Осколки разбитой короны - Раймонд Фейст

— Я буду часто о вас думать, — сказал Дэш.

— И я тоже, — добавил Джимми.

Паг встал.

— Берегите себя.

Он протянул руки Накору и Миранде, и все трое исчезли.

Дэш опустился на кровать Джимми.

— Я бы проспал неделю.

— Тогда пусть это будет следующая неделя, шериф, — отозвался Джимми. — У нас с утра куча дел — надо распутывать всю эту кашу. — Он повернулся и увидел, что брат уже спит. На секунду Джимми подумал, не разбудить ли его, потом пожал плечами и пошел в соседнюю комнату, поспать на постели Дэша.

Гейтис поклонился.

— Я рад, что вы все вернулись и хорошо выглядите, — сказал он.

Паг, Миранда и Накор только что появились из воздуха около фонтана в центре сада в поместье Пага на острове Колдуна.

— Мы тоже рады тебя видеть, — сказал Паг. — Как тут дела?

Гейтис улыбнулся своей зубастой гоблинской улыбкой.

— Все хорошо. Если позволите, я хочу вам кое-что показать перед тем, как вы отправитесь отдыхать. Это займет всего несколько минут.

Паг кивнул, и Гейтис вывел их из здания через луг к тайной пещере, где находилось святилище утраченного бога магии. Пещера была открытая.

— Что это? — спросил Паг.

— Вы, помнится, заметили как-то, мастер Паг, — сказал Гейтис, — что рано или поздно подходящий человек найдет это святилище.

— И этот человек прибыл? — спросила Миранда.

— Не так, как мы думали, — сказал Гейтис.

Паг вошел в пещеру, а остальные за ним. Он посмотрел на статую, раньше напоминавшую Макроса Черного, и остановился, увидев на статуе свое лицо.

— Что?

Миранда подошла к мужу и увидела у статуи свои черты.

— Я вижу себя!

— Понаблюдайте еще, — заметил Накор.

Лицо статуи изменилось, и они узнали Роберта де Лисса, а потом и других учеников.

— Что это значит? — спросила Миранда.

— Это значит, — сказал Накор, — что все вы служите магии и больше не будет единственного человека, который бы олицетворял бога на Мидкемии. Вместо этого возвращением бога магии в эту Вселенную займутся сразу многие люди.

Паг разглядывал статую, а на ней появлялись все новые лица — знакомые чародеи и те, кого он никогда не встречал. Через несколько минут он снова увидел собственное лицо.

— Давайте вернемся в дом, — предложил Паг. По пути к дому он заметил: — Накор, а твоего лица на статуе я что-то не видел.

Накор ухмыльнулся и пожал плечами.

— Я же знаю, что магии не бывает.

Паг рассмеялся.

— Все или ничего — или все на свете магия, или ее нет.

Накор пожал плечами.

— И то и другое вполне возможно, но из эстетических соображений я предпочитаю считать, что магии нет. Есть только сила и способность ею пользоваться.

— Похоже, — перебила их Миранда, — у вас начинается один из ваших любимых долгих споров, а я проголодалась.

— Еда и вино ждут вас в кабинете, мастер Паг, — сказал Гейтис.

— Составь нам компанию, — попросил Паг своего слугу.

Вернувшись в дом, они увидели, что для них был накрыт изобильный стол. Миранда взяла тарелку и начала накладывать себе фрукты и сыр, а Паг разлил по бокалам вино из большой бутыли.

— Гейтис, — сказал Паг, — ты хранитель этого святилища. Что ты думаешь о том, что мы видели?

— Мастер Накор все правильно сказал. Больше одному человеку не понадобится выступать от имени потерянного бога магии. Возможно, силы Вселенной поняли, что не следует возлагать слишком много обязанностей на одного человека. Это значит, что те, кто занимается искусством магии, и будут помогать ее возвращению.

Накор пожал плечами.

— Это значит, что какая бы сила ни пыталась вернуться, бог магии понял, что передавать такую ответственность одному лицу опасно. Макрос делал ошибки, несмотря на все свое могущество.

— Правильное решение, — заметил Паг. — Я и сам уже ошибок наделал.

— Ну и какие у тебя планы, раз ты больше не герцог Королевства? — спросила Миранда.

— Мне еще надо переселить тысячи саауров на Этель-Дуат. Рано или поздно надо будет вернуться на Шайлу и уничтожить оставшихся там демонов, а потом возродить там жизнь, чтобы через несколько столетий саауры могли вернуться. — Он улыбнулся. — Потом еще есть здешние ученики. Их надо учить, и мне надо у них учиться. И еще надо будет искать и уничтожать агентов Налара, где бы они ни прятались. В остальное же время, думаю, я займусь рыболовством.

Накор рассмеялся.

— Рыболовство учит терпению. Именно поэтому я никогда им не увлекался.

— Десятки тысяч людей погибли во время Войны Врат, а в последнюю, Змеиную войну, вдвое больше. Нельзя допустить, чтобы такие катастрофы повторялись.

— И как мы этого добьемся? — спросила Миранда.

— Об этом я еще подумаю, — ответил Паг. — И участвовать в этом придется всем нам. Кое-какие идеи у меня есть — я расскажу вам и ученикам на острове. Прежде всего мы должны быть уверены, что наши люди не подвергаются манипуляции. Это тактика наших врагов, а после того, как мною манипулировал твой отец, любовь моя, я и подавно нахожу эту идею отвратительной. Остров должен стать нашей крепостью, и те, кто здесь служит, должны делать это добровольно, обладая всеми доступными им сведениями.

— А как со Звездной Пристанью? — спросила Миранда.

— Звездная Пристань была основана с добрыми намерениями, — сказал Паг, — но я наделал слишком много ошибок. Я хотел дать студентам возможность больше участвовать в организации Академии, но, честно говоря, я сам продукт Ассамблеи Цурани. Мне потребовалось время, чтобы увидеть свои ошибки.

Звездная Пристань будет продолжать существовать и помогать нам; перед тем как я создал это общество, чародеев часто преследовали те, кто боялся их дара. За ведьмами охотились, их хижины в лесах сжигали, а волшебников замуровывали в пещерах, обрекая на голодную смерть, — тех из них, кому не хватало сил отпугивать людей и кто не имел знатных или богатых покровителей. Теперь, по крайней мере, у этих людей есть пристанище, если они захотят прийти в Звездную Пристань. Кроме того, среди тех, кто какое-то время учился в Академии, а потом покинул ее в поисках нового, могут найтись новобранцы для нашего дела.

— Но как нам не повторить прежних ошибок? — спросила Миранда.

— Мы многое сделаем по-другому. Окончательное решение здесь будет за мной, хотя я и буду советоваться с вами и со всеми остальными. В Звездной Пристани я считал, что это позорно и несправедливо, но теперь знаю, что ошибался. Не имея единой идеи, мы станем дискуссионным клубом, обществом, где привычки быстро превращаются в традиции. А традиции часто становятся оправданием для предвзятости, подавления инакомыслия и реакционного мышления.