Мы - силы - Вадим Еловенко

– Но я не могу! Там Ханин! Ты понимаешь?! – тоже злясь, сказал Роман.

– То бородатое скулящее существо в джинсе? Которое ты подстрелил? Знаешь что? Ты хреновый боец. Ты, даже выстрелив в живот, не смог завалить его. Как все было бы просто, если бы ты его добил из сострадания.

– Это ничего не поменяло бы, – уверенно сказал Роман. – Рано или поздно я опомнился бы.

– А почему бы тебе не опомниться после того, как мы с этими покончим?

Ромка только пожал плечами. Они сидели напротив друг друга и молчали. Через некоторое время Роман спросил:

– Ты поможешь им? Ты поможешь мне?

Ринат посмотрел на свой пистолет и сказал:

– Нет. Я могу тебя застрелить, если ты сильно попросишь. Но это все, что я могу. Ты не понял еще… А мне Улем так объяснил, что я на всю жизнь запомнил. Ты уже себе не принадлежишь. Чтобы сказать по-другому, ты уже и не человек. Ты вещь. Как и я. Мы принадлежим Улему. Он нас связал, и мы никуда не можем деться от него. То, что ты, как говоришь, очнулся, – это бред. Наоборот, ты стал еще больше зависим, только теперь не от него, а от этой дуры. Ну куда ты с ней и ее семейкой? Что ты там делать будешь?

Набрав грудь воздуха, Роман сказал:

– Я с ними только уйду. Дальше наши дороги разбегутся. Пойду родных своих искать.

– Я тебе не верю, – сказал Ринат. – Ты, как телок от соски, не сможешь от нее оторваться.

– Я тебе реально говорю, – сказал Роман и даже сам поверил в свои слова.

Ринат убрал пистолет под подушку и, улегшись на раскладушку, сказал:

– Иди, Ромка… иди от греха подальше. Сейчас не понимаешь, так хоть поутру проспишься и поймешь.

– Ты нам не поможешь?

– Нет, я сказал.

Роман вышел и, взяв за руку стоящую у входа Юлю, пошел к машине, на которой они приехали в расположение батальона Рината. В машине они молчали. Только добравшись до своей палатки и бросившись на раскладушку, Ромка дал волю чувствам. Человек, на которого он рассчитывал, отказался ему помочь. Человек, в которого он верил, решил, что Ромка просто свихнулся.

Нет, он не плакал. Его плечи тряслись, но глаза оставались сухими. Его трясло от злости. Боясь что-то сказать, Юля просто забилась на своей раскладушке и молча наблюдала за ним.

Роман быстро успокоился. Ничего. Он и сам сможет вывести незаметно из лагеря и их, и сам выбраться. Обидно, конечно. Но ничего смертельного. Ринат и правда мог просто сам пристрелить его или приказать расстрелять. Непонятно, чтобы он Улему по этому поводу лепетал, но ведь мог? А раз не сделал, то надо хотя бы за это быть благодарным. Надо сказать ему спасибо за то, что не расстрелял Юльку и ее семью, чтобы, так сказать, «освободить друга». Так что нечего злиться на него. Ринат правильно сделал, что не захотел связываться с этим. Мол, твоя дурь – ты и майся ею. Ромка как-то странно быстро уснул, успокоившись после своих мыслей. Юля, посмотрев, что Роман уже сопит, аккуратно раздела его, стянула высокие ботинки, долго возясь со шнуровкой, и сама легла спать, твердо зная, что Роман все равно поможет ей.

Глубокой ночью Ромка вскочил от вскриков, доносившихся в палатке. Он не успел опомниться, как в палатку ворвались люди со скрытыми масками лицами и с оружием. Скинув со стола его разложенную одежду, ему велели одеваться. Он неторопливо стал натягивать на себя камуфляж. Лихорадочно соображая, что происходит, он смотрел, как быстро одевается перепуганная, но не заплакавшая Юля.

– За мной, – скомандовал боец со скрытым маской лицом и вышел из палатки. Юля и Рома последовали за ним. В спину им уперлись автоматы замыкающих. Их заставили забраться в грузовик, который немедленно тронулся с места. У Романа не было времени разглядеть, что было вокруг их палатки. Он только заметил напуганные лица дневальных, что смотрели, словно извиняясь, на Романа.

– На пол лег! Быстро! – скомандовал один из бойцов в масках.

Лежа, он услышал вопрос Юли:

– Рома, кто это?

– Либо из города… либо федералы… – сказал Роман, и боец над ним громко и не стесняясь заржал. Тогда Роман добавил: – Либо Ринат приказал арестовать.

Ехали они долго. Больше часа. Железный пол оставил синяки на локтях и коленях лежащих. Юля откровенно мучалась, иногда постанывая, но Роман терпел молча, зло рассматривая сапоги сидящих у бортиков молчащих вооруженных людей.

Когда они остановились и мотор замолк, Ромка услышал шум другой машины и голоса людей.

Ему сказали подняться и слезать с кузова. Он спрыгнул на неуверенные ноги и оказался лицом к лицу с полузнакомым бойцом. Он не мог вспомнить, где он его видел. Да и не дали ему времени вспомнить. Поволокли в другую машину. Забравшись под тент, он увидел в дальнем углу сжавшихся людей под автоматами и думал, что ему к ним. Но к ним отправили только Юлю, а его посадили с краю. Только машина тронулась с места, как севший напротив него боец швырнул ему вещмешок.

– Смотри, что там, и задавай вопросы… если есть.

Осторожно развязав вещмешок, он нашел там теплый свитер, носки, обувь, его, сорок третьего размера. Нашел там полиэтиленовый пакет с деньгами и золотыми побрякушками. На самом дне он нашел два знакомых пистолета и запасные обоймы к ним. Пистолеты были личные Рината. То, с чем он никогда не расставался. Под пистолетами он нашел пачку документов. Там были три разных паспорта с фотографиями людей, несколько напоминающими самого Романа. Сложив все это в мешок обратно, он завязал и, ничего не спрашивая, стал смотреть на кустарник, уплывающий назад, освещенный габаритами грузовика.

Из угла, в который кинули Юлю, раздался голос хирурга, когда-то вытянувшего его с того света. То, что там и этот… Роман не сомневался. Присматриваться не хотелось.

– Твое тело найдут при штурме города. Вопросы есть? – спросил настойчиво сидящий напротив автоматчик.

– Мне что-нибудь передавали? На словах? – спросил он, не отвлекаясь от убегающей дороги.

– Да… что ты дебил, – с удовольствием произнес автоматчик.

Покивав, Ромка улыбнулся. Автоматчик тоже больше не смотрел на Романа, он закрыл глаза и попытался уснуть. Завтра ему с утра идти на охоту за «тушканчиками», как они называли поисковиков, пытавшихся вырваться из города.

Сколько они ехали, Роман не знал. Время странно растягивалось от мыслей о поступке Рината. Он решил помочь ему несмотря на то, что все это может открыться и, как положено… безнаказанным не останется. Ни одно доброе дело безнаказанным не остается. Разные мысли ворочались в голове Романа. И все больше он понимал Рината и его слова, что он будет вообще никому не нужен там, без товарищей. И что уж точно он будет не нужен Юльке, которую уже вовсю обнимал этот сопляк.

Глаза привыкли к темноте настолько, что Роман без проблем различал детали лиц сидящих в дальнем углу кузова. Он видел счастливо улыбающееся лицо Юли и подумал, что, может быть, все было зря? Надо было ее оставить на базе там. Или плюнуть на все и втихаря разобраться с ее женихом. Хотя так не делается, конечно… Точнее, не делалось. В этом новом мире чего теперь только не делается. Встретившись взглядом с хирургом, Роман отвел глаза и снова уставился на уходящую вдаль дорогу.