Лунная радуга. Волшебный локон Ампары - Сергей Павлов

Расспросы Кир-Кор прекратил. Строгий профиль и вид миттхайзера, приподнятого на сгибе офицерского локтя, не располагали к непринужденной беседе. Вооруженная прогулка на швебкартах вызвала странные ощущения. Слишком странные… Такие ощущения были бы уместны за бруствером окопа, но никак не в экстендерах терминала с высокопарным названием «Млечный Путь».

Длинный, как ствол лифтовой шахты, коридор экстендера был достаточно широк для красноподошвенных экипажей, но при сравнительно быстром движении вдоль его оси возникала иллюзия смещений осевой линии то влево, то вправо вследствие того, что попеременно то слева, то справа прокатывались мимо вертикально ориентированные розовые валы — так виделись на лету гладкие, вдавленные в коридорное пространство бока огромных цилиндрических ангаров, навешанных на секции экстендера снаружи. Одна иллюзия порождала другую: казалось, будто швебкарты летели вперед по синусоиде, рыская из стороны в сторону. Кроме этой красноподошвенной кавалькады, в коридоре никого не было. «Сегодня я здесь единственный стартман», — сделал вывод Кир-Кор.

Как призраки, налетали и проносились над головой бледно-желтые арки — муфты аварийно-герметического диафрагмирования в местах соединений экстендерных секций. Арки и бока ангаров были пронумерованы и расцвечены комбинациями светосигналов.

Под аркой номер тридцать семь швебкарты снизили скорость, с шипением плюхнулись на металлический пол возле розовой выпуклости ангара номер восемьдесят. Оба сержанта и офицер, выпрыгнув за борт, как по команде сняли пилотки. Стартман уставился на стены секции, беспорядочно исчерченные коричневыми рубцевидными ожогами. Без всякого комментария было понятно: здесь имела место стрельба из кернхайзеров. А судя по зловещей вмятине на выпуклой стене ангара, — имел место и взрыв ручного фугаса. И еще кое-что имело тут место…

Диомид Кержавин надел пилотку:

— Одиннадцать часов назад мы потеряли здесь трех своих товарищей.

Этого он мог бы и не говорить. На полу белели контуры оперативно-следственной обрисовки положения трех тел и выпавшего из рук бойцов оружия. Майор добавил:

— Нам удалось предотвратить замысловатую диверсионную акцию. Двое зомбированных стрелков охранного взвода пытались проникнуть в ангар номер восемьдесят.

Кир-Кор не стал выяснять зачем. За примятой стеной ангара номер восемьдесят был его фазерет.

— Лювер не стоит человеческой жизни, Диомид Афанасьевич. Тем более — трех.

— Лювер не стоит, — согласился Кержавин. — Другое дело — Кодекс Безопасности Приземелья, коему мы присягнули.

Вдруг из кармашка на рукаве офицера выпер оранжевый аудиобабл — пузырь величиной с апельсин. Аудиобабл заорал:

— Тревога, майор! Срочно покинуть секцию! Гермозащита один! Всем быстрее назад!!!

Недавним пассажирам обоих швебкартов потребовалась секунда, чтобы снова вспрыгнуть на свои сиденья, и не успел еще отзвучать императив «Быстрее!» — красноподошвенные экипажи, развернувшись на месте, устремились обратно вдоль коридора, обрастая на лету прозрачными пластинами первого контура гермозащиты. В тылу, отделяя одну секцию от другой, охлопывались с грохотом пушечных выстрелов аварийно-герметические диафрагмы. Выла сирена, продолжал орать аудиобабл:

— Этеншн, мэйджер! Гег бэк, прэссинг! Шнель цурюк![34]

На швебкарты внезапно обрушился потолок. Удар сильный, безжалостный: мчащиеся экипажи столкнулись друг с другом, бухнулись о пол, отскочили, как тяжеловесные мячи, снова врезались в потолок и были отброшены вниз — точно от спружинившего полотна батута. Кувыркаясь внутри остекленной со всех сторон кабинки, Кир-Кор одной рукой прикрывал голову от ударов, другой отводил от себя ствол кержавинского миттхайзера. Сейчас он опасался случайных выстрелов больше, чем шишек и синяков, — видел, как в соседнем швебкарте люди переворачивались и падали друг на друга в обнимку с изготовленным к бою оружием.

Грохнула очередная диафрагма, но синусоидальная волна улеглась, перестала терзать обремененную ангарами коридорную кишку экстендера. Чудом уцелевший на рукаве офицера аудиобабл успел дать «отбой» — лишь после этого крикливое средство экстренной связи испустило оранжевый дух, съежилось и исчезло в кармане.

Когда остекление кабины самоустранилось, сошло, как тающая ледяная чешуя, Кир-Кор по примеру майора спрыгнул на пол. Растирая ушибленный локоть, подумал: «Тебя здорово встретили, дальнодей, но еще эффектнее провожают».

Летучие экипажи застыли бок о бок гротескной башмачной парой. Секция номер тридцать один… В наступившей тишине было слышно, как сержанты перевели лучевые затворы кернхайзеров с боевой позиции на предохранительные защелки.

Майор подчиненным:

— С вами все в порядке? Ист аллес орднунг?

Помятые сержанты торопливо надели пилотки. Руки к вискам:

— Так точно, кап… простите — майор!

— Ферцайхен зи, хауптман![35]

Майор, не слушая их, вытаскивал из-под погона завитки переговорного устройства, и лицо у него было темнее тучи.

— Что, собственно, произошло? — спросил Кир-Кор.

— Я и сам хотел бы это знать, — угрюмо проворчал Кержавин, втыкая в ухо розовый шарик тонфона: — Шесть-девять, ответьте второму. Да, в тридцать первой… Сморкаемся и ковыряем в носу, чем же еще? Свяжи меня с полковником Шмаковым. При чем тут нервы?! В такой дерьмовой ситуации я вправе рассчитывать на диалог! Что?.. «Васуки»?..

Диалога у майора с полковником Шмаковым не получилось — майор выслушал монолог полковника сосредоточенно, молча. Судя по выражению кержавинского лица, монолог стоил того.

Наконец лицо Диомида обрело свою обычную непроницаемость. Офицер вкратце передал грагалу суть полученной информации:

— Ангар номер восемьдесят сверху донизу — от крышки до крышки — пробит дистанционно программируемым фугасом кумулятивного действия. «Васуки»… Слыхал про такой?

Кир-Кор, обездвиженный новостью, мысленно попрощался с драгоценным своим фазеретом. Так прощается человек с ампутированной конечностью. Нет, лювер для дальнодея — это все-таки больше, чем просто конечность.

— По счастливой случайности, — продолжил майор, — стенки ангара выдержали внутренний взрыв — разгерметизации секции не произошло. Боюсь, ангар потерян для терминала, но сам экстендер не пострадал.

— Ангар, маракас!.. — простонал Кир-Кор.

Майор смотрел ему в лицо холодным взглядом снайпера.

— Бесподобный был лювер, знаешь ли, — сокрушенно посетовал дальнодей. — Модель «Озарис». Редкостное изделие. Как скрипка Антонио Страдивари… Ладно, центурион, ты уж меня извини.

— Бесподобный твой лювер, модель «Озарис», цел-невредим, — обронил офицер странную фразу. И пояснил: — Еще вчера полковник эсбеэсэс Вениамин Шмаков распорядился тайно переместить фазерет в сорок третью секцию, от греха подальше.