Канализация, Газ & Электричество - Мэтт Рафф

Айн не поняла:

— Упаковать эту недвижимость?

— Нет, — ответила Джоан. — Этот «эффект». Чтобы деревья зеленели зимой. Ну, сделать какой-нибудь покупной наборчик, нагревательный элемент, который достаточно будет закопать в саду, если вдруг захочется встретить Новый год на лужайке среди распускающихся листиков. Разве это не клево… — Она вздохнула, тяжело и протяжно. — Я даже не разозлилась — то есть не сильно. Я просто поняла, что… устала. Месяц или два до этого я, наверное, пожала бы плечами и сказала: ну таков уж Гарри. Но тут я, наверное, достигла предела. Девять лет… даже университетские преподаватели получают годичный отпуск после семи лет работы, а им приходится иметь дело только с теми клевыми идеями, которые надежно заперты в книгах… Мы покатались по району, нашли еще несколько горячих участков, взяли образцы почвы — все оказалось очень токсично, все промышленные отходы — и вошли в несколько заброшенных домов. В подвалах обнаружились какие-то жидкости, которых боялся даже парень из «Юнион Карбайд». Может показаться, что это решило бы дело, но я-то все хорошо понимала; мы вернулись домой, я подождала, и естественно, в понедельник же утром Клэйтон вернулся к своей песне: «Это не наша вина, не наша забота». Словно мы никуда и не ездили. Я пошла поговорить об этом с Гарри и застала его в кабинете с саженцем вишни в горшке и коробкой устройств для согревания рук. Он попросил меня зайти через двадцать минут, а я: «Все, с меня хватит». Собрала вещи и ушла еще до обеда. Вернулась домой, позвонила Лексе, в отдел здравоохранения штата и на «Си-эн-эн».

— А развод?

— Это случилось несколько месяцев спустя, когда я убедилась, что возвращаться на работу не собираюсь, — хотя шансов на это особо и не было, после того как я на них донесла. Я решила, что разрыв должен быть полным, и Гарри понял. Он немного расстроился, еще немного разозлился, но вел себя прилично. Очень прилично, — сказала Джоан, вспомнив о неожиданном выходном пособии и пенсионном обеспечении, а также — и это уже далеко не в первый раз — спросив себя, каково было Клэйтону Брайсу подписывать эти чеки. Я решила годик отдохнуть, попутешествовала, купила Святилище, потом увидела объявление в «Таймс» и устроилась в канализацию. Как епитимья.

— Епитимья, — фыркнула Айн. — Вы девять лет «боролись с оттенками серого», а когда стало невмоготу, ушли и устроились на самую черно-белую работу, где нет ни сложностей, ни компромиссов…

— Хм-м, — ответила Джоан. — Хм-м, ну, да…

— …потому что знаете, хоть и стараетесь это отрицать: компромисс — зло, а попытки общаться с людьми, не разделяющими ваши ценности, — пустая трата времени.

— Ну да, но видите ли, Айн, вот вы опять — высказываете поначалу хорошую мысль, а потом перегибаете палку и все портите. Лишь из-за того, что на работе у Ганта я слишком много нервничала, это не значит, что я зря потратила время. Я же сказала вам — я там много хорошего сделала. Не так много, как хотелось бы, но все же…

— Но вы ушли!

— Я вымоталась.

— Именно! А вы бы не вымотались, если…

— Если что? Если бы все работники «Промышленных Предприятий Ганта» разделяли мои ценности? Разумеется, но в жизни такого не бывает. Что я, по-вашему, должна была делать? Пристрелить Клэйтона Брайса, как канализационную крысу, за то, что он отказывается смотреть на мир так же, как смотрю на него я? — Джоан замолчала и немного подумала. — Хотя, конечно, от тела было бы легко избавиться в одном из подвалов Кривых Ворот…

— Какой ужас! — воскликнула Айн.

— Ну вот и хватит мне тут про черное и белое, — ответила Джоан. — Но отказ от переговоров тоже не действует. Когда я ушла, колесики в «Промышленных Предприятиях Ганта» не остановились — наоборот, дела у компании идут хорошо как никогда, а единственное изменение заключается в том, что мою точку зрения теперь никто не представляет. А Водопады Плесси? Там до сих пор свалка. Мы с Лексой привлекли к ней достаточное внимание прессы, так что люди туда не стали возвращаться, но больше ничего так и не сделано. Штат отказался аннулировать переход участка в собственность Ганта, Ванна Доминго все еще оспаривает это решение в суде. А токсичные отходы из бочек все текут.

— Но так было бы в любом случае. Вы же сказали, что Клэйтон отказывался платить за очистку…

— …а когда я ушла, никто ему и не противостоял. Но если бы я осталась, продолжила борьбу, то… кто знает?

— Значит, вы жалеете, что ушли из компании?

— Меня по-прежнему гложет совесть, — ответила Джоан. — За то, что не хватило сил и терпения. Но я бы не сказала, что жалею, поскольку мне действительно нужно было отдохнуть. Но теперь я снова набралась сил, и в последние дни думаю о том, что готова провести еще несколько раундов. Разумеется, если выживу сегодня. — Джоан пожала плечами.

Айн покачала головой.

— Вы такая противоречивая, — сказала она. — Я даже и не знаю, с чего начать распутывать вашу патологию.

— Тогда и не надо, — ответила Джоан. Она бросила бычок в холодный кофе. — Просто любите меня такой, какая я есть, пока я у вас есть. Что, возможно, ненадолго.

— А вот это, — заметила Айн, — верно.

Поезд опустел, двигатель затих. На платформе тоже никого не осталось — по крайней мере, Джоан никого не видела. Пора двигаться. Она встала, заткнула пушку за пояс — предварительно проверив предохранитель, — подняла Лампу Айн и осторожно прошла в конец вагона. Нажала на кнопку открытия двери и ступила на платформу.

После этого события стали развиваться очень быстро.

ПОШЛИТЕ ЕГО СЮДА

— АAAAAAAAAAAAAAAA…

— Вот, — сказал Паяц Нимиц, держа пинцетом скобку для языка. Больше, правда, эта штука была похожа на репейник, чем на скрепку: полая пластмассовая бусинка с иглами и колючками, выпрыскивающими в назначенное время яд-воспалитель. — Сирийцы придумали, — сообщил Мотли. — На тот случай, когда пытают пленника и он уже готов все рассказать, но они считают, что еще слишком рано… — Он бросил скрепку в раковину. — Я сделаю укол и прополощу лекарством, это должно помочь снять опухоль.

— А-и-о, — сказал Клэйтон Брайс, и глаза у него увлажнились от благодарности. После спасения он вообще стал очень эмоциональным.

— Как он? — спросила Змей. Она положила саблю на складную гладильную доску и принялась ее точить оселком. «Кольт» и пушка лежали поблизости. Каменный Монах стоял внизу, охраняя входную дверь в Святилище.

— Ему надо отдохнуть, — ответил Нимиц, роясь в сумке с медикаментами. — Похоже, он не спал несколько дней. К тому же он наверняка почти ничего не ел, по крайней мере — твердую пишу.

— Не знаю, безопасно ли ему здесь отдыхать, — сказала Змей. — Когда ты его полечишь, нам, наверное, лучше…

Зазвонил телефон.

— Возьми трубку, — сказала Змей, и уже было добавила «Джоан?», но ее затопила безжалостная волна рэпа. По крайней мере, исполнялось как рэп, хоть слова и не рифмовались: