Большая книга ужасов 2014 (сборник) - Елена Усачева

— Ваше? — нагло спросила она, а внутри у нее все тряслось от ужаса, что ее сейчас убьют на месте. — В нашем коридоре нашла. Обронили, видать.

Валя медленно перевела взгляд с Ириного лица на ее руку. Она уже пришла в себя и вновь выглядела спокойной.

— Зачем явилась? — спросила она, не сводя глаз с браслета.

— У меня сестра болеет, — напомнила Ира, стараясь дышать не так шумно.

— Знаю, — кивнула Валя, шагнув вперед. Зашуршали юбки. — При чем здесь я?

— Как при чем? — возмутилась ей Ира, забыв про страх. — Это же вы сделали так, чтобы она заболела.

— Девочка! — Цыганка опустила щеколду на входной двери. — Ты ничего не понимаешь. Твоя сестра пришла сюда не в самый подходящий момент. Здесь происходило то, что ей видеть было не положено. А потому больше с постели она не встанет.

— Встанет! — Ира вытащила из-под футболки платок.

— Девочка, — проворковала цыганка, — против твоей сестры действуют силы, с которыми я ничего не могу поделать. Она умрет. Вместе с тобой!

Валя отвернулась к серванту, скрипнула дверца. Что она там достает, Ира смотреть не стала, перехватила поудобнее коробок, чиркнула спичкой.

— Вы, кажется, это искали? — крикнула она, отбегая в сторону.

Спичка шипела, поджигая ворсинки на платке. Они неприятно чадили.

Цыганка поставила плошку, которую успела достать, на столешницу.

— Что это? — раздраженно спросила она, словно ее опять оторвали от очень важного дела.

— Если с Катькой хоть что-нибудь произойдет, я его сожгу! — Ира на всякий случай подобралась ближе к двери. Ничего, с засовом она как-нибудь справится.

— Подожди! — Цыганка протянула к ней руки.

— Не подходите!

Огонь коснулся растрепавшегося края платка, сухие нитки вспыхнули.

— Нет!

— Если к завтрашнему дню Катька не выздоровеет, я его разрежу на мелкие части и сожгу. А еще лучше — отдам его Полозову, пусть он съест платок на завтрак.

— Ты ничего не понимаешь! — прошептала Валя, голова ее мелко затряслась, словно цыганка вдруг превратилась в дряхлую старуху. — Это не человек! Ему нельзя показывать платок! Если он окажется у Полозова в руках, то всех нас уничтожат — тебя, меня, твою сестру, твою бабушку! Бойся его! Не подходи к нему близко! И отдай платок мне.

— Вот еще!

Пока цыганка говорила, Ира отодвинула щеколду и, на ходу пряча спички и платок, выскочила на крыльцо. Только здесь она заметила, что до сих пор что-то сжимает в руках. Браслет!

Все, больше он ей не понадобится! «Гуляй, браслет!» — бросила она его подальше от себя.

Она еще не успела опустить руку, как вдруг перед ее глазами, словно озарение, встал вчерашний день. Она вспомнила, где оставила платок, и вскрикнула от неожиданности.

Она повязала его, войдя в лес! Он был на ее голове, когда прибежал волк, когда появился мальчик. В платке она вышла к Воронцовке и оставила его, уже оказавшись у забора, возле дома ненормальной бабки.

Этот момент представился ей очень ярко — она вытирает лицо платком и отбрасывает его в сторону, тем же движением, каким сейчас избавилась от браслета. Тогда на нее накатила страшная усталость, поэтому ни о чем она думать не могла. Ей хотелось одного — скорее попасть домой.

Ира сбежала с крыльца, пронеслась по дорожке, выскочила за калитку. День! Прошел целый день! Его мог кто-нибудь поднять, могли утащить собаки! Вот бы прямо сейчас достать из сарая велосипед, проехать по ухабистой дороге, добраться до поля, взобраться на холм и увидеть у покосившегося забора грязно-рыжую тряпку. Что бы этот платок ни значил, но его необходимо вернуть.

Как ей хотелось прокрутить время обратно, чтобы не выпускать платка из рук никогда!

На другом конце деревни залаяли собаки. Лай перешел в вой. Что это они на ночь глядя? Им ответили собаки в ближних дворах. Нет, в ночной лес она сейчас не сунется. Есть там кто-то или нет, но ей там делать нечего.

Только бы Пашка во время своих сегодняшних поисков не догадался доехать до Воронцовки…

Ира пошла к своей калитке.

Странный шум где-то в отдалении заставил ее остановиться. Что-то происходило посреди деревни. Там кричали, суетились люди, вспыхивал свет. Ира сделала несколько шагов вперед, ахнула и бросилась бежать.

Горел огромный дом Красиных, стоявший в центре деревни, напротив автобусной остановки. Еще не сильное пламя билось на террасе, лизало стены, блестело в осколках лопнувших стекол. Завораживающее зрелище — большущий дом с высокой крышей, снизу подсвеченный нервно вздрагивающим огнем. Люди кричали, гремели ведра. Вода с шипением выливалась в огонь и сразу же испарялась. В выбитые окна выбрасывали вещи. На землю летели подушки, стулья, посуда, одежда. Выдрав оконную раму, хозяева вытащили холодильник.

— Тикай! Взорвется!

Из окон посыпались люди, один человек пробежал через горевшую террасу, бросился в толпу, на него вылили ведро воды. Между террасой и домом что-то затрещало, фыркнуло. Раздался взрыв. Пламя выбилось под крышу, полетели щепки вперемешку с головешками. Толпа качнулась.

— Баллоны с газом раскалились, — услышала Ира. — Надо было не холодильник наружу тащить, а плиту.

В неровном свете пожара показался Пашка. Пробегая мимо, он грубо толкнул сестру в грудь:

— А ну, иди домой!

Ира оступилась, присела на землю. Рядом кто-то плакал. Размазывая сажу по лицу, рыдала Наташка. Ира подползла к ней:

— Что произошло-то?

— А я откуда знаю?! Мы только из леса вернулись. Я зашла сумку бросить — мы ее в лесу нашли, — и вдруг собаки залаяли. И все неожиданно задымилось, все закричали, забегали…

— Какую сумку?

— Да Пашкину!

Вот как? Они таки нашли пакет с лекарствами. Какие шустрые! Будет теперь чем Катьку лечить.

— А платок? — затормошила Красину Ира. — Платок где?

— Какой платок? — пуще прежнего зарыдала Наташка. — Все сгорело! Что теперь будет?!

Ну вот, лекарства пропали, придется им старыми методами обходиться.

Иру вдруг приподняли над землей и встряхнули.

— Ты еще тут? — Брат был неузнаваем: весь какой-то взлохмаченный, разъяренный. — Катись отсюда!

Он поставил сестру на ноги и дал ей пинка под зад. Для скорости. Ира взмахнула руками, из-под футболки выскользнул бабушкин платок. Она не успела сообразить, что произошло, как брат наклонился и поднял его.

— Он? — Павел сунул платок под нос рыдавшей Наташке.

— Не знаю я ничего! Отстаньте! — Наташка затрясла кудрявой головой, уткнулась лицом в коленки. Говорить с ней сейчас было бесполезно.