Драконий пир - Светлана Сергеевна Лыжина

а колесование совершалось уже с трупом. Наоборот не делали только потому, что обезглавленного человека вешать не получится — если головы нет, то нет и подбородка, то есть верёвке не за что зацепиться — так что палачи проявляли своеобразную "дальновидность".

Проявлял "дальновидность" и суд, поскольку не приговаривал людей к двум несочетаемым казням. Например, того, кого приговорили к колесованию, нет смысла приговаривать ещё и к отрубанию головы.

Короче говоря, во времена Дракулы не было ничего особенного в том, чтобы сажать на кол мёртвых. Опять же поставьте себя на место Дракулы. Ведь могла произойти следующая вещь — он стремился добраться до двух бояр, которые предали его отца и старшего брата, а затем пригрелись у Дана, но тут приходит известие, что оба боярина убиты в ходе недавнего сражения. И что же теперь Дракуле делать? Ведь преступники должны понести заслуженную кару! Дракула должен был посадить этих двоих на кол, как уже посадил остальных предателей. Значит, пришлось бы сажать мертвецов.

Обращаю особое внимание, что в письме Блажея нигде не сказано, что Дракула посадил на кол всех убитых людей Дана. В тексте нет слова "всех", так что по логике вещей на колах оказались только двое бояр или чуть более широкий круг лиц, ведь сажать на колья целую армию это очень долго и утомительно. Зачем Дракуле заставлять своих воинов, которые и так устали после битвы, заниматься подобными делами?

Судьба женщин

Однако казнью людей, которые и так уже были убиты, дело не ограничилось. Блажей пишет ещё об одном инциденте: "Также всех женщин, которых тот Дракулиа смог поймать, он сходным образом насадил (на колья), (и) детей тех женщин к груди (матерей) привязал".

Конечно, звучит ужасно, но давайте взглянем на этот отрывок не взглядом обывателя, а с научной точки зрения, и тогда мы зададимся вопросом — а откуда там вообще взялись женщины? Блажей никак это не поясняет. Он пишет так, будто присутствие женщин вблизи недавнего поля битвы — нечто само собой разумеющееся. Странно? На самом деле такая ситуация вовсе не странная.

Недомолвка в исторических источниках — обычное дело, и она не должна ставить нас в тупик. Если мы проанализируем данный отрывок по правилам источниковедения, то всё встанет на свои места.

То, что я сейчас скажу, наверное, покажется азбучной истиной, однако про эту истину слишком часто забывают. Итак, мы знаем, но постоянно забываем, что автор, живший много лет назад, сочинял не для нас! Он сочинял для своих современников с учётом их кругозора, а не нашего, и совершенно не задумывался, что реалии того же 15-го века, прекрасно известные людям той эпохи, могут оказаться неизвестными в веке 21-м. Не следует ожидать от средневекового автора, что он станет объяснять нам те вещи, которые ему казались само собой разумеющимися.

Это как раз применимо к письму Блажея. Но что же не поясняет Блажей, когда рассказывает про неизвестно откуда взявшихся женщин? Он не поясняет то, что в католических странах средневековой Европы составляло неотъемлемую часть военного быта — если в поход собиралось некое войско, за войском всегда следовали женщины "древнейшей" профессии, то есть проститутки. Количество женщин зависело от размера армии — их могло быть от нескольких десятков до нескольких сотен (а иногда и тысяч) — и войско Дана тоже потянуло за собой такой хвост.

Однако не надо думать, что за войском следовали красавицы, каждую из которых сопровождала юная служанка. Вовсе нет. Вот если бы король вместе с двором собрался в поход, тогда да, а тут какой-то Дан.

Обычные проститутки, которые следовали за армиями, редко оказывались красавицами — это женщины простоватого вида, зачастую обременённые детьми. Да, детьми. Забудьте то, что вы читали про разные средневековые приспособления, препятствовавшие зачатию, потому что предназначались они для богатых проституток или для тех, кто жил в борделях на содержании города. Бродячие проститутки пользовались "народными" средствами, от которых толку было ещё меньше. Аборт не являлся альтернативой, потому что в давние времена эта процедура мало чем отличалась от пытки и зачастую приводила к смерти женщины, то есть прибегать к аборту боялись, а избавиться от новорожденного, утопив его в речке или подбросив кому-то под дверь, способна далеко не каждая мать.

В итоге обычной проститутке приходилось всюду таскать ребёнка с собой. Часто её "выручало" то обстоятельство, что детская смертность в Европе была очень высока, а если младенец находится в походно-полевых условиях, то у него было ещё меньше шансов дожить до сознательного возраста. Если же ребёнок выживал, то дочери, подрастая, как правило, наследовали профессию своей матери, а сыновья пополняли ряды криминальных элементов, потому что пристроить мальчика к добрым людям, чтобы он освоил какую-нибудь честную специальность, было сложно.

Вот такие женщины и остались вблизи недавнего поля боя, когда армия Дана была перебита. Разумеется, они пытались убежать, но часть из них оказалась поймана людьми Дракулы.

Кто-то, возможно, спросит: "А вдруг там были какие-то сёла по соседству, и люди Дракулы ловили селянок?" Но если допустить такой вариант, тогда возникает куча других вопросов.

Во-первых, если там были сёла, то почему Блажей не сказал, что эти сёла подверглись разорению? Неужели, люди Дракулы только ловили женщин, но при этом ничего не пожгли, не пограбили? Это сейчас мародёрство является уголовным преступлением, а тогда оно было в порядке вещей. Значит, оно состоялось бы, а автор письма должен был об этом упомянуть, раз уж задался целью подробно рассказать о жестокостях Дракулы. Почему же не упомянул?

Во-вторых, почему в письме говорится только про женщин и ничего не говорится про девиц? В Средние века женщину не назвали бы девицей, а девицу — женщиной. Разнице между этими понятиями придавалось весьма большое значение. Так неужели в окрестных сёлах не было девиц? Непонятные сёла!

В-третьих, если люди Дракулы посадили на кол селянок, то почему не убили мужскую часть населения сёл? Ведь мужчины стали бы возражать против казни своих женщин, вступили бы в драку, пусть даже смертельную! Если б такое случилось, автор письма сказал бы об этом отдельно, потому что в Средние века при рассмотрении дел об убийствах обращали внимание на социальный статус убитого. Убить воина и убить крестьянина означало совсем не одно и то же, так что в письме, носящем обвинительный характер, воины Дана и убитые селяне были бы отмечены отдельно.

Так почему же не говорится ни про разорённые сёла, ни про девиц, посаженных на кол, ни про мужскую часть населения сёл, которая тоже пострадала