Тайная дипломатия Кремля - Леонид Млечин

Вячеслава Михайловича доставили на Старую площадь, где он не был двадцать с лишним лет. Черненко сам сообщил Молотову, что он вновь является полноправным членом партии и на днях ему выпишут новый партбилет. По этому случаю Молотов позволил себе выпить шампанского.

— Почему же после стольких лет существования советской власти жизнь все еще плохая? — спрашивал его Феликс Чуев.

— Пока империализм существует, народу очень трудно улучшать жизнь, — объяснил Молотов. — Нужны оборонная мощь и многое другое. Надо многое построить. От третьей мировой войны мы не застрахованы… А очень многие думают так: только бы мир, только мир!.. Лишь бы не было войны. Вот это хрущевская недальновидная точка зрения. Она очень опасна. Нам надо думать о подготовке к новым войнам…

Почти до последних дней он был в полном порядке. Однако совсем незадолго до смерти он, прочитав «Правду», вдруг потребовал:

— На пять часов пригласите ко мне Шеварднадзе!

Он, видимо, вновь почувствовал себя главой правительства, человеком, отвечавшим за внешнюю политику страны. Домашние надеялись, что он забудет о своей просьбе. Но в пять часов он надел костюм, галстук. Пришлось сказать, что министр иностранных дел Эдуард Амвросиевич Шеварднадзе очень занят и не может приехать…

Молотов заболел воспалением легких. Его положили в Центральную клиническую больницу 4-го Главного управления при Министерстве здравоохранения СССР. Но врачи уже были бессильны. 8 ноября 1986 года он скончался. Когда «Известия» и «Вечерняя Москва» коротко сообщили о смерти на 97-м году персонального пенсионера союзного значения Вячеслава Михайловича Молотова, многие с удивлением узнали, что он прожил так долго.

Почти забытый ныне Дмитрий Трофимович Шепилов был министром иностранных дел всего ничего — с 1 июня 1956-го по 14 февраля 1957 года — восемь с половиной месяцев. Но он один из самых интересных политиков советского времени. У него была яркая, хотя и весьма недолгая карьера. В 1957 году он осмелился покритиковать Хрущева. Его исключили из партии, лишили работы и даже выкинули из квартиры. В историю он вошел дурацкой формулой «и примкнувший к ним Шепилов», хотя он ни к кому не примыкал, был человеком самостоятельным, за что и пострадал.

Повернись судьба иначе — и не Леонид Ильич Брежнев, а Дмитрий Трофимович Шепилов вполне мог стать главой партии и государства. Между Брежневым и Шепиловым немало общего. Почти ровесники. И Брежнев, и Шепилов вернулись с войны в генеральских погонах, что выгодно отличало их от просидевших всю войну в тылу других руководителей страны. Молодые и крепкие Брежнев и Шепилов сильно выделялись среди пузатых, низкорослых, каких-то физически ущербных членов политбюро.

И Брежневу, и Шепилову приятная внешность помогла в карьере. Сталину, особенно в старости, нравились красивые, статные, молодые генералы. Сталин, а затем Хрущев продвигали и приближали и Брежнева, и Шепилова. В 1957 году Брежнев и Шепилов были уже секретарями ЦК и кандидатами в члены президиума ЦК. Еще одна ступенька, еще один шаг — и они уже небожители. Оба были не сухарями, не аскетами, а жизнелюбами, пользовались успехом у женщин. На этом общее между ними заканчивается, и пути их расходятся.

Брежнев — любитель домино и застолий, свой в компании коллег-партсекретарей. Профессор Шепилов, экономист по профессии, прекрасно разбирался в музыке, театре, литературе. При любом удобном случае все бросал и бежал в Большой театр на премьеру. Бывший глава Союза композиторов Тихон Николаевич Хренников, который дружил с Шепиловым, вспоминал о его высокой музыкальной культуре, о том, что он ценил и уважал людей искусства и сам прекрасно пел…

Шепилов был обаятельным и красивым человеком. Он располагал к себе с первого взгляда. Хороший оратор тоже большая редкость для советских лидеров послереволюционного периода. Однако Леонид Брежнев оказался более умелым политиком. В решающую минуту в борьбе за власть он безошибочно встал на сторону победителя. А Шепилов поступил так, как считал справедливым и честным, то есть остался, в сущности, наивным человеком, хотя уже не раз был бит жизнью.

Дмитрий Трофимович Шепилов родился в Ашхабаде, где его отец работал токарем в железнодорожном депо. С детства любил петь, потом у него сформировался красивый баритон. Его отец был верующим человеком, и Дмитрий пел в церковном хоре. Когда семья переехала в Ташкент, он играл в школьно-театральном коллективе при городском отделе народного образования.

Утром будущий секретарь ЦК подрабатывал в табачной мастерской, где делали гильзы для папирос, днем учился в школе, вечером бежал в театр, где ставились музыкальные пьесы. Страсть к театру была настолько велика, что он даже поступил на работу помощником гримера в оперный театр. Он поклонялся Чайковскому и Рахманинову. Шепилов мог пропеть десяток опер и помнил наизусть около сотни романсов, с удовольствием пел их до конца жизни.

В 1922 году Дмитрий Шепилов приехал в Москву учиться и через четыре года окончил факультет общественных наук Московского университета. Курс уголовного процесса читал Андрей Вышинский. Он же вел и семинар, в котором занимался Дмитрий Трофимович. Пока учился, Шепилов подрабатывал разгрузкой дров на железной дороге, сортировкой шерсти на кожевенных заводах. Он получил назначение в Сибирь и работал прокурором суда Якутской АССР. Через два года переехал в Смоленск, где стал старшим помощником прокурора Западной области.

В 1929 году он вернулся в Москву, и его взяли старшим научным сотрудником в Институт техники управления при Наркомате рабоче-крестьянской инспекции. Он стал писать статьи о сельском хозяйстве и в 1931 году поступил в Аграрный институт красной профессуры. Одновременно он стал работать научным редактором сельскохозяйственного отдела Большой советской энциклопедии, ответственным секретарем журнала «На аграрном фронте», а еще преподавал политическую экономию в Агрономическом институте Московской сельскохозяйственной академии имени Тимирязева. Он с удовольствием тащил на себе этот огромный воз, все успевал, а преподавал просто с удовольствием. Ему нравилось читать лекции, и слушали его со вниманием.

В 1933 году Шепилова направили начальником политотдела животноводческого совхоза в Чулымский район Западно-Сибирского края. Но такими кадрами не разбрасывались и надолго на периферию не отпускали. Уже через два года его вернули в столицу и сразу взяли в аппарат ЦК партии заместителем заведующего сектором науки сельскохозяйственного отдела ЦК. Вскоре сектор передали в состав отдела науки ЦК. Одновременно Шепилов стал преподавать в Аграрном институте красной профессуры, который недавно сам окончил.

Однако в ЦК он проработал недолго. Заведующего отделом науки Карла Яновича Баумана, бывшего кандидата в члены политбюро и секретаря ЦК, посадили (он умрет в тюрьме). Аппарат отдела разогнали. Шепилова назначили ученым секретарем и заведующим сектором в Институте экономики Академии наук, где уже работал другой будущий министр иностранных дел СССР — Андрей Андреевич Громыко, тоже специалист по политэкономии. Громыко вскоре взяли в Наркомат иностранных дел, а Шепилов остался заниматься наукой. Почти на два десятилетия их судьбы разошлись.