Адептка в мужской Академии - Анна Завгородняя

Перевернув его над коленями, увидела, как из цилиндра выпал свиток, обтянутый магической лентой и запечатанный воском. Восторгу моему не было предела. Я неожиданно поняла, что нашла именно тот документ, который был нужен Дорнану и королю. Вот только вместе со свитком мне на колени упал еще один предмет. И это был камень. Большой зеленый изумруд, который в свете магического огня заиграл всеми гранями, засветившись удивительным светом. Слишком ярким, разбросавшим лучи по облезлым стенам кабинета.

Осторожно взяв его пальцами, я вдруг увидела и тот огонек, который прежде указал мне на картину.

Возникнув будто из ничего, соткавшись из пустоты, он подлетел ближе и завис на уровне глаз, явно что-то пытаясь или сообщить, или сделать.

Я опустила взгляд на камень, который держала в руке, затем посмотрела на этот свет и неожиданно поняла, что хочет от меня этот огонек.

— Это твое? — спросила я тихо. — Бери. Мне не надо! — и подняла вверх, раскрывая его на ладони.

Зеленый огонек моргнул и начал опускаться вниз. Его свет слился с игрой изумрудных граней, и камень внезапно вспыхнул, осветив всю комнату необычайно ярким светом. Продолжая сидеть на полу, я будто завороженная смотрела на этот свет и неожиданно он начал разбиваться, образуя фигуры и линии.

— Что происходит? — только и успела проговорить я, когда увидела проявившихся в свете мужчину и женщину. И тотчас узнала их.

Огонек показал мне лорда и леди Артмайер. И эти двое о чем-то спорили. Я не слышала голоса, зато видела их лица. Да, залитые зеленым светом, но различимые и такие живые, что стало страшно.

Экипаж он оставил в миле до ворот, а затем отправился пешком.

Дорогу успели расчистить, но снегопад, начавшийся вечером, сделал свое дело и теперь под подошвами дорогих сапог хрустел лед.

Уже когда до сторожки привратника оставалось всего ничего, мужчина остановился и поднял вверх голову. Но совсем не для того, чтобы полюбоваться на затянутое облаками черное небо.

На миг он прикрыл глаза и сделал глубокий вдох. А затем начал звать. Но прошла минута, а затем другая, и вместо ответа была пустота. Темная, глубокая, как самый черный омут в злой душе.

— Вот как, — проговорил он тихо и в воздухе зазвенело. Будто кто-то потянул струну. — Значит, орка больше нет. Ну ничего. У меня есть еще тот, кто поможет.

Он снова закрыл глаза и повторил попытку, на этот раз направленную совсем на другой объект.

Небо сыпало снегом. Мужчина опустил голову, глядя без интереса на то, как белое волшебство ровным слоем устилает дорогу. Рой снежных мух, гонимых порывом ветра, закружился вокруг его ног, поднимая тяжелый плащ, и рассыпался, будто и не бывало. А в тишине прозвучали голоса.

— Куда это вы собрались, господин адепт? Уже поздно и вам нельзя…

Мужчина в черном усмехнулся последовавшему за вопросом глухому удару, оборвавшему фразу.

Тихо скрипнули ворота, распахиваясь наружу. И в проеме возник молодой мужчина в наспех наброшенном прямо поверх легкой рубашки, плаще нараспашку.

— Господин! — тихо произнес он и поклонился.

Мужчина в черном кивнул и шагнул вперед, коснувшись кольца, надетого поверх перчатки.

— Благодарю за помощь, — произнес он и медленно сняв кольцо, протянул его Линдону со словами, больше похожими на приказ: — Надень.

Уоррел принял перстень и водрузил на указательный палец, когда человек в черном вскинул руку и вцепился в горло молодого адепта.

Прошла секунда и тело незнакомца обмякнув, упало на снег. А Линдон передернув плечами, едва взглянул себе под ноги, после чего решительно развернувшись, направился назад в академию, пройдя мимо оглушенного привратника, лежавшего у ворот.

Дорнан кипел от ярости. Особенно в первые минуты, когда увидел ее лицо там, за зеркалом. Но что больше всего разъярило его, этот тот факт, что упрямая девчонка посмела перевернуть зеркало в тот самый миг, когда он пытался схватить ее, погрузив руку в заколдованное зеркало.

— Чертовка! — сорвалось невольное с губ, и он едва не швырнул зеркало себе под ноги, лишь за мгновение опомнившись и удержавшись от необдуманного поступка. — Проклятье! — простонал он.

Стоило предугадать ее глупый поступок. Особенно, после первого побега.

— Я последний дурак! — подумал он и лишь мгновение спустя понял, что произнес фразу вслух.

Выругавшись смачно, так, как не принято выражаться в его кругах, он снова посмотрел в зеркало, но на него в ответ глядело собственное, смазанное отражение, мерцавшее в темноте, где лишь изредка мелькали светлые полосы. Что лишь подтверждало — зеркало действует. И хотя бы это приносило успокоение. Правда, ничтожную малость.

— Эта упрямая девчонка отправится искать свиток, — проговорил он, метнувшись к двери. Сейчас ему было просто необходимо отправиться за зельем. А затем, используя Мордекая, послать все Оливии, вместе с кулоном. Чтобы хоть как-то обезопасить несносную девчонку.

По коридору он не шел. Бежал, даже не пытаясь скрыть шаги. А вниз слетел со скоростью ветра. И уже скоро оказался в лаборатории, где в темноте настаивалось зелье.

Разлив его по маленьким колбам, некромант сгреб несколько в карман и вышел, снова перейдя на бег.

Сердце стучало так, что он ужаснулся. Никогда с ним не было подобного. И дело было вовсе не в физической подготовке. Просто он боялся, впервые на своей памяти, так сильно, что с его невестой что-то случится.

Мысленно он уже вернул ее назад, целую и невредимую, сгорая от желания укрыть от всех бед, спрятать, заслонить собой. Но при этом понимал, что пока Оливия сама не захочет, он не сможет достать ее из отражения.

— Что произошло?

Голос оборотня заставил Дорнана остановится, когда он уже поднялся по лестнице на свой этаж.

Вскинув голову, Блеквуд увидел Итана, стоявшего в коридоре и следившего за ним напряженным взглядом.

— Тебя еще не хватало, — проронил некромант, но Хейл лишь покачал головой.

— Ты топал словно каменный великан, Блеквуд. Тут и глухой проснется. А я — оборотень. И мой слух во много крат острее человеческого… — начал было Итан и не закончил, резко оборвав фразу. В его взгляде промелькнуло понимание и догадка, исказившая черты мужчины.

— Где Оливер? — голос подвел Итана и вопрос прозвучал с низкой хрипотцой, означавшей пробуждение зверя.

— Оливер? — Дорнан поймал взгляд оборотня и прищурил глаза. — Наш адепт — девушка, Маунтбрук.

Итан застыл, а некромант впился в его лицо пристальным, изучающим взглядом. После чего вдруг зло проговорил:

— Только не говори мне, что ты знал эту маленькую тайну, Итан!

— А если и знал, — пожал плечами тот, — что с того?

— Значит, знал. По лицу вижу, что только я один был тут дураком.