Обратный отсчет: Проект "Геката" - Токацин

ещё трепетали вокруг него, от лопаток вытягиваясь вперёд и вбок. Гедимин попробовал направлять их и обнаружил, что они действуют сами по себе, лишь передавая в его мозг сигналы о найденных объектах.

«Странное ощущение,» — сармат скользнул взглядом по препятствиям, пытаясь совместить сигналы новообретённых вибриссов и органов зрения. «Но мне это нравится. Ещё раз…»

Резкий подъём обеих рук направлял тело вниз, резкое опускание толкало его вверх, частичный поворот корпуса позволял легко развернуться, движение ступни — скорректировать курс. Пару раз пришлось переключить сами несущие потоки. Летать на ощупь оказалось легче — зрение сильно отвлекало, но три пролёта спустя Гедимин пересёк зал с открытыми глазами без столкновений.

«Хватит,» — вскинув руки, сармат спустился на пол и отключил «крылья». Сердце билось громко и часто, тело покрылось испариной. Щупальца после отключения никуда не делись — несколько секунд потрепетав в воздухе, они втянулись под скафандр и легли вдоль рёбер, опоясав грудь сармата плотными витками. Ощущение было более чем странное. Гедимин даже попытался нащупать их, сдвинув пластины брони, — пальцы наткнулись на область тепла, но не нашли ничего вещественного, кроме комбинезона и горячей кожи под ним. Волокна, протянувшиеся по вискам и скулам, не шевелились, лежали плотно и никуда не собирались пропадать. Гедимин озадаченно хмыкнул и повёл плечами, пытаясь расправить новообретённые «вибриссы». Тёплая масса вдоль рёбер колыхнулась и снова замерла. «Не новый орган, а симбионт?» — Гедимин вспомнил полёт и покачал головой. «Что бы это ни было — оно удобное. Но Хольгеру лучше не рассказывать. И медикам тоже.»

Он прикоснулся к вискам, возвращая на место пластины. Он ожидал, что «отсекаемые» щупальца обожгут ему спину, но они просто исчезли, как и нити вокруг глаз. Выждав немного, сармат сделал шаг к выходу — и изумлённо мигнул.

Он давно не обращал внимания на экран, разделяющий зал надвое, — и теперь не мог сказать, когда именно перегородка стала прозрачной. Рядом с ней стояли пятеро сарматов — Гуальтари и четверо новобранцев в оранжевых скафандрах. Один из них ещё делал вид, что выполняет задание тренера — лепит из пластичного фрила шар, остальные просто глазели на Гедимина. Сармат сердито сощурился.

— Заняться нечем? — буркнул он, отодвигая экран и выбираясь наружу. Перегретое тело не спешило остывать — пот стекал по надбровным дугам, минуя глаза, но затекая в рот. «Надо охладиться,» — Гедимин поискал в скафандре ёмкости с водой, но нашёл её слишком тёплой. «Заодно поищу камеры в душевой.»

— Чего встали? — спохватившись, прикрикнул Гуальтари на четвёрку сарматов. — У вас что, уже готово по «Гарпии»?

Новобранцы, недовольно переглядываясь, пошли к лоткам с пластичным фрилом. Гедимин хотел прошмыгнуть мимо тренера в душевую, но Гуальтари встал на дороге, растопырив конечности экзоскелета.

— Ядро Юпитера! Ты болтался там, как в невесомости, — сказал он. — Эта штука что, отключает компенсаторы? Так быстро и… вжжих — и прошёл, как по ровному полу, в метровый проём! Когда ты успевал рулить? Оно что, на нейрошунте?

Гедимин покачал головой.

— Управление выведено на ладони. Это идея Кумалы, у него все скафандры так работают, — он показал инструктору ладонь и пошевелил пальцами. Гуальтари недоверчиво хмыкнул.

— Даже «Харгуль» с нейрошунтом так легко не рулится. И так в нём не поскачешь. А уж разворачиваться на месте… Ты битый час болтался в воздухе! На сколько у этой штуки хватает топлива?

— На двадцать тысяч лет, — ответил Гедимин, пытаясь сдержать нелепую ухмылку. Он вспомнил полёт на ощупь, тёплые волокна на коже и странную лёгкость в теле, — будто его со всех сторон поддерживала и покачивала плотная жидкость, и гравитации не существовало.

— Смеёшься? — настороженно сощурился Гуальтари. — Мне можешь сказать. Я же доносить не побегу.

— Я сказал правду, — буркнул Гедимин. — Это ирренций. Его хватит надолго. Хочешь попробовать?

Он потянулся к «крыльям». Гуальтари двинулся было вперёд, но оглянулся на новобранцев — они снова отвлеклись от задания и уставились на чужака — и покачал головой.

— Как-нибудь потом. Но если ты не врёшь, эта штука лучше любого реактивного ранца.

Гедимин кивнул.

— Это ядерная энергия, — сказал он, нежно погладив «лямку». — Не дикарское сжигание химикатов. Немного её доработать — и все реактивные двигатели пойдут в ядро Юпитера.

Гуальтари недоверчиво хмыкнул.

— Ты сначала доработай. Реактивным двигателям двести лет, а эту штуку ты вчера соорудил. Вот проработает она двести лет — тогда посмотрим.

18 мая 38 года. Луна, кратер Кеджори, научно-испытательная база «Койольшауки»

Филк-пилот слушал последние инструкции внимательно, глядя на Гедимина немигающими круглыми глазами с изжелта-зелёной радужкой; в его округлом лице было что-то кошачье, и ремонтник даже задумался, не был ли пилот плодом очередного эксперимента с генами животных. Но пальцы у филка были обычной длины и толщины, без скрытых «карманов» для когтя, — Гедимин даже тронул его за руку, чтобы в этом убедиться.

Инструктаж, начатый в крошечной кабине «Гарпии», заканчивать пришлось в углу сборочного отсека — в помещение набилось столько сарматов, что Гедимин был вынужден отступить к стене и почти что в неё вжаться. Техники готовили «Гарпию» к перевозке на полигон, охрана в тяжёлых экзоскелетах следила за ними, за ней и заодно — за Ассархаддоном, Исгельтом и Никэсом. Все трое собрались в отсеке, отряды их телохранителей пришли вместе с ними, — Гедимин думал, оглядываясь на толпу, что лучше бы он сам отнёс «Гарпию» на руках к полигону, чем устраивать в своём отсеке такое столпотворение.

— Что будет, если оставить линзы неприкрытыми между манёврами? — спросил пилот.

— Ненужный расход ирренция, — ответил Гедимин. — В худшем случае — оплавление и разрушение «крыла». На этот случай у тебя остаётся штатный двигатель. Прикроешь загрязнённый участок и вернёшься на базу. Руками ничего не трогай.

Пилот оглянулся на «Гарпию» — её уже везли к выходу, и вся толпа медленно перемещалась вслед за ней.

— Очень тесная кабина, — прошептал Гедимин, недовольно щурясь. — Тебе там самому не тесно?

— Там ещё будет второй пилот, —