Жуков. Рожденный побеждать - Владимир Дайнес

Г. К. Жуков спросил генерала П. И. Батова:

— Когда последний раз был в войсках?

— Ночью.

— Где?

— В корпусе Иванова, на участке шестьдесят девятой дивизии.

— Покажи на карте.

— Вот, видите этот район болот…

— Можно проехать?

— Не рекомендую. Местность открытая, обстреливается артиллерией. Лучше смотреть ночью.

— Едем сейчас!

— Если решено ехать, товарищ маршал, то весьма ограниченному кругу лиц. Интервал между машинами две-три минуты.

От опушки лесного массива Жуков, Рокоссовский и Батов пошли пешком и вскоре укрылись в ходах сообщения. Первая траншея. Жуков и Рокоссовский наблюдают в бинокли, оценивая местность и тактическую глубину обороны противника. На основе изучения местности были внесены изменения в план предстоящей операции. П. И. Батов пишет, что представленный военным советом армии план армейской операции был утвержден командующим фронтом. «Новое состояло на этот раз в том, — отмечает Павел Иванович, — что помимо утвержденного плана был доложен второй, ускоренный вариант, разработанный по указанию Г. К. Жукова, на случай если наступление будет развиваться стремительно и армия выйдет к Бобруйску не на восьмые, а на шестые сутки или даже раньше. Главный удар намечался, как уже было сказано, через болота, где оборона противника слабее. Отсюда вытекала возможность ввести танковый корпус и стрелковые дивизии вторых эшелонов в первый же день боя. В этом и было зерно, суть ускоренного варианта. Как только стрелковые части преодолеют главную полосу немецкой обороны, входит в бой танковый корпус. Танкисты без больших потерь сами прорвут вторую полосу. Противник не имеет за болотами ни крупных резервов, ни мощного огня».

8 июня Жуков направился на 2-й Белорусский фронт, чтобы обсудить действия 49-й армии, призванной наносить вспомогательный удар на могилевско-минском направлении. 33 и 50-й армиям надлежало вести сковывающие противника действия и перейти в наступление позже. Ответственным за подготовку операции 2-м Белорусским фронтом был назначен представитель Генерального штаба генерал С. М. Штеменко.

Большое внимание при подготовке операции «Багратион» Ставка уделяла достижению внезапности. Для дезинформации противника фронтам было приказано создать не менее трех оборонительных рубежей на глубине до 40 км. Населенные пункты приспосабливались к круговой обороне. Фронтовые, армейские и дивизионные газеты публиковали материалы по оборонительной тематике. В результате внимание противника в значительной степени было отвлечено от готовившегося наступления. В войсках строго соблюдался режим радиомолчания, а к разработке плана операции привлекался узкий круг лиц. В полном объеме ее план знали только шесть человек: Верховный главнокомандующий, его заместитель, начальник Генштаба и его первый заместитель, начальник Оперативного управления и один из его заместителей. Перегруппировка войск проводилась с соблюдением всех мер маскировки. Все передвижения осуществлялись только в ночное время и небольшими группами.

Для формирования у немецкого командования впечатления, что главный удар будет нанесен летом на юге, по указанию Ставки ВГК на правом крыле 3-го Украинского фронта, севернее Кишинева, была создана ложная группировка в составе 9 стрелковых дивизий, усиленных танками и артиллерией. В этом районе устанавливались макеты танков и орудий зенитной артиллерии, а в воздухе патрулировали истребители.

В итоге немецкому командованию не удалось вскрыть ни замысел советского Верховного Главнокомандования, ни масштаб предстоящего наступления, ни направление главного удара. Поэтому Гитлер из 34 танковых и механизированных дивизий 24 дивизии держал южнее Полесья.

14 и 15 июня командующий 1-м Белорусским фронтом провел занятия по разыгрыванию предстоящей операции в 65 и 28-й армиях, на которых присутствовали Жуков и группа генералов от Ставки ВГК. К розыгрышу были привлечены командиры корпусов, командиры дивизий, командующие артиллерией и начальники родов войск армий. В ходе занятий были детально отработаны задачи стрелковых и танковых соединений, планы артиллерийского наступления и взаимодействия с авиацией. Основное внимание, по воспоминаниям Жукова, сосредоточивалось на тщательном изучении особенностей характера местности в полосе предстоящих действий войск, организации обороны противника и способов быстрейшего выхода на дорогу Слуцк — Бобруйск. Отсюда, с выходом к Бобруйску и захватом его, имелась возможность закрыть пути отхода жлобин-бобруйской группировке неприятеля. В последующие трое суток такие же занятия были проведены в других армиях.

В ночь на 20 июня партизанские отряды, действовавшие в Белоруссии, приступили к операции по массовому подрыву рельсов, уничтожив за три дня 40 865 рельсов. В результате партизаны вывели из строя ряд важнейших железнодорожных коммуникаций и частично парализовали перевозки противника на многих участках железных дорог Белоруссии. Партизанские отряды Могилевской области нанесли массированный удар по рокадной дороге Орша — Могилев. Они с боем овладели железнодорожным путем и разрушили 40 км железнодорожного полотна, взорвали более 500 рельсов и два железнодорожных моста. Противник, до прихода сюда войск 3-го Белорусского фронта, так и не смог восстановить эту дорогу. На перегоне разрушенной дороги осталось 10 вражеских эшелонов, захваченных частями фронта в качестве трофеев. Бывший начальник транспортного управления группы армий «Центр» Г. Теске отмечал: «Молниеносно проведенная в эту ночь крупная операция партизанских отрядов вызвала в отдельных местах полную остановку железнодорожного движения на всех важнейших коммуникациях, ведущих к районам прорыва».

22 июня оба фронта, 1 и 2-й Белорусские, провели разведку боем. В результате удалось уточнить расположение огневой системы противника непосредственно на его переднем крае и расположение некоторых батарей, которые раньше не были известны.

Операция «Багратион» началась 23 июня. После более чем двухчасовой артиллерийской подготовки, которую довершили налет штурмовиков и залпы «катюш», в атаку пошла пехота. Впервые в Великой Отечественной войне она шла за двойным огневым валом глубиной в 1,5–2 км. Противник, несмотря на ураганный огонь советской артиллерии, быстро пришел в себя, так как не все огневые точки были подавлены. Войска 6-й гвардейской и 43-й армий 1-го Прибалтийского фронта, преодолевая упорное сопротивление врага, в ночь на 24 июня вышли к Западной Двине, с ходу форсировали реку и захватили несколько плацдармов на ее левом берегу. Успех сопутствовал также 30 и 5-й армиям 3-го Белорусского фронта, которые на рассвете 25 июня заняли Богушевск — важный узел сопротивления немецких войск. На оршанском направлении, где наступали 11-я гвардейская и 31-я армии, прорвать вражескую оборону не удалось.

Соединения 2-го Белорусского фронта сумели в первый день взломать оборону противника, форсировать р. Проня, а в последующем, преодолев р. Веста, продвинуться на 30 км. На рогачевско-бобруйском направлении, где наступала 3-я армия 1-го Белорусского фронта, противник оказал яростное сопротивление. В результате войска армии сумели овладеть только первой и второй траншеями вражеской обороны. «В этой обстановке, — вспоминал маршал артиллерии Н. Д. Яковлев, — командарм А. В. Горбатов, человек, прошедший уже немалый армейский путь и хорошо понимавший всю сложность ратного труда, вел себя сдержанно, пожалуй, даже спокойно. И в этом спокойствии чувствовалась его твердая уверенность в том, что командиры корпусов, дивизий и полков его армии, несмотря ни на что, достойно выполнят свой воинский долг. Поэтому старался не особенно-то тревожить их телефонными звонками, а терпеливо ждал дальнейшего развития событий. Г. К. Жуков тоже ничем не выдал своего волнения. Он даже не беспокоил командарма, а, прогуливаясь по рощице, в которой располагался НП армии, лишь изредка интересовался сообщениями о боевой обстановке в целом на фронте и у соседа — в войсках 2-го Белорусского фронта. Так же выдержанно вел себя весь день, вечер и ночь, а потом даже и следующий день. Такому хладнокровию можно было только позавидовать».