Корни - Алекс Хейли

Некоторое время дядя Минго с любовью разглядывал старого петуха.

– На нем было столько ран! Он буквально истекал кровью. Он умер бы, но я глаз не сомкнул, пока его не спас. – Повернувшись к Джорджу, он продолжил: – И вот это я хочу крепко вбить в твою голову, парень: ты должен сделать все, что только возможно, чтобы спасти раненых птиц. Даже если им везет и они быстро убивают своих противников, а потом стоят и кричат, словно готовы драться снова, они все равно могут тебя одурачить! Как только принесешь их в повозку, осматривай со всех сторон! Проверяй все собственными пальцами и глазами! У них могут быть небольшие порезы или царапины от шпор. А инфекции дай только волю! Нашел порез – писай на него. Если заметил кровотечение, накладывай компресс из паутины или мягкого пуха с кроличьего живота. Если этого не сделать, через пару дней твоя птица начнет съеживаться, словно старая тряпка, а потом ты найдешь ее мертвой. Бойцовские петухи – все равно что скаковые лошади. Они крепкие, но в то же время очень нежные создания.

Джорджу казалось, что дядя Минго научил его уже тысяче вещей, но в голове старого ниггера таились еще тысячи хитростей. Как ни пытался Джордж, он не мог понять, как Минго – и масса – чувствует, какая птица на ринге окажется самой умной, отважной и гордой. Нужно было оценить не только физические качества – Джордж и сам уже поднаторел в этом деле. Он видел идеальную короткую и широкую спину, полную, выпуклую грудь и маленький живот. Он замечал хорошие крылья с жесткими, широкими и блестящими перьями, переходящими в крепкий хвост. Он знал, что короткие, толстые, мускулистые ноги должны быть широко расставлены, а крепкие шпоры располагаться в нужном месте, над мощными лапами с далеко отставленным длинным задним пальцем, плотно прилегающим к земле.

Дядя Минго часто выговаривал Джорджу за то, что он слишком привязывается к некоторым птицам. Парень то и дело брал на колени кого-нибудь из своих подопечных. Петух ревниво поглядывал на одного из ветеранов дяди Минго, издавал громкие крики и пытался вырваться, чтобы наброситься на старика. Джордж еле успевал остановить его, чтобы петухи не поубивали друг друга. Дядя Минго неустанно твердил Джорджу, что нужно держать чувства под контролем, когда твоя птица погибает на ринге. Крупный и сильный Джордж не раз заливался слезами на боях.

– Никому не удастся побеждать в каждом бою, – повторял Минго. – Я тебе столько раз это говорил!

Минго решил сказать Джорджу, что давно заметил, как он исчезает на закате и возвращается очень поздно, почти на рассвете. Старый ниггер был уверен, что все дело в девушке. Однажды Джордж упомянул, что, когда они с массой Ли были на мельнице на соседней плантации, он познакомился с симпатичной и очень светлой служанкой из большого дома по имени Черити.

– Я живу здесь много лет, и уши с глазами у меня как у кошки. Я с первой ночи, когда ты ушел, знал об этом, – сказал дядя Минго своему изумленному ученику. – Я не из тех, кто вмешивается в чужие дела, но хочу тебя предостеречь. Нужно быть осторожным, чтобы белые патрульные тебя не поймали. Если они сами не изобьют тебя до полусмерти, то приведут сюда, а масса не постесняется исполосовать тебя кнутом до костей!

Дядя Минго помолчал, глядя на широкое зеленое пастбище, и продолжил:

– Ты заметил, что я не сказал «перестань уходить»?

– Да, сэр, – покорно ответил Джордж.

Они снова замолчали. Минго уселся на свой любимый пень, немного наклонился вперед и скрестил ноги, положив руки на колени.

– Парень! Помню, как я сам впервые понял, что такое девушки… – В глазах старика блеснул огонь, а лицо немного смягчилось. – Здесь была высокая, стройная девушка. Она появилась в округе, когда ее хозяин купил землю рядом с плантацией массы Ли. – Дядя Минго помолчал и улыбнулся. – Знаешь, как называли ее ниггеры постарше? Черной змеей!

Дядя Минго продолжал рассказывать. Чем больше он вспоминал, тем шире становилась его улыбка. Но Джордж был слишком раздосадован тем, что его поймали, чтобы смутиться от откровений дяди Минго. Ему было ясно, что он сильно недооценивал старика – во всех отношениях.

Как-то в воскресенье Джордж, как обычно, шагал к хижинам рабов. Он сразу почувствовал что-то неладное, когда ни мамми, ни другие черные не вышли встретить его. За четыре года, что он провел с дядей Минго, такого ни разу не случалось. Он ускорил шаг, подошел к хижине мамми и уже собирался постучать, когда дверь распахнулась и Киззи буквально втащила его внутрь. Лицо ее было искажено от страха.

– Миссис видела тебя?

– Кажется, нет, мамми! Что случилось!

– Господь милосердный! Масса узнал об одном свободном ниггере из Чарлстона, что в Южной Каролине, Денмарк Визи его зовут. Этот ниггер с сотней черных собирались прямо сегодня убить несчитанное множество белых, если бы их не поймали. Масса прямо взбесился. Он прибежал сюда, размахивая ружьем, и грозил убить любого, кого увидит на улице. Он вернулся с какого-то большого собрания весь не в себе!

Киззи осторожно подобралась к единственному окошку, выходившему на большой дом, и выглянула.

– Ее нет там, откуда она обычно подсматривает! Может быть, она увидела, как ты идешь, и решила спрятаться!

Киззи, похоже, сама поняла всю абсурдность мысли о том, что миссис Ли может прятаться от Джорджа, и решила отправить сына обратно.

– Беги к своим петухам, парень. Не знаю, что масса сделает, если застанет тебя здесь!

– Я останусь, чтобы поговорить с массой, мамми!

Джордж подумал, что в таких необычных обстоятельствах можно будет косвенно намекнуть массе, чей он сын, и это хоть как-то умерит его гнев.

– Ты с ума сошел?! Убирайся отсюда! – Киззи принялась толкать Джорджа к двери хижины. – Шагай! Убирайся! Если он в таком состоянии застанет тебя здесь, то убьет нас обоих. Проберись кустами за туалетом, а дальше миссис тебя не увидит!

Киззи была на грани истерики. Судя по всему, масса действительно был вне себя – иначе с чего бы она так перепугалась.

– Ну хорошо, мамми, – сказал он. – Но кустами я пробираться не буду. Я ничего никому не сделал. Я вернусь на птичник по дороге, как пришел сюда.

– Хорошо, хорошо, только иди побыстрее!

Вернувшись на птичник, Джордж едва успел рассказать дяде Минго обо всем, что услышал, как раздался топот копыт. Через мгновение масса Ли уже был рядом. Он смотрел на них сверху вниз, держа поводья в одной руке и ружье в другой. Всю свою ярость он обрушил на Джорджа:

– Моя жена видела тебя, значит, вы оба знаете, что случилось!

– Да, сэр, – пробормотал Джордж, глядя на ружье.

Впрочем, масса Ли быстро успокоился. Он опустил ружье, хотя с лошади не сошел. С трудом сдерживая гнев, он сказал:

– Многие достойные белые могли бы погибнуть сегодня. И это доказывает, что никому из вас, ниггеров, доверять нельзя! – Он повел ружьем. – Никогда не знаешь, что у вас в голове, когда вы остаетесь одни! Но если я хоть что-нибудь заподозрю, то разнесу вам головы, как кроликам!