Во тьме - Vera

– О, а я ведь тоже хорош в постели.

– Да, но тебя пришлось подрессировать, – весело напомнила женщина и, когда Сверр вдруг застыл, недовольно добавила. – Кто тебе сказал останавливаться? Продолжай.

– У тебя в роду явно были эксплуататоры, – ворчливо отозвался император, возобновив массаж и ублажение беременной супруги.

– Эксплуататоры, тираны, деспоты и диктаторы, – сообщила Альда. – Ты знал, кого берешь в жены.

Жизнь потекла своим чередом, наполняясь десятками задач и забот. В империю стали пребывать первые гелиосийцы, которые со страхом и опаской покидали транспортные корабли, зафрахтованные по такому случаю в соседних секторах. Женщин с детьми размещали в белых башнях, а семьи получали во владение жилища, что не могло не радовать переселенцев. Среди уроженцев Даркраста стало образовываться больше семей, так как опыт первопроходцев оказался положительным. Жрицы охотнее выбирали спутников, уже чувствуя уверенность в будущем. Империя наполнялась шумом городов и гулом голосов. Последние гелиосийцы прибыли вместе с даркрастианскими специалистами раньше выделенного Сверром срока. Отчитавшись в проделанной работе, мужчины поспешили в свои танераты, чтобы успеть заявить о желании образовать союзы с матерями своих сыновей.

– Ни один из благородных гелиосийских домов не прилетел на Даркраст? – иронично уточнила Альда, медленно подходя к мужу.

Большой живот сделал её неповоротливой и крайне осторожной. Правительница заметила очередных специалистов, держащих ответ перед её супругом. Решив узнать последние новости, она спустилась на тронное плато, хотя с недавних пор предпочитала не покидать белый и зеленые залы без лишнего повода. Иногда она целый день работала в пещере, наслаждаясь теплом звездных лучей и свежестью кислородной камеры.

– Они узнали от моих людей, что в новом мире нет знати, а только управляющие, и не пожелали становиться служащими, – хмыкнул император, рассматривая банковский накопитель в своих руках.

– Что это? – спросила принцесса, когда супруг привычным жестом приобнял её. – Ты собрался за покупками?

– Это – королевская казна Гелиоса, – иронично ответил Сверр, отдавая ей платежный диск.

– Что?! – изумилась Альда, вглядываясь в светящиеся линии. – Он даже не заполнен до конца! Как такое возможно?

– Я распорядился поступить со всеми честно, – пожал плечами правитель. – Жителям заплатили полновесную стоимость их имущества, и вот всё что осталось. Весьма справедливо, ибо предыдущий король опустошал карманы своих подданных.

– Но все же я полагала, что останется чуть больше, чем «ничего», – проворчала принцесса, поджав губы.

– Даркраст получит свое при продаже гелиосийских камней, – успокоил её супруг. – И весьма много. Если бы Кигберн раньше озаботился оценкой стоимости сырья – Гелиос бы процветал еще десятки циклов.

– Или, скорее всего, продолжал жить в упадке при переполненной казне, – парировала императрица.

– В любом случае, на орбите королевства остался «Арес» с моими людьми, чтобы засвидетельствовать уничтожение планеты, – продолжил Сверр. – Они проследят за сбором камней и сообщат о точном количестве добытых ресурсов.

– Хорошо, – вздохнула Альда и, взглянув на мужа, высказалась о цели своего визита на тронное плато. – Я недовольна тренером гуархов.

– Мы это обсуждали, – скептично приподняв брови, отозвался мужчина. – Им нужен такой темп тренировок, чтобы выработать выучку и прекратить кошмарить дворец. Ты сама знаешь, что они превратились в банду мародеров. Соур уже вооружился и вчера с топором гонялся за ними по кладовой.

– Кто ему вообще позволил подобное? – проворчала принцесса, слишком сильно потакавшая своим питомцам.

– Я, – веско произнес император, целуя её в кончик носа. – У меня дела в городе. Буду к ужину.

– Сегодня обойдись без Туала, – вдруг попросила Альда, когда Сверр успел сделать шаг в сторону.

– Почему?

– Аманита час назад родила сына, – сдержанно сообщила императрица.

– Уже? – удивился мужчина, внезапно нахмурившись.

«Как быстро летит время» – успела услышать принцесса мысли мужа.

– Да, – вздохнула она. – Все случилось неожиданно, но, хвала Богам, танерана находилась по делам в храме и ей тут же оказали помощь.

– Хорошо, – задумчиво кивнул Сверр. – Без Туала, так без Туала.

Час спустя во дворец явилась ремонтная бригада, когда-то занимавшаяся переделкой перед королевским приемом. Удивленная императрица узнала, что её супруг распорядился обустроить большую спальню для будущего наследника империи. У инженеров был подробный план и планировка детской комнаты. «Даже не спросил меня» – хмуро подумала Альда, разглядывая, как отодвигают массивную статую владыки Агрога, за которой отныне будут располагаться покои принца Даркраста.

Рабочие натянули противопыльную сетку и приступили к освобождению гравитационного камня и расширению пространства. Все манипуляции хорошо просматривались из белого зала, в котором находилась императрица. Место выбрано удачно: близко к главной спальне, но не соединено прямым проходом, лишь широкой площадкой, на которой так же был выход к рабочему кабинету. Пока наследник будет еще мал, такое близкое соседство – простая необходимость. Позже дворец можно будет расширить и оборудовать принцу отдельные покои чуть дальше, превратив детскую в игровую или ученическое помещение. Но тот факт, что Сверр самостоятельно решил этот вопрос, не спросив или посоветовавшись с ней, говорил об одном – жизнь сына её не касалась.

Принцесса все больше размышляла о том, что будет после родов. Сегодняшнее счастливое событие в жизни её придворной дамы как нельзя громко оповестило императрицу о скором разрешении от бремени и новых переменах в жизни.

Оглядываясь по сторонам, Альда видела перемены, но все больше ощущала их внутри себя. Она заметно изменилась со времен прилета в этот дворец и одновременно осталась прежней. Если бы тогда принцесса знала то, что случится потом – никогда бы не заставила Сверра дать ту клятву. «Правитель, не сдержавший данного им слова, будет предан всеми» – этот постулат вбивается в головы всех королевских отпрысков с колыбели и нарушение сулит беды тому, кто забудет святость этих слов. Гуляя среди зелени бывшей кислородной камеры, императрица горько сокрушалась о прошлых поступках, поставивших крест на её счастливом материнстве. В такие моменты все чаще вспоминалась судьба сестры и Альда сознательно гнала от себя образ Сэрны.

Сверр, плотно занятый заботами новых подданных, поздно возвратился во дворец. Дождавшись мужа, она прямо спросила о покоях принца и том факте, что её мнением никто не озаботился.

– Я не думал, что они так рьяно возьмутся за дело, – устало произнес император, укладываясь в постель. – А план детской был готов еще во время перестройки дворца. Ты же сама мне его отдала на согласование. Считай, что я его одобрил.