Время, назад - Филип Киндред Дик

— К вам посетитель, мисс Хайаси! — провозгласил один из стражей.

Лежащая на койке и равнодушно разглядывающая потолок Джоан села и улыбнулась.

— Привет, Перси!

Сразу было видно, что она сильно изменилась. Стала какой–то серьезной, зрелой. Ничего подобного он раньше в ней не замечал. Охранник прикрыл дверь, оставив их одних.

— Ты сейчас здорово смахиваешь на лунатика, — наконец сказал он.

— Напротив, у меня ощущение, будто я по–настоящему проснулась впервые в жизни. Присаживайся. Я должна тебе кое–что сказать.

Он осторожно присел на краешек койки.

Джоан сказала:

— Я всегда говорила всем, включая и саму себя, что самое главное для меня — карьера на телевидении. Но это было ложью, хотя я и убеждала себя, что в это верю. Бывали времена, когда я убеждала себя, будто влюблена в одного мужчину. Или в другого. Например, в тебя. Но и это было неправдой. Когда в поисках тебя я отправилась в горы, то плюнула на свою карьеру, да и настоящей любви ни с кем у меня так и не получилось. Снова и снова, когда успех в том или ином начинании оказывался практически у меня в руках, я делала какую–нибудь очередную глупость, которая сводила на нет все мои начинания. Теперь я поняла, что всю жизнь в самой глубине души боялась одного — добиться успеха, получить то, чего, как мне казалось, я больше всего хочу. Мне всегда казалось, что окружающие настроены против меня или что я попросту неудачница, но главным своим врагом была я сама. Всю жизнь, когда бы я ни пыталась добиться чего–то, дорогу мне заступала демоническая фигура и приказывала остановиться — все тот же безжалостный призрак с моим собственным лицом. Доктор Балкани вручил мне нож и дал возможность прикончить призрак. Если бы ты только слышал, как она кричала, кричала долгие часы, пока я медленно резала ее на кусочки, отмываясь от нее. Теперь она мертва, и единственное, что от нее у меня осталось, так это чувство одиночества. Теперь, когда Джоан Хайаси, наконец, мертва, я осталась одна.

— Похоже, у тебя с психикой не все в порядке, — резко заметил Перси. — Да оно и понятно… После всего, что тебе пришлось вынести. Мне все известно — я все время поддерживал с тобой мысленный контакт.

— Дело вовсе не в психике, Перси. И Балкани лишь помог понять, чего мне всегда хотелось все то время, когда я делала вид, будто мне больше всего на свете хочется славы, положения, денег и тебя. Он же дал мне возможность понять…

— Он дал тебе лишь духовную и психическую смерть.

— Небытие, — ответила Джоан.

— Неужели ты не понимаешь, что он с тобой сделал?

— Кто, Бог? — отсутствующим голосом спросила Джоан.

— Да нет же, Балкани!

— Доктор Балкани мой друг. А если у меня и есть враг, то это, должно быть, Бог.

Перси резко схватил ее за руку и притянул к себе.

— Я знаю, что тебе пришлось пережить, как ты не понимаешь? Благодаря своему телепатическому дару я был с тобой — в воде и тишине. Поэтому ты не можешь рассказать мне что–либо, чего бы я не пережил сам … — Он ненадолго задумался и смолк. — Ты испытывала чувство любви ко мне, те же самые чувства к тебе испытывал и я. Что же в этом было нереального? — Он яростно стиснул ее руку. — Ну, ответь же мне…

— А что ты видишь, — спросила Джоан, — когда смотришь на меня? Японская куколка, верно ведь? И я вовсе не виню тебя в этом. Я позволила сделать себя игрушкой, и ты играл со мной. Что может быть более естественным? Но я гораздо больше, чем просто маленькая куколка, на самом деле я очень высокая, Перси. Высокая, как гора. И я страшно устала втягивать голову в плечи.

— Никто и не заставляет тебя втягивать голову в плечи, — он еще сильнее сжал ее руку.

— Ты — телепат, ты можешь читать мысли других. Но ты не понимаешь их. А вот доктор Балкани не умеет читать мысли, зато полностью понимает людей. Как ты объяснишь это, а, Перси? Мне–то это отлично известно. — Она улыбнулась своей странной, рассеянной улыбкой. — Балкани прочитал, причем до самых темных глубин, мысли лишь одного человека. И этот человек был он сам . И поскольку он полностью понимает себя, ему ни к чему телепатия, чтобы понимать остальных. И не обманывайся по поводу того, что он принимает наркотики. Если бы ты видел самого себя таким, каков на самом деле, тебе тоже пришлось бы принимать наркотики, чтобы вынести правду. А возможно, даже и покончил бы с собой. Потому что, Перси, все мы — чудовища. Демоны из ада — мерзкие, грязные, извращенные и злые. — Все это она проговорила очень спокойно, без тени эмоций.

— Не смей так говорить, — сказал Перси.

Она осторожно высвободилась.

— Теперь я говорю, что хочу. Я в первый раз говорила с тобой искренне, а ты ведешь себя так, будто я не в себе. Как ты сам выразился, у меня, мол, не в порядке психика. Ладно, в принципе я этого ожидала. Я понимаю, что если хочу выражаться ясно, то должна быть жестокой. Я просто пыталась объяснить, что больше не нуждаюсь в тебе, Перси. Как, впрочем, и ни в ком другом.

Поздно вечером, когда салон покинул последний посетитель, Пол Риверз и Эд Ньюком принялись вскрывать ящики, которые, наконец–то, им доставили грузовым кораблем.

— Вот и оружие, верно? — с удовлетворением заметил Эд. — С помощью такого можно попробовать потягаться с Балкани…

— Не совсем так, — ответил Пол Риверз, вытаскивая из ближайшего ящика пенопластовую упаковку.

В ящике оказался робот. А в другом ящике должен был находиться второй. Оба робота созданы на основе прототипов, которые во время войны разработал сам Балкани. «Но теперь они переделаны, — заметил сам себе Пол Риверз, — и послужат моим собственным целям».

— А это что такое? — спросил Эд. — Высокочастотный передатчик, что ли?

— Нет, это сенсорный деформатор. — Прибор также был одним из изобретений Балкани, относящимся еще к довоенному периоду Бюро психоделических исследований.

— Сегодня ночью мы все это испытаем. Нужно убедиться, что аппаратура в исправном состоянии. Потом свяжемся с Перси Х и постараемся как можно быстрее вытащить его оттуда.

Уже почти на рассвете, когда Перси Х, так и не сумевший заснуть, лежал на койке в своей камере, он услышал в мозгу голос Пола Риверза.

— Завтра, Перси.

«Но как?» — подумал Перси.

Быстро и без лишних слов Пол описал свой план. На Перси он произвел сильное впечатление. Очень сильное впечатление.

— А теперь я отправляюсь спать и постараюсь как следует выспаться, — телепатически завершил беседу Пол Риверз. — И вам советую то же самое. Если все пойдет как надо, завтра увидимся.

Перси ощутил, как усиленные мысли доктора Пола Риверза исчезают, оставляя только смутное ощущение глубокой усталости.

Выспитесь, посоветовал он. «Легко сказать, — подумал Перси, — да не так легко сделать». Какая–то мысль на задворках мозга постоянно грызла его, медленно и непрерывно лишая последних сил. «Интересно, — подумал он, — что бы это могло быть?»