы. Я должен был увидеть киллера с того или другого его бока, но не могу припомнить, чтобы…

— А вы уверены, что он не находился ближе скалы?

Пенцлер зажмурился. Спустя секунду он заявил:

— Почти уверен. Находись он так близко, он был бы лилипутом. Его фигура казалась довольно маленькой. Хотелось бы увериться еще раз.

— Крис, — сказал я, — мне подумалось, что вы могли увидеть отражение от небольшой голограммы в вашей комнате. Или от экрана телефона. Такое могло произойти?

Крис пожал плечами, а мэр Хоув заметил:

— В этом случае получается, что телефон тогда был включен? Если он работал правильно, значит его экран смотрел в сторону Криса. Крис, вы звонили кому-нибудь, находясь в ванне?

— Нет. И телефон работает правильно.

Так что мы, все трое, отправились в номер Криса. Он указал на наклонную скалу, которую мы с Аланом Уотсоном уже изучили. Мы рассматривали ее целую минуту, прежде чем Крис заявил:

— Я просто не могу вспомнить. Но он находился почти в два раза дальше этой скалы.

Я сделал звонок из своей комнаты.

— Я хотел бы поговорить с Наоми Митчисон, — сказал дежурному сержанту, — желательно лично.

Он взглянул на меня:

— Вы не ее адвокат.

— А я этого и не утверждаю.

Он долго обдумывал мои слова.

— Я соединю вас через ее адвоката.

Он позвонил, подождал и сказал:

— Мистер Бун не на месте. Его автоответчик сообщает, что он беседует с клиентом.

— Так позвольте мне поговорить с ними обоими.

Он снова погрузился в глубокое раздумье.

— Тогда соедините меня через сержанта Друри, если это возможно.

С явным облегчением он сделал вызов. Экран телефона погас, и голос Лоры Друри проговорил:

— Минуточку. Джил Гамильтон, это вы?

— Да. Я пытаюсь получить разрешение на разговор с миз Митчисон. Дежурному сержанту я неинтересен.

— Погодите… с ней должен быть ее адвокат. Я свяжусь с ним по ее телефону. Это общественный защитник Артемус Бун.

— Лунянин?

— Да. Вы выяснили что-нибудь, пройдя по ее пути?

— Ничего убедительного.

Экран осветился. Лора Друри как раз заканчивала застегивать молнию на бледно-золотом комбинезоне. Я сообразил, что камера застала ее на долю секунды раньше, чем следовало. Застежка застряла у ее груди: и неудивительно. Она с некоторым раздражением потянула с силой, и застежка пошла вверх. Я подавил улыбку.

— Джефферсон считает, что она лжет, — сказала Лора, — но он не может понять, насчет чего именно.

Я тоже так думал.

— Я бы хотел узнать побольше о ее прогулке. Мне следует прорваться через этого Буна, правильно? Если вы не сможете убедить его, может, я поговорю с ним лично? Я намерен помочь ей.

— Я выясню. Подождите. — Минуту спустя она перезвонила. — Они с вами не встретятся. И говорить с вами тоже не хотят. Сожалею.

— Черт! Это ее адвокат сказал?

— Думаю, он сначала переговорил с ней, не на камеру.

— Спасибо, Лора.

Выключив телефон, я подумал о том, как бы добраться до нее — и отверг все варианты. В сущности, мне почти нечего было сказать Наоми.

Комиссия собралась снова ровно в восемь. Я позавтракал до того с Тэффи, но остальные жевали и прихлебывали, когда Берта Кармоди пригласила всех на заседание.

Слова попросил Чарльз Уорд.

— Меня осенило, что наши расхождения так или иначе относятся к вопросам лунного законодательства и методам его осуществления. Это ведь так?

В ответ послышались одобрительные междометия.

— Тогда позвольте напомнить всем вам, — продолжил этот хрупкий темный стебелек, — что через час начнется суд над Наоми Митчисон, обвиняемой в попытке покушения на Криса Пенцлера. Некоторых из нас, вероятно, вызовут как свидетелей. Сам мистер Пенцлер все еще приходит в себя после ранения. Мыслями он наверняка уже там.

Крис кивнул и поморщился от боли:

— Вы, вероятно, правы. Я вряд ли смогу сосредоточиться на других делах.

Уорд развел руки приглашающим жестом:

— Тогда, дабы осуществить непосредственное знакомство с реальным отправлением лунного правосудия, почему бы всем нам не проследовать в зал суда?

Мы проголосовали «за» — восемь против двух — и проследовали в зал суда.

Он был роскошен. Планировка казалась стандартной: высокий помост для судьи, перила, отделяющие зрителей от обвиняемого и присяжных. Такую планировку имели еще английские суды тысячелетней давности — ради защиты обвиняемого от родственников жертвы. Одна стена зала, полностью стеклянная, выходила на Сад.

Зеркала, перехватывая солнечное сияние, рассеивали его по десяткам уровней, засаженных растениями, вплоть до длинных, переплетенных корней огромной секвойи. В воздухе мелькали птичьи крылья. Выращивались только полезные растения; самые красивые — артишоки, яблони и им подобные — располагались на самом виду. Танцующие фонтаны предназначались не только для орошения, а извилистые дорожки — не только для фермеров. Сад был спланирован для зрительного и душевного наслаждения.