Самураи. Первая полная энциклопедия - Вячеслав Шпаковский

Интересно, что правительство, ничего не имевшее против Ёсивары, картинки сюнга запрещало, вот как! Но не преуспело в этом, поскольку примерно половина всей печатной продукции средневековой Японии носила откровенно сексуальный характер, и как тут было за всем уследить? Первые сюнга появились еще в начале XVII века и были черно-белыми, но затем их стали печатать уже в цвете, над ними работали самые известные мастера своего дела, и, конечно, никакими запретами остановить выпуск все новых и новых «весенних картинок» стало невозможно!

Хара Мототоки с мечом в одной руке и копьем в другой. Самураев с детства обучали сражаться одновременно двумя руками и разными видами оружия, одновременно используя и меч, и копье и для нападения, и для защиты.

Для европейцев такое спокойное отношение к наготе и сексу (в том числе и на стороне, в квартале Ёсиваре) было абсолютно непонятным, в то время как для японцев любые сексуальные отношения были совершенно нормальным явлением – «актом гармонизирующим мироздание» и позволяющим сохранить телесное здоровье и бодрый дух! В Европе присутствовало ханжеское отношение к сексу. Например, в соответствии с английские взглядами на половые отношения в семье «леди в постели не двигается», поэтому за чем-то «живее» можно и нужно обращаться к публичным женщинам. Но не говорить об этом и уж тем более не возвращаться домой вместе с двумя проститутками, которым ты же еще и не заплатил и которым за их работу заплатит… твоя жена! Причем такое себе позволяли в прошлом не только японские самураи, но и сегодня, случается, позволяют японские менеджеры.

Замечательные слова для своего времени, не правда ли?

Интересно, что самое незавидное положение в обществе самураев японские женщины занимали отнюдь не в эпоху войн, а в мирные времена периода Эдо, что полностью соответствовало конфуцианскому учению. Несмотря на их ум и житейскую мудрость, за ними признавали лишь право быть прислугой, и… все. Точно также и расцвет гомосексуализма в Японии пришелся не на «век войн», а на самый конец XVIII века, то есть опять-таки мирное время. Ну а принципов, отводивших женщинам вторую роль в обществе, японцы придерживались и во второй половине XIX века, после реставрации Мэйдзи. Сами самураи в это время из жизни ушли, а вот их принципы и отношение к женщинам, увы, остались, причем очень и очень надолго!

Самурай Окудо Танадори спасает Токугава Иэясу. Самое интересное на этой ксилографии даже не сама эта сцена – спасти раненого сюзерена было первейшей обязанностью каждого самурая, а… штаны Окудо, на которых в несколько рядов нашиты какие-то черные пластинки. Из чего они сделаны, сказать нельзя: кожа, металл, даже дерево, которые покрыты черным лаком, – любой из этих материалов в данном случае мог быть использован. Другой вопрос – зачем? Неужели вот эти самые пластинки могли серьезным образом защитить от меча, стрелы, ружейной пули и нагинаты? Однако такое, несомненно, было, иначе бы Цукиока Ёситоси так не нарисовал. Музей искусств Лос-Анджелеса.

Нет, наверное, на свете ни одной такой страны, история которой на 80 % не состояла бы из мифов, и почему так – понятно. Просто у людей есть врожденная особенность забывать все плохое и помнить хорошее. Вот почему по прошествии какого-то времени плохие события из памяти людской стираются так, что их уже не помнят даже летописцы, а кроме того, ведь существует еще и так называемый «социальный заказ». Мол, какой смысл писать о плохом, если можно писать о хорошем? Причем плохое вроде бы даже и известно, но его просто не выпячивают так, как выпячивается хорошее. А в итоге получается, что история нашего общества есть не что иное, как сказка! Сказка о мудрых правителях, отважных воинах, смелых мореходах, ну и так далее – кому какой вариант нравится!

Между тем смелый воитель, если посмотреть внимательно, на самом деле при всей своей смелости был жадным и жестоким завоевателем, который ни в грош не ставил человеческую жизнь, смелый мореход тоже был смел, этого никто не отрицает, но промышлял пиратством и работорговлей. Ну а мудрый правитель на самом деле был далеко не мудр, к тому же полностью лишен каких бы то ни было нравственных качеств.