У солдата есть невеста - Александр Зорич

Вечер удался на славу. Тепло человеческого жилья, вкусная, приготовленная заботливыми женскими руками пища, бархатная хмельная брага… Всего этого люди Брана не видели буквально со дня отплытия из Геррека. Души их размякли. Они были пьяны и счастливы…

По-своему счастлив был и Бран.

Вечером, когда солдаты уже начали укладываться спать, он даже решился на поступок, который трусливо откладывал уже много дней. Он отправился к Шани – та расположилась на ночлег в бревенчатой избе напротив. Он хотел предложить ей… Бран сам не знал, что именно. Но слово «предложить» крепко засело у него в голове.

«Я пришел предложить вам… Я хочу вам предложить… Дорогая Шани… Не откажетесь ли вы от моего предложения? Или так: дорогая Шани… Хотя у меня есть невеста… Моя невеста Арсина, несколько превосходя вас в женской красоте, все же не одарена тем влекущим темпераментом воительницы, который… Тьфу… Что-нибудь соображу по ходу…»

Да, в тот вечер благородный Бран был навеселе.

– А наш-то к вашей пошел, – шепнул пехотинец Брана одному из «крылатых» гвардейцев Шани и оба понимающе осклабились.

Шани приняла Брана, но держалась отстраненно и холодно.

Бран так и не отважился сделать ей какое-либо «предложение».

Когда он, с пунцовыми от смущения щеками, уже переминался на пороге, путано желая ей, такой невыразимой прекрасной, умной и смелой, всего доброго и спокойной ночи, она подошла к нему совсем близко и положила руки ему на плечи. Бран ощутил запах ее тела, запах, настоянный на вине и меде. Накал блаженства был таким, что Бран окончательно потерял присутствие духа.

– Дорогой мой Бран… – сказала Шани, с магнетической пристальностью глядя в глаза огдобера Ларсы. – Вы очень нравитесь мне. Но в настоящий момент… В общем… сейчас в вас… в вашем характере… кое-чего не хватает… А кое-что в вашей натуре наоборот лишнее… Не нужно гадать, о чем я. Вы все поймете… Через некоторое время…

Бран кивнул, хотя действительно ничегошеньки не понял. Как тогда, у придорожного жертвенника.

А возвратившись в свою избу, рухнул, как подкошенный, лицом вниз на колченогую пристенную лавку, застланную заскорузлыми овечьими шкурами.

Второй день шел ленивый влажный снег. До берега Пенны оставалось каких-то жалких четыре лиги, когда, вжимаясь в холки своих лошадей, на резвом галопе вернулись всадники головного дозора.

– Господин огдобер, – обратился к Брану десятник Падок, – на том берегу множество дымов. Мы побоялись выйти к реке. Но сомнений нет – это лагерь глевов.

– Что еще?

– Пенна встала.

– Хорош ли лед?

– Не можем знать… На вид слабоват…

Бран сразу же приказал всем убраться с дороги и отойти вглубь леса. Затем он подозвал к себе сыновей Сротлуда.

– Я хочу знать две вещи. Толщину льда с точностью до пальца и устройство лагеря глевов. Есть ли палисад? Выставлены ли дозоры к реке? Много ли людей? Главное, чтобы варвары вас не заметили.

– А то если и заметят! У нас с ними отношения нормальные. Одеты мы как тутошний люд. Как это батяня нас учит – лучше всех таится тот, кто вовсе не таится!

– Умный у вас батяня, – усмехнулся Бран. – Но вы тогда, что ли, не толпой отправляйтесь, а втроем, или по двое…

– Это уж само собой…

Отправив «Сротлудово отродье» на разведку, Бран приказал дать отдых лошадям и готовиться к ночлегу.

– Костры не разжигать. Не шуметь. Если варвары заподозрят, что в лесу кто-то есть, мы лишимся своего единственного преимущества – внезапности…

Сыновья Сротлуда вернулись еще до заката – разгоряченные, веселые.

– Ледок-то есть, да только слабкий… – начал старший. – На три пальца, не больше. Люди, может, и прошли бы, проползли… Но лошади – никак. Глевы, поди, уже пятый день стоят на том берегу… Дожидаются пока лед окрепнет.

– Хорошо. Глевы стоят… А как стоят?

– Нагло стоят, открыто. Лагерь у них ничем не огорожен. Только в центре, где вождь, составлены в круг ихние телеги… ну такие… телеги… с двумя колесами…

– Это боевые колесницы, – подсказал Сротлуд. – Знатные глевы выезжают на них воевать.

– Колесницы, значится… – продолжал старший. – Внутри шатер вождя. Охранители тож. Костры везде горят! Видать, ужин приготовляют…

– Сколько их?

– Богато… Как бы не двадцать раз по сто! – выпалил младший.

– Слушайте его больше! Десять раз по сто – самое большее! – перебил его старший. – Точно сосчитать никак нельзя… Бегают все время…

– Ну ладно… А сколько штандартов-то у них?

Братья растерянно переглянулись. А затем уставились на отца, как бы ища подмоги.

– Господин огдобер Ларсы имеет в виду длинные палки, у которых деревянные звери наверху! – пояснил Сротлуд.

– А-а, морды, значит, деревянные?

– Да. Сколько их?

– Шесть… Три в круге колесниц… И еще три – за ним…

– По штандарту на род, – сказал Сротлуд. – Это выходит не менее пяти сотен. Но и никак не больше тысячи… Не соврали засланцы Цокки! – добавил левша, подмигивая Брану.

– Правдивость делает честь этим крысам. За это мы подарим им быструю смерть, – Бран криво ухмыльнулся. – Но какая же досада, что лед тонкий!

– А как по-моему, досада невелика, – заметил Сротлуд. – Благодаря этому у нас есть время обустроить на дороге засеки. Дождемся их – и зададим добрую трепку!

– Тебе бы все засеку городить, секретарская твоя душа, – беззлобно отозвался Бран. – А что если еще десять дней лед будет тонким? А что если оттепель завтра? А у нас еды на три дня всего! Это если без излишеств, впроголодь…

– Вам виднее, господин огдобер, – с учтивым поклоном ушел Сротлуд.

– А нам надо бы, – продолжал Бран распаляясь, – всю свою силу не в засеки, а в удар вложить! Пока она не истаяла тут, в лесу!

– Но ведь лед не выдержит…

– Льдом займусь я! – сказала Шани, появившаяся словно из-под земли.

Когда вышла луна, она сказала Брану, что идет на реку. Попросила, чтобы никто не ходил за ней, ибо не для человеческих глаз это зрелище.

«Ворожить пойдет…» – догадался Бран.

Шани ушла и настроение у господина огдобера пошло в гору. В самом деле, кому лучше знать, как управляться со льдом, если не урожденным Ледовооким?

Еще не рассвело. Но на востоке уже серела небесная лента, предвещающая новый день.

Бран неспешно вышагивал вдоль строя воинов.

– Движемся тесной колонной на рысях. На галоп перейдете вместе со мной. Держать строй. Не растягиваться. Не отставать. Бьем в центр лагеря. Туда, где колесницы. На мелочи не отвлекаться. Захватить центр надо как можно быстрее. Промедление – смерть.