1759. Год завоевания Британией мирового господства - Фрэнк Маклинн

Рейнджеры разделились на два подразделения, одно возглавил Роджерс, второе — капитан Чарльз Балкли.

Беда пришла быстрее, чем ее ожидали, так как французские индейцы заметили следы снегоступов в Траут-Брук — ущелье на западе долины Тикондерога. Приблизительно в 3 часа дня 12 марта Роджерс выследил отряд численностью около 100 индейцев, которые, похоже, ничего не знали об их присутствии. Он решил атаковать и передал приказ капитану Балкли, командующим вторым подразделением. Так начиналась вторая «битва снегоступов».

От опустошительного залпа упало много воинов на тропе, по которой они шли. Радостные рейнджеры вышли из укрытия и начали преследовать убегающих индейцев, но попали под шквальный огонь, который скосил приблизительно пятьдесят из них, включая Балкли. Французы умело подстроили ловушку. То, что Роджерс принял за основные силы противника, оказалось просто ложной целью. Теперь же здесь оказались основные войска, разрывающие на части рейнджеров непредусмотрительного Роджерса. Понимая, что он оказался в отчаянном положении, командир построил своих рейнджеров в позицию для обороны на склоне холма. Здесь они отважно и стоически сражались до захода солнца, дважды отразив удар всеми силами и средствами по всему фронту.

Рейнджеры, иногда стреляя по противнику с расстояния двадцать ярдов, иногда завязывая рукопашные схватки топорами и томагавками, держались, пока крупные силы индейцев не развернули свой правый фланг. Оставшиеся в живых солдаты Роджерса дрогнули и с наступлением ночи бежали, оставив восемь офицеров и более сотни своих товарищей убитыми или ранеными на снегу.

Роджерс и приблизительно двадцать его солдат ушли вверх по горному склону, но отступление с боями продолжалось всю ночь. Затем они добрались до озера Джордж, неся потери. Но только после двух дней страданий и мучений они едва добрались до форта Эдуард, питаясь последние сорок восемь часов только ягодами можжевельника и корой деревьев.

Это был самый ужасный бой из всех, в которых пришлось участвовать Роджерсу. Потери французов были, по меньшей мере, такими же серьезными, как потери рейнджеров, а урон, нанесенный индейцам, оказался настолько огромным, что они, мстя за погибших, убили большинство своих пленных. Лейтенанта Уильяма Филипса, одного из трех офицеров регулярных войск, сопровождавших Роджерса в этом марше смерти, привязали к дереву и изрубили в куски. Никто из раненых не выжил.

Паркмен сардонически заметил: «Индейцы принесли 144 скальпа, несомненно, разделив некоторые из них в силу своей хитроумной привычки».

Как обычно в войне в условиях дикой природы, с обеих сторон возникли споры относительно численности войск. Шевалье де Леви заявил: количество французов составляло 250 человек, но, вероятно, оно было значительно больше. Однако французов было намного меньше, чем по оценке Роджерса, который насчитал 700 человек (его подсчеты всегда были с преувеличениями).

Самого Роджерса сначала считали убитым, потому что в пылу боя он сбросил шинель. Позднее ее нашли на поле сражения, в кармане находились документы о присвоении ему офицерского звания. Весьма сомнительной кажется история о том, что он спустился на снегоступах с отвесной «скалы Роджерса».

К несомненному разочарованию Хавилланда, Роджерс не только выжил в этом бою, но (что довольно любопытно для подобных обстоятельств) приобрел честь и славу, несмотря на тяжелое поражение.

Летом 1758 г. он принимал участие в преждевременно прерванной атаке на Тикондерога, но ему пришлось подождать своего следующего знаменитого подвига до августа. Аберкромби снова направил его на озеро Джордж по маршруту, общеизвестному в настоящее время — через горный хребет и озеро Шамплейн. Но численность подразделения рейнджеров Роджерса составляла всего восемьдесят человек в более крупном соединении в солдат. Эта разведка боем осложнялась множеством противоречивых приказов и инструкций, которые отменялись новыми приказами и инструкциями.

Явно разочарованный и ставший циничным Роджерс постепенно превращался в безразличного человека. Он забыл о характерной для него осторожности в дикой местности. 8 августа он и лейтенант Ирвин из пехоты устроили соревнование по меткой стрельбе. Звуки выстрелов разносились на целые мили. Их услышал смешанный отряд французов и индейцев под командованием известного руководителя партизан Марина, которого можно назвать французским Ричардом Роджерсом.

Марин устроил великолепную засаду, в которую британцы попали, словно новички. Завязался яростный бой.

«Противник нахлынул как туча и дал в нас залп… Томагавки и пули свистели у меня перед ухом и летели, будто градины», — так вспоминал об этом один из рейнджеров.

Сначала преимущество было на стороне французов. Но постепенно сказалось численное превосходство, и противник начал уходить, разбиваясь на небольшие группы, чтобы избежать преследования. Но спор о том, кто был самым метким стрелком, обошелся рейнджерам дорогой ценой. Погибли сорок девять солдат Роджерса, их похоронил на поле боя.

В 1759 году репутация Роджерса нашла международное признание. В основном, что следует отметить, это произошло благодаря его собственному таланту публициста. Но этот год для него начинался неблагоприятно.

В феврале его старый враг генерал Гейдж занял пост генерала Джона Стенвикса в качестве командующего северного района на американском театре военных действий. Он сразу же приступил к систематическим попыткам уничтожить рейнджеров как отдельное подразделение, заменив Роджерса на посту их командира.

Ситуация могла бы крайне тяжело отразиться на Роджерсе, если бы новым командующим не стал генерал Амхёрст — большой поклонник его методов. Питт уже потерял терпение с командующими в Северной Америке. Заменив в начале 1759 г. Лоудона на Аберкромби, этому генералу он позволил оставаться на посту всего шесть месяцев. По истечении этого срока Питт назначил на пост командующего Амхёрста, ставшего героем дня после взятия Луисбурга.

Гейдж полагал, что Амхёрст ничего не знает о Роджерсе и поддастся на его «черный пиар» относительно рейнджеров. Но Амхёрст оказался проницательным человеком. Видя насквозь тактику Гейджа, основанную только на собственных интересах, он проигнорировал его заявления.

К марту Гейдж пытался настаивать на том, чтобы рейнджеры поступили под контроль регулярной армии и чтобы любого из них, если он отказывается служить под командованием офицера регулярной армии, отправляли в военный суд за мятеж. Более того, любого офицера-рейнджера, вышедшего в отставку в знак протеста, он предлагал рассматривать в качестве дезертира.

Сам Гейдж не заслужил расположения Амхёрста, так как придерживался эклектической точки зрения на приказы главнокомандующего, повинуясь тем, которые ему нравились, но игнорируя те, которые не нравились. Постепенно он потерял доверие. Более того генералы, которых Амхёрст ценил более, чем Гейджа, благоприятно отзывались о Роджерсе. Развязка произошла в тот момент, когда Вульф, славившийся плохим мнением об американских войсках, попросил Роджерса и его рейнджеров принять участие в осаде Квебека.

Амхёрст, чье отношение к Вульфу было неоднозначным, безусловно, получил удовольствие, отказав в этом запросе. Но после беседы в мае с Роджерсом в Олбани он проникся к нему симпатией.