Лабиринт призраков - Карлос Руис Сафон

От скуки за много лет в комиссариате сложился фольклорный эпос вокруг фигуры и деяний Браулио. Он стал притчей во языцех, поскольку во время прерванного перехода в мир иной в него будто вселился злой дух, не пожелавший возвращаться в преисподнюю, где он вольготно чувствовал себя в Барселоне тридцатых годов, что, по мнению людей знающих, лишь подтверждало ее сходство с геенной огненной.

– Все еще не обзавелись невестой, Браулио? – спросил Линарес. – Этим запашком кровяной колбаски с тухлецой, которым от вас тянет, вы должны сражать их наповал.

– Невест хватает, – ответил тот, подмигивая дряблыми лиловыми веками, напоминавшими старые заплатки. – И все такие смирные и тихие.

– Перестаньте говорить пакости, давайте сюда тело, Браулио! – раздался из темноты резкий голос.

Браулио как ветром сдуло, а Варгас разглядел силуэт доктора Андреса Манеро, патологоанатома и бывшего сослуживца. Манеро шагнул вперед и протянул руку.

– Некоторые люди встречаются лишь на похоронах, но это не для нас. Мы собираемся только на вскрытиях или по большим праздникам, – саркастически заметил доктор.

– Свидетельство того, что мы еще живы.

– Вы-то, Варгас, здоровы как бык. Сколько мы не виделись?

– Лет пять-шесть, не менее.

Манеро кивнул, улыбаясь. Даже в тусклом свете, наполнявшем зал, Варгас увидел, как сильно постарел его друг. Вскоре послышались ковыляющие шаги Браулио, толкавшего перед собой каталку. Труп был накрыт тканью: она облепила тело и, пропитавшись влагой, сделалась почти прозрачной. Манеро приблизился к каталке и откинул угол полотнища, прикрывавший лицо. Патологоанатом никак не выразил своих эмоций, лишь покосился в сторону Варгаса.

– Браулио, оставьте нас.

Ассистент обиженно вскинул брови:

– Я вам не нужен, доктор?

– Нет.

– Но я думал, что вам понадобится помощь в…

– Идите, покурите пока.

Браулио бросил сердитый взгляд на Варгаса, нисколько не сомневаясь, кто виноват в том, что ему не позволили поучаствовать в главном действии спектакля. Варгас подмигнул ему и указал на дверь.

– Вон отсюда, Браулио, – приказал Линарес. – Слышали, что сказал доктор? И примите горячую ванну, постарайтесь как следует отскрести свое тело, воспользовавшись хозяйственным мылом и пемзой, поскольку один раз в год подобная процедура не повредит.

Явно раздосадованный, Браулио удалился, прихрамывая и бормоча проклятия. Избавившись от ассистента, Манеро снял простыню и включил висевший на потолке регулируемый светильник, представлявший собой раму с соцветием ламп. Неяркий холодный и рассеянный свет очертил контуры тела. Линарес шагнул вперед и, бегло оглядев труп, тяжело вздохнул:

– Господи боже… – Отвернувшись, он подошел к Варгасу. – Ну и кто он?

Тот молча выдержал пытливый взгляд.

– Это дело я не сумею замять, – предупредил Линарес.

– Понимаю.

Линарес опустил голову, тихо выругавшись.

– Я могу еще что-нибудь сделать для тебя? – спросил он.

– Ты можешь в любой момент избавить меня от «хвоста».

– То есть?

– Один тип таскается за мной. Кто-то из твоих.

Линарес пристально посмотрел на приятеля:

– Я никого не посылал следить за тобой.

– Значит, его ко мне приставило твое начальство.

Линарес покачал головой:

– Если бы за тобой следили, я знал бы. Мой человек или нет, неважно.

– Молокосос, весьма неуклюжий. Коротышка. Служит недавно. Зовут Ровира.

– Единственный в комиссариате Ровира работает в архиве, ему шестьдесят лет, и у него в ногах сидит столько шрапнели, что хватило бы на железную дорогу. Бедняге физически не по силам вести слежку даже за собственной тенью, хоть озолоти его.

Варгас нахмурился. Лицо Линареса выражало разочарование.

– Конечно, я способен на многое, Варгас. Но я не из тех, кто наносит удар в спину друзьям, – сердито произнес он.

Варгас хотел объясниться, но Линарес поднял руку, прервав его. Обида уже пустила корни в его душе.

– У тебя есть время до полудня. Затем мне придется доложить. Это создаст проблемы, как ты догадываешься, – заметил он, направляясь к выходу. – Доброй ночи, доктор.

Притаившись в тени переулка, где находился морг, Браулио смотрел, как удалялся силуэт Линареса, растворяясь в ночи. «Я с тобой поквитаюсь, гад», – подумал он. Петухи, явившиеся на свет как завоеватели, не испытывая к окружающему миру никакого пиетета, рано или поздно заканчивали, как и все прочие, – ложились на мраморный стол распухшим телом, отданным на милость острого скальпеля и прихоти того, кто умеет ловко обращаться с инструментом. А уж он, Браулио, всегда был поблизости, чтобы устроить им проводы по заслугам. Не в первый и не в последний раз. Люди, уверенные, что смерть – последняя из низостей, преподнесенных жизнью, глубоко заблуждались. За кулисами, когда опускался занавес, их поджидал богатый арсенал издевательств и поношений. А старина Браулио не упускал случая пополнить личную коллекцию трофеев парой памятных мелочей и тщательно следил, чтобы каждый отправился в вечность, получив то, что ему причиталось. Линареса он взял на заметку уже давно. И его дружка Варгаса тоже не забудет. Обида – лучшее средство для укрепления памяти.

– Я освежую тебя, как свинью, и сделаю брелок из твоих яиц, урод, – пробормотал он. – И гораздо раньше, чем ты думаешь.

Привычно беседуя с собой (что ему никогда не надоедало), Браулио удовлетворенно улыбнулся и решил отпраздновать подвалившую ему удачу сигаретой. Заодно не мешало и согреться немного, поскольку под утро улицу Оспиталь сковало арктическим холодом. Он пошарил в карманах пальто, которое досталось ему в наследство от покойника, имевшего дурные наклонности и угодившего в камеру хранилища месяц назад в состоянии, внушавшем уверенность, что в управлении еще остались люди с крепкими нервами. Пачка «Кельтас» оказалась пустой. Браулио засунул руки в карманы, наблюдая, как его дыхание выписывает в воздухе колечки и спирали. На деньги, что ему заплатит Эндайа за отчет о последних событиях, он сможет купить несколько блоков сигарет. Пожалуй, хватит даже на пузырек вазелинового масла, из ассортимента ароматизированных, что продается в лавке моющих средств Женаро Китайца. Избранных клиентов следовало обслуживать по высшему разряду.

В темноте раздались шаги, пробудив Браулио от приятных грез. Он напряг зрение и различил выступивший из-за туманной завесы силуэт приближавшегося к нему человека. Попятившись, Браулио уперся спиной в закрытую дверь. Почти такого же невысокого роста, как и он сам, человек излучал завидное спокойствие и уверенность, отчего жидкие волосенки на макушке Браулио встали дыбом. Субъект остановился напротив него и протянул открытую пачку сигарет.