Врангель - Борис Соколов

Врангель еще в сентябре вернул всех подростков из армии на школьные скамьи, а приказом, изданным 15 (28) октября, в день начала последнего сражения в Северной Таврии, освободил от службы всех солдат старше сорока трех лет. Фактически он уже начал подготовку к эвакуации и таким образом уменьшал число тех, кто ей подлежал.

Вполне вероятно, что Врангель уже тогда думал о том, чтобы сохранить армию в эмиграции и остаться ее главнокомандующим, что явно грело его честолюбие. Но тогда барону не нужны были слишком большое число беженцев, о судьбе которых так или иначе пришлось бы заботиться, и слишком большая армия, которую сложно было бы содержать и в которой трудно было бы поддерживать дисциплину на чужбине. Возможно, именно поэтому Врангель предпочел дать сражение в Северной Таврии, в расчете на то, что бывшие красноармейцы и прочие ненадежные элементы предпочтут сдаться в плен. И, скорее всего, по тем же соображениям он потом издал приказ, призывающий всех, кому не угрожает непосредственная опасность от большевиков, остаться в Крыму. Врангелю в эмиграции нужны были только убежденные противники советской власти, которые беспрекословно подчинялись бы его приказам.

К середине октября численность войск советского Южного фронта превысила 186 тысяч штыков и сабель. Непосредственно на фронте врангелевцам противостояли более 140 тысяч штыков и сабель, тысяча орудий, 17 бронепоездов, 31 броневик, 45 самолетов. В Русской же армии насчитывалось 37 тысяч штыков и сабель, 213 орудий, около 1700 пулеметов, шесть бронепоездов, 20 броневиков, 25 танков, 42 самолета. Среди рядовых до 80 процентов составляли бывшие пленные, которые могли быть использованы только во время наступления.

Несмотря на четырехкратное превосходство красных в живой силе, военный совет Русской армии высказался за то, чтобы принять решающий бой в Северной Таврии.

Общее контрнаступление Красной армии на фронте в 350 километров началось 15 (28) октября 1920 года. Как раз ударил сильный мороз, а войска белых не имели достаточного количества теплой одежды. Врангелю пришлось срочно заказать за границей 100 тысяч комплектов зимнего обмундирования, но они были доставлены лишь за несколько дней до эвакуации.

Советский военный историк H. E. Какурин характеризует планы советского командования: «VI армия от Каховки направлялась на Перекопский перешеек с задачей овладеть этим последним, отбросив стоявший против себя заслон противника. I конная армия должна была направиться из района Каховки в общем направлении на Мелитополь, а затем ударом с тыла обрушиться на главные силы противника, которые предполагались в районе Агайман — Серогозы. II конная армия, переправившись на левый берег Днепра в районе Никополя, должна была нанести удар прямо на юг в общем направлении на ст. Сальково… XIII армия завершала окружение противника путем овладения Б. Токмаком и Мелитополем. Конечной целью действий всех этих армий являлось недопущение ухода противника в Крым».

Глубокий прорыв конницы Буденного явился полной неожиданностью для противника, но промедление 2-й Конной армии и задержка 6-й армии на Перекопе дали ему возможность разобраться в обстановке и наметить план отхода. Правда, группа Махно, ставшего союзником красных, 16 (29) октября ворвалась в Мелитополь, и план вывоза в Крым двух миллионов пудов хлеба был сорван.

Врангель приказал Донскому корпусу и корпусу Кутепова отступать на Чонгарский перешеек. 17–18 (30–31) октября донцы и «цветные» полки пробились сквозь дивизии 1-й Конной армии и в течение следующих двух дней, прикрывшись арьергардами, ушли в Крым. При этом Русская армия потеряла около сотни орудий и семь бронепоездов, много боеприпасов, более двадцати тысяч белогвардейцев были взяты в плен.

H. E. Какурин и И. И. Вацетис утверждали, что главная вина за то, что врангелевцам удалось прорваться в Крым, лежит на 2-й Конной армии: «Между Мелитопольской и Серагозской группами противника создался разрыв до 35 км. В этот разрыв могла броситься конная группа 2-й конной армии из Бол. Белозерки. Продвинувшись только на 20–25 км к югу, на что требовалось не более 5–6 ч., эта группа, вклиниваясь между обеими группировками противника и нанося удар одной из них по тылам, а другой — во фланг, создавала для противника катастрофическое положение. Но противник, не имея действительных средств к ее устранению, делает ставку на психологию. Налет двух конных полков на Бол. Белозерку, хотя и отбитый, оказывает свое действие, сковав на целый день все силы 2-й конной армии, которой в этот день представлялись такие богатые оперативные возможности…

Мысль командующего Южным фронтом о полном окружении противника нашла свое реальное оформление в виде занятия Южной группой 1-й конной армии Салькова и Геническа ранее, чем туда успели подойти части белых с Мелитопольского направления…

В районе, прилегающем к Чонгарскому перешейку, намечаются уже два новых очага операции: у с. Рождественское и с. Отрада, куда компактной массой устремляется группа Кутепова, чтобы проложить себе путь на юг через вторую пробку, выставленную на ее пути 1-й конной армией.

Наиболее сохранившаяся группа белых с Мелитопольского направления, в свою очередь, только теперь начинает подходить к Салькову с намерением выбить третью пробку на пути в Крым в виде Южной группы 1-й конной армии…

2-й конной армии представляется случай сыграть решительную не только в тактическом, но и оперативном отношении роль. Ей надлежало обрушиться на группу Донской конницы, действующей на Сальковском направлении, подать руку левому флангу 13-й армии и, увлекая его за собой, сорвать планомерный отход противника в Крым. Но и этот день она проводит в полном бездействии и упускает еще один случай сорвать отход белых…

Важно отметить, что отход Кутеповской группы был совершен беспрепятственно, так как наши части, расположенные в с. Петровское, позволили противнику частью своих сил совершить ночной фланговый марш мимо них».

Конечно, большая доля вины за то, что красные выпустили Врангеля из Северной Таврии, лежит на командарме 2-й Конной армии Ф. К. Миронове, который вскоре был арестован и расстрелян. Он, вероятно, просто берег своих казаков, сознавая, что война кончается, а Врангель всё равно уйдет из Крыма. Но 1-я Конная армия под руководством Буденного выступила не лучшим образом. Силы красных были значительно ослаблены поражениями на Польском фронте и последовавшим за этим моральным разложением, вылившимся в мощные еврейские погромы на Украине. Вероятно, конармейцы, превосходившие по численности кутеповцев и абрамовцев, могли бы нанести им поражение, если бы действовали неразрозненно и более решительно. Кроме того, довольно пассивной показала себя советская пехота.

М. В. Фрунзе воздал белым должное: «Особенно замечательным приходится признать отход основного ядра в Крым. Отрезанные от перешейков врангелевцы все-таки не потеряли присутствия духа и хотя и с колоссальными жертвами, но пробились на полуостров».

Теперь Фрунзе настаивал на немедленном штурме Крыма, чтобы противник не успел укрепиться на перешейках.

Я. А. Слащев так прокомментировал исход сражения в Северной Таврии: «Несмотря на то что план красного командования или его возможность были ясны еще в августе месяце благодаря упорному удерживанию и устройству Каховского плацдарма, Врангель, желавший всё прикрыть в Северной Таврии, резерва, как я уже сказал, не оставил. Товарищ Буденный блестяще использовал положение и врубился в обозы белых в районе Ново-Алексеевки. Правда, пробившиеся с севера части донцов и Кутепова проложили себе дорогу назад, но ради этого должны были спешно уйти с фронта, да и конница для длительного удержания чего-нибудь не годится. Одним словом, конная операция красных была блестяща. Но красная пехота и вообще все части, преследовавшие белых, должны были бы поторопиться, тогда не ушел бы никто из армии Северной Таврии. Тут же разгром был главным образом моральный и обозный».