Психология поведения жертвы - Ирина Малкина-Пых

Одна из задач переговорщика – осуществлять переговоры на как можно более низком эмоциональном уровне и не провоцировать негативных и непредсказуемых реакций террористов. И уже затем – стараться получить как можно больше сведений, чтобы использовать их для возможного освобождения заложников (или контртеррористической операции), хотя это уже в значительной степени задача спецслужб, а не самого переговорщика (Решетников, Федоров, 2004).

Надо учитывать, что лица, которые встали на путь террора, имеют особую психику, а прошедшие через несколько подобных акций – тем более. Их специфические черты характера сближают с пациентами с тяжелыми нарушениями психики, в частности это: «стирание границ между реальностью и фантазией», «ограниченная способность понимать и принимать доводы тех, кто мыслит иначе», «религиозное обрамление» идей борьбы, доходящее до степени мономании, садомазохистические тенденции и т. д. Но в отличие от тяжелых пациентов, нередко не способных даже минимально адаптироваться в социуме, террорист может проявить значительные усилия для достижения своих целей, демонстрируя чудовищные упорство, изворотливость, интуицию, подозрительность и сообразительность. Более того, он обычно особенно хорошо адаптирован именно к ситуации витальной угрозы, вооруженной борьбы и опасности (и в некотором смысле – опьянен этой ситуацией).

Поэтому специалисты, которые могут вступать в адекватный контакт с террористами, должны пройти подготовку по психологии и психиатрии, но еще больше они нуждаются в навыках ведения беседы с трудными пациентами, то есть речь идет о психотерапевтах, постоянно работающих с пациентами психотического уровня на протяжении многих лет, так как эти навыки требуют не только специальной многолетней подготовки, но и систематической тренировки.

Главная задача такого специалиста, безусловно, спасение заложников, и одновременно – психологическая помощь всем (включая террористов). Возможно, ужасный исход бесланской трагедии отчасти связан и с тем, что у террористов не выдержали нервы (это одна из официальных версий). Как они не бесчеловечны, они все же остаются людьми и в значительной степени подвержены той же динамике состояния, поведения и деятельности, которые были описаны для людей, оказавшихся в экстремальной ситуации с витальной угрозой.

Экспресс-диагностика личностных свойств террориста (экстремиста) столь же актуальна, сколь и оценка собственных психических состояний. Переговорщик обязан уметь регулировать уровень своего эмоционального напряжения, одновременно удерживая в поле внимания противника. Идеальной следует считать способность наблюдать за происходящим как бы со стороны (эффект геликоптера), одновременно оценивая и себя, и оппонента. Подобное качество обеспечивает возможность предугадывать ход событий и выбирать те стратегию и тактику переговоров, которые будут наиболее эффективными.

Наиболее важными моментами, связанными с анализом террористического акта и имеющими отношение к подготовке «экстремальных переговорщиков», вероятно, следует считать: мотивы (идеологию), причины и поводы к совершению террористического акта; способы подготовки и реализации агрессивного плана; характеристики человеческих и материальных ресурсов террористов; личностно-профессиональные качества лидеров экстремистской группы; степень психологической подготовки террористов и методы их психологического воздействия на окружающих. Уяснение перечисленного способствует воссозданию фабулы теракта, психологического климата в группе террористов, прогнозированию возможных методов воздействия на переговорщика, что в целом с определенной степенью вероятности обеспечивает формирование представлений о требуемых профессиональных качествах будущих специалистов переговорного процесса (Горанчук, 2004).

Подготовка «экстремальных переговорщиков» не полна без обучения разнообразным приемам и способам психологического воздействия. Техники вхождения в контакт, создания первого позитивного впечатления, привлечения внимания и инициации интереса к личности, создания адекватного имиджа и ролевых моделей с учетом этнических и конфессиональных качеств террориста, установления раппорта и поддержания диалога, внушения, убеждения и даже подчинения, очевидно, должны составить ядро этого этапа подготовки. Приведенный перечень вряд ли можно считать завершенным, особенно с учетом быстро меняющейся специфики чрезвычайных ситуаций.

Практическая отработка полученных знаний, умений и навыков с целью снятия синдрома «новизны», тренировки навыков реального взаимодействия с террористами представляется наиболее сложным этапом подготовки «переговорщиков». Сложность состоит не только в том, что трудно моделировать кризисную ситуацию как таковую, но и в том, что практически невозможно предугадать ее реалии. Тем не менее одним из возможных способов такой тренировки может стать взаимодействие с заключенными, характеризующимися крайне деструктивными формами поведения (например, «отказники») в условиях «зоны» или камер предварительного заключения.

В рамках теории посттравматического расстройства и возникшей в конце 80-х годов кризисной психологии оформилось понятие «психическая травма» (психотравма). Событие, которое воспринимается человеком как угроза его существованию, которое нарушает его нормальную жизнедеятельность, становится для него событием травматическим, то есть потрясением, переживанием особого рода (Черепанова, 1996).

Главное содержание психологической травмы составляет утрата веры в то, что жизнь организована в соответствии с определенными законами и поддается контролю. Травма влияет на восприятие времени, и под ее воздействием меняется видение прошлого, настоящего и будущего. По интенсивности переживаемых чувств травматический стресс соразмерен со всей предыдущей жизнью. Из-за этого он кажется наиболее существенным событием жизни, как бы «водоразделом» между происшедшим до и после травмирующего события, а также всем, что будет происходить потом.

Если раньше основную озабоченность вызывали такие последствия экстремальных ситуаций, как количество смертей, физических болезней и травм, то сейчас среди специалистов растет обеспокоенность их последствиями для психосоциального и душевного здоровья населения. Из людей, перенесших психотравму, 80 процентов функционируют нормально, а у 20 процентов через некоторое время (2–6 месяцев) возникают те или иные проблемы в одной или нескольких сферах жизни: аффективной, психосоциальной, профессиональной, психосоматической (Пергаменщик и др., 1999).

Незамедлительное психотерапевтическое вмешательство, как можно ближе по времени к перенесенной травме, позволяет предотвратить многие нежелательные последствия и переход процесса в хроническую форму.

В настоящей главе рассматриваются три направления психологической/психотерапевтической работы с людьми, пережившими рассмотренные выше виды травматического стресса: экстренная психологическая помощь, кризисная интервенция и психотерапия посттравматического стрессового расстройства (ПТСР).

3.3.1. Экстренная психологическая помощь

Экстренная психологическая помощь оказывается людям в остром стрессовом состоянии (или ОСР – острое стрессовое расстройство). Это состояние представляет собой эмоциональную и когнитивную дезорганизацию. Цели и задачи экстренной психологической помощи включают профилактику острых панических реакций, психогенных нервно-психических нарушений; повышение адаптационных возможностей; психотерапию возникших пограничных нервно-психических нарушений. Экстренная психологическая помощь основана на принципе интервенции в поверхностные слои сознания, то есть на работе с симптоматикой, а не с синдромами (Психотерапия в очаге чрезвычайной ситуации, 1998).