Голубая Луна — Возвращение - Саймон Грин

Они должны собраться здесь, в Замке. Со стороны Редхарта наверняка будут магические атаки, так что чем раньше мы подготовимся, тем лучше. Я знаю, что Лесной Замок должен иметь всевозможные древние, встроенные средства защиты и обороны, но…

— Да, — сказал Хок. — Но. Ни одна защита не может держаться вечно. Он замолчал, так как его осенила мысль. — А как же Ночная Ведьма? Она всё ещё руководит Ночной школой для ведьм?

Наступила долгая пауза. Все шокировано посмотрели на него.

— Что? — сказал Хок.

— Вы имеете в виду злую и кровожадную Ночную Ведьму из легенды? — медленно произнёс Рейвен. — Я не знал, что между ней и Ночной Школой для ведьм есть какая-то связь.

— В своё время она ей управляла, — бодро ответил Хок. — Это, конечно, никогда не предавалось огласке, но все знали. Или, по крайней мере, все, кто имел значение.

— Но… ей должно быть уже сотни лет! — сказал Принц Ричард.

— О ком мы говорим? — спросила Принцесса Екатерина. — Я думала, что знаю большинство песен и легенд Леса, однако…

— Это старая история Леса, а также легенда, — сказал Ричард. — Ночная ведьма, искусительница мужчин, прекрасное и извращённое порождение зла, которое убивало молодых девушек и купалось в их крови, чтобы сохранить молодость.

— Это та самая, — сказал Хок. — Когда-то давно в она влюбилась в Короля Леса — Эдуарда. Твоего предка, Ричард, хотя не спрашивай меня, сколько пра-пра. И он любил её, но не мог смириться с тем, во что она превратилась. В конце концов она сбежала, чтобы жить в бесконечной ночи Темнолесья. Чтобы состариться в одиночестве, где никто не сможет увидеть, что она больше не красива.

— Но она вернулась, чтобы руководить Ночной школой для ведьм? — спросила Кэтрин. — Зачем ей это делать?

— Возможно, это сантименты, — сказал Хок.

— Но всё же ей должно быть лет двести-триста, а то и больше, — с некоторым сомнением сказал Ричард.

Хок посмотрел на него. — Кто знает, сколько может прожить такой человек?

— Верно, — сказала Фишер. — Вокруг ещё много людей, которых, вероятно, не должно быть. Вы бы удивились.

Рейвен медленно кивнул. — Я отправлю сообщение в Ночную школу для ведьм. С указанием ваших настоящих имён. Это должно привлечь её внимание.

— Упомяни и Эдуарда, — сказал Хок. — Она может игнорировать меня, но она может прийти, чтобы почтить его память.

Он легко улыбнулся Ричарду, открыто бросая ему вызов копать глубже. Ричард, честно говоря, не знал, что ответить. С историей он мог разобраться, а вот живые легенды — это совсем другое дело. Хок вдруг огляделся по сторонам.

— Если говорить о том, кто живёт слишком долго, то не видел ли кто-нибудь в последнее время нашего пса?

* * *

Чаппи, после того как его выгнали из кухни, бесцельно бродил по коридорам Замка. Опять. Он не понимал, почему они так суетятся и преследуют его с тяжёлыми половниками и нецензурной бранью. Это была совсем маленькая курица, и, насколько он мог судить, невостребованная. Он широко улыбнулся и отправился дальше, следуя за своим носом со смутной надеждой. Но тут он резко остановился и огляделся. Он не был уверен, но ему показалось, что он узнал именно этот участок коридора. В основном это были тени и пыль, далеко от проторённой дороги, но всё же… Зрение у него никогда не было таким уж хорошим, (если быть честным с самим собой, чего он обычно очень старался не делать), но нюх попрежнему не подводил его. И он был уверен, что уже бывал здесь, в этом месте, раньше. Со своим первым хозяином, Алленом Чансом. (Хотя, конечно, Чаппи скорее умер бы, чем когда-либо признался Чансу, что он так о нём думает.)

Аллен Чанс, квестор Королевы, герой и авантюрист. Пропал, умер. Ушёл вместе с девушкой, на которой женился, ведьмой Тиффани. И, вероятно, их дети тоже. В этом и заключалась проблема — быть волшебным псом и жить так долго. Время идёт и хорошие друзья уходят… Это неправильно.

Предполагается, что жизнь собаки связана с жизнью её хозяина.

Из всех людей, которых Чаппи знал и о которых неохотно заботился, остались только Руперт и Джулия. Или Хок и Фишер, как их теперь называли. Пёс громко фыркнул. Он не стал бы менять имя и притворяться кем-то другим. Он был тем, кто он есть, и гордился этим, даже если большинство людей, окружавших его в то время, в большинстве своём так не считали. Он принял Хока и Фишер как своих новых хозяев, но никогда не чувствовал, что принадлежит им. Не так, как с Алленом Чансом. Чаппи резко сел на холодный каменный пол и слегка опустил свою огромную голову. Собаки должны кому-то принадлежать. Даже волшебные собаки. Собаки не должны быть сами по себе. Иногда Чаппи казалось, что он остался с Хоком и Фишер только потому, что они были единственными, кто мог его пережить. Они всегда относились к нему достаточно доброжелательно, просто он никогда не был уверен, что имеет для них значение. У них всегда было столько дел… Он медленно почесался. Старею, наконец-то. Он чувствовал это всеми своими костями и тем, что осталось от его зубов. Даже пёс, порождение Верховного Мага, не может жить вечно, и в некоторые дни это казалось не таким уж и плохим. Если бы он знал, что проживёт так долго, он бы лучше заботился о себе.

Все собаки попадают в рай, сказал ему однажды Чанс. Потому что если бы их там не было, это был бы не рай. Чаппи не был уверен, что его туда пустят после некоторых его поступков, но было бы здорово снова увидеть своих старых друзей.

И больше не чувствовать себя старым.

Он тяжело вздохнул и поднялся на лапы. Хандрить вредно. Это все знают. Если есть сомнения, встревай в неприятности. Где Хок и Фишер? Где бы они ни были, неприятности обязательно находили их. В конце концов, именно поэтому он решил жить с ними.

* * *

Хок с дочерью Джиллиан и Ричард со своей возлюбленной Кэтрин пробирались в глубь Лесного Замка, направляясь к старой Оружейной Палате. Ричард решил идти впереди, чтобы показать, кто здесь главный, и Хок позволил ему это сделать. Принц повёл их по ряду боковых коридоров и коротких путей, некоторые из которых были известны только ему. Чем дальше они продвигались вглубь Замка, тем меньше людей попадалось им на пути, (которые бегают вокруг, как сумасшедшие, пытаясь помочь и просто мешают). Ведь в Замке были места, куда никто не заходил без крайней необходимости.