Жить жизнь. Трилогия о любви и манипуляциях - Анна Александровна Богинская

Последняя фраза спровоцировала тебя к действию.

– Ты прав. И что ты думаешь в целом? – попросила она экспертную оценку.

– Возможно, он и не продает себя. И может, у него даже есть к тебе чувства. Просто его проект для него важнее, чем чувства.

Гала фыркнула:

– Не соглашусь с тобой! Судя по всему, у него есть чувства к той, кто может помочь больше.

Анна грустно улыбнулась. В этом вопросе она больше склонялась к мнению подруги.

– И какие прогнозы? – спросила Гала.

– Думаю, что СМС у него нет. Если бы были, он бы их переслал. Поэтому варианта два: продолжать пудрить мне мозги или слиться. И, поскольку в последнее время его стратегия запудривания не слишком работает, склоняюсь ко второму. Есть еще третий – прийти поговорить, – но, судя по поведению Матвея, нереальный.

– Второй! – тоном провидицы заявила Гала. – Пока мы с вами пьем вино, Марина обрывает Матвею телефон с разного рода предложениями. Поэтому, пока он будет ехать в поезде, у него опять проснутся чувства к ней, – съехидничала она и многозначительно посмотрела на Виталика, намекая, что в этом вопросе он неправ.

– Виталик, почему я его просто не послала? Почему все-таки предложила ему сделку? Опять комплекс хорошей девочки? – спросила Анна.

– Да. Плюс самогазлайтинг. Плюс его поведение. Он все время держит тебя в состоянии нелогичности, неизвестности, неопределенности. Или, по крайней мере, пытается. А это самое разрушительное для психики.

– Поясни! – потребовала Гала.

– Бруно Беттельгейм, психиатр, был узником Бухенвальда и в своей книге «Просвещенное сердце» подробно описал приемы, которые использовали надзиратели. Заключенные гибли не от холода и голода, а от психоэмоционального расшатывания. От того, что их постоянно держали в состоянии нелогичности, неизвестности, неопределенности. В результате доходило до того, что колонну из сотни человек могли сопровождать три солдата. И никому из узников не приходило в голову напасть на конвоиров и сбежать. Люди утрачивали способность сопротивляться.

Гала ахнула.

– Как избавиться от этого комплекса? – взволнованно спросила Анна.

– Нужна длительная терапия, которая даст результат только при наличии устойчивого запроса. Или уроки жизни.

– Получается, чтобы избавиться от комплекса, я буду получать уроки?

– Других способов нет, – вздохнув, ответил друг.

Анна смотрела на него с искренним удивлением. «А как же все психотерапевты мира? Чем они занимаются?!!» – звучало в голове.

– Ты будешь продолжать общаться с ним, пока не сделаешь окончательные выводы о причинах его поступков.

– Но ведь она его послала! – возмутилась Гала. – Она потребовала СМС. А у него их нет!

Психолог перевел взгляд на жгучую брюнетку:

– После опыта отношений с Матвеем, когда швы были сняты, она освободилась от нелогичности, неизвестности, неопределенности. А он своими техниками попытался ее в это состояние вернуть. Это создало для ее психики дискомфорт. Анна избавилась от своего чувства неопределенности, написав письмо. Но она не послала Матвея. Наоборот, поставила в положение, в котором он, если пришлет СМС, подтвердит свой цинизм. Ее бессознательное предложило ему сделку, на которую он заведомо не пойдет.

Виталик разговаривал с ней спокойным тоном, словно объяснял маленькому ребенку простые истины. Тоном психотерапевта. Гала вздохнула.

– А откуда ты знала, что он позвонит? – заинтересованно спросил друг.

– Я его чувствую.

– Да ладно! – устами Галы кричало неверие.

– Я начала чувствовать, когда он думает обо мне, после того как он подержал руку у меня на животе. Сомнений нет: он применяет гипноз, – уверенно сообщила Анна.

– Что за техника?

– Я пока не знаю. Но я в этом разберусь.

* * *

Анна стояла под душем. Теплые капли заряжали ее энергией. Первый день осени прошел в сумбуре рабочих звонков и переписки. Спорт. Медитация. Рядом, танцуя на столешнице возле раковины, трезвонил телефон. Она выключила воду. Завернулась в полотенце. «Андрейчук Матвей Анат.» – два пропущенных звонка. «Вызов».

– Стоит зайти в душ – и вы мгновенно звоните, Матвей Анатольевич! – вместо приветствия констатировала она.

– А чего это ты днем в душе? – заподозрил неладное Матвей.

– Фитнес, – упредила она шутку о Лысом.

– Ты дома?

– Да.

– Буду через пятнадцать минут – сообщил он.

Анна не успела ответить: в телефоне послышались короткие гудки. Она пожала плечами. Часы на экране мобильного показывали 18:15. Она включила фен. Нанесла макияж. У нее были планы на вечер – Туся. Анна с подругой договорились поужинать: Туся требовала внимания, а она – отвлечения.

«И зачем заезжать?» – с этой мыслью она направилась в гардеробную. Окинула взглядом вешалки и полки. В результате остановила выбор на зауженных джинсах и синей рубахе-распашонке. Надела браслет. И тут раздался стук в дверь.

– Заходи, – впустила она гостя.

Матвей зашел в квартиру, наклонился и чмокнул Анну в щеку. С громким вздохом привычно бросил рюкзак на диван.

– Кофе?

– Это лучшее, что я мог бы себе представить! – дежурно согласился он. Уселся за стол на свое место, напротив зеркала.

Хозяйка залила во френч-пресс кипяток. Поставила на стол чашки. Налила кофе. Матвей внимательно следил за каждым ее движением.

– Что это было? – наконец нарушил молчание он.

Анна вздохнула: он не мог понять причину ее поступков. С одной стороны, она прервала отношения, с другой – продолжает помогать. В его реальности это казалось невозможным.

– Матвей, ты совершаешь поступки, которые вынуждают делать о тебе такие выводы. Я предложила тебе сделку. На мой взгляд, ты получаешь то, чего хотел. Я получаю спокойствие.

– И как это будет?

– Я напишу тебе бизнес-концепцию. – На столе лежал лист бумаги. Анна взяла ручку и стала чертить. – Она будет включать в себя следующее: стратегию, позиционирование, сайт, имидж, пиар-технологии. Я напишу, как делала бы это сама. Порекомендую специалистов, способных реализовать идею качественно. Если у тебя появятся вопросы, ты всегда можешь написать мне письмо. Я дам тебе консультацию.

– Аня, ты понимаешь, что это перебор? – не оценил ее предложение Матвей.

– В чем? – она внимательно посмотрела.

– А как же наши отношения? – Матвей пронзал ее взглядом.

– Какие отношения, Матвей? – поразилась она. – С момента операции прошел месяц.

Он не сводил с нее пристального взгляда.

– Прошло две недели с того момента, как ты попросил дать тебе время и я отказалась это сделать. Что изменилось с тех пор?

Матвей молчал. И она ответила сама:

– Ничего. Отношения – это не долгий взгляд на диване. Это уважение, внимание, забота, влечение.

– В отсутствии близости виновата ты! – уверенно перебил он. – Ты ведешь себя как холодная льдина!

Анна улыбнулась: в его реальности так и было. Она не реагировала на техники, значит, бесчувственная, холодная льдина.

– Матвей, я умею контролировать свои инстинкты. И не собираюсь приставать к тебе, несмотря на все твои маневры.

– А я не собираюсь тебя терять! – воскликнул он. – У меня есть чувства к тебе.

– Чувства – это всегда действия. Извини, но долгого взгляда на диване для меня недостаточно.

Он громко вздохнул:

– Мне не нужна твоя концепция без тебя! Я не пойду на встречу один.

* * *

Они вышли из ресторана.

– Слаба́чки! – вынес вердикт Матвей.

– Зачем ты так себя вел?!

– Дело не во мне, дело в них. Они сами виноваты.

– Да ты их просто размазал! – возмутилась Анна.

– Нет! Ты же так не реагируешь! – аргументировал он и повторил: – Слаба́чки.

Анна глубоко вздохнула. Вечер принес осеннюю прохладу. На улице неожиданно стало зябко. Температура воздуха – плюс двадцать, а ощущение лета развеяно порывистым ветром.

– Холодно! – передернул плечами Матвей.

– Так надень кофту, – предложила Анна, указав на его рюкзак, из которого торчал рукав.

Она не вникала в то, что он говорил. Она отходила от произошедшего.

Матвей, не замечая ее состояния, загадочно спросил:

– А знаешь, как отличить, замерз мальчик или нет?

– Знаю. Нужно потрогать носик, – машинально