Аркадий и Борис Стругацкие. Собрание сочинений. Том 1. 1955-1959 - Аркадий Стругацкий

– Я спать пойду, Константин Ефремович, – сказал Туммер. – Виктор, принимай вахту.

– Погоди, – сказал Виктор Борисович.

– А ну, покажи, – потребовал Лидин. У него был такой вид, словно он никогда в жизни не видел мух.

Виктор Борисович приоткрыл кулак и осторожно просунул туда два пальца левой руки.

– Откуда на корабле муха? – спросил капитан.

– Не знаю, – ответил штурман. Он разглядывал муху, держа ее за ножки двумя пальцами. – Она жужжит совершенно как шмель, – сообщил он.

– Осторожно, Витя, – с придыханием сказал Лидин, – ты сломаешь ей ногу. У-у, негодяйка… Жужжит!

– Все-таки откуда на корабле муха? – спросил капитан. – Это, между прочим, ваше дело, Виктор Борисович.

Штурман выполнял обязанности сантехника.

– Вот именно, – сказал Туммер. – Расплодил на корабле мух, и ферритовый накопитель работает отвратительно. Принимай вахту, слышишь?

– Слышу, – сказал штурман. – Мне еще десять минут осталось. Надо показать ее Малышеву. Он тоже давно не видел мух.

Он двинулся к выходу, держа перед собой муху, как тарелку с борщом.

– Мухолов, – сказал Туммер презрительно.

Капитан засмеялся. Дверь отворилась, и в рубку шагнул Малышев. Штурман отскочил в сторону.

– Осторожно, – сердито сказал он.

Малышев извинился. У него был встрепанный вид и растерянные глаза.

– Дело в том, что… – начал он и остановился, уставясь на муху в пальцах штурмана. – Можно? – спросил он, протягивая руку.

– Муха, – с гордостью сказал Виктор Борисович. Малышев взял муху за крыло, и она завопила на всю комнату.

– У нее восемь ног, – сказал Малышев медленно.

– Ай-яй-яй, – сказал Туммер. – И что же теперь будет? Виктор, принимай вахту.

– Это не муха, – сказал Малышев. Его брови поднялись чуть ли не до волос и снова опустились на глаза. – Я думал, что это траурница – антракс морио. Но это не муха.

– А что же это? – осведомился штурман несколько раздраженно.

– Послушайте, – сказал Малышев. – Какие у вас есть дезинсекторы? И потом, мне нужен микроскоп.

– Да в чем дело? – спросил штурман. Капитан нахмурился и подошел к ним. Лидин тоже подошел ближе.

– Послушайте, – повторил Малышев, – мне нужен микроскоп. Пойдемте в мою каюту. Я покажу вам кое-что.

Туммер сказал им вслед:

– Пожалуйста, не уроните муху.

В коридоре Лидин вдруг закричал: «Муха!» Они увидели муху, ползущую по стене под самым потолком. Муха была черная, с черными растопыренными крыльями.

В каюте биолога их было целых три. Одна сидела на подушке, две ползали по стеклам большого стеклянного баллона с синей титанианской улиткой. Лидин, войдя последним, хлопнул дверью, и мухи поднялись в воздух, гудя, как шмели.

– З-забавные мухи, – неуверенно сказал Виктор Борисович и посмотрел на Станкевича.

Капитан стоял неподвижно и следил глазами за мухами. Лицо его наливалось краской.

– Дрянь, – сказал он.

– Что случилось? – сказал Лидин. Малышев повернул к нему хмурое лицо.

– Я же сказал: это не мухи. Это не земные мухи, понимаете?

– Мама моя, – проговорил Виктор Борисович и вытер правую ладонь о сорочку.

– Ах вот оно что, – сказал Лидин. Черная муха закрутилась у него перед глазами, он отшатнулся и ударился затылком в закрытую дверь. – Пшла! – крикнул он, судорожно отмахиваясь.

– Нужен дезинсектор, – сказал капитан. – Что у нас есть?

– Есть леталь, – сказал штурман.

– Еще?

– Все.

– Хорошо, – сказал капитан. – Я сам это сделаю. Ступайте помойте руки, оботрите формалином.

Малышев все еще рассматривал муху, держа ее у самого носа. Виктор Борисович видел, как сильно дрожат его пальцы.

– Бросьте вы эту гадость, – сказал Лидин. Он уже стоял в коридоре и то и дело озирался.

– Она мне нужна, – ответил Малышев. – Вторую вы мне, что ли, поймаете?

В ванной Виктор Борисович торопливо стянул сорочку, бросил ее в мусоропровод и кинулся к умывальнику. Он мылил руки, тер их губкой и намыливал снова. Руки стали красными и распухли, а он все тер, тер и снова намыливал.

Произошло самое страшное, что может произойти на корабле. Это бывает очень редко, но лучше бы этого не случалось никогда. У планетолета толстые стены, и все, что через эти стены проникает, смертельно опасно. Все равно что – метеорит, жесткие излучения или какие-нибудь восьминогие мухи. И опаснее всего мухи. Три года назад Виктор Борисович участвовал в спасении экспедиции на Каллисто. В экспедиции было пять человек – два пилота и трое ученых, – и они занесли в свой корабль протоплазму ядовитой планетки. Коридоры корабля были затянуты клейкой прозрачной паутиной, под ногами хлюпало и чавкало, а в рубке лежал в кресле капитан Рудольф Церер, белый и неподвижный, и лохматые сиреневые паучки бегали по его губам.

Виктор Борисович вытер опухшие руки формалином и вышел в коридор. По потолку ползали мухи. Их было много, штук двадцать. Навстречу шел Лидин. Лицо его было перекошено.

– Откуда они берутся? – спросил он сипло. – М-мерзость.

Из-под ног его с гудением взлетела муха, и он остановился, подняв над головой кулаки.

– Спокойно, – сказал Виктор Борисович. – Спокойно, бортинженер. Ты куда?

– Мыться.

– Как дезинсектор?

Лидин оскалился и молча прошел в ванную. Виктор Борисович забежал в свою каюту, надел свежую сорочку и куртку и отправился в рубку. У дверей мимо его лица с тонким воем пронеслась стайка черных мошек.

В рубке на столе перед вычислителем стояла стеклянная баночка, наполовину наполненная мутноватой жидкостью, от которой воняло даже через притертую пробку. В жидкости плавала муха. Малышев, видимо, помял-таки ей крылья, и она не могла взлететь, только время от времени гудела густым басом. Станкевич, Туммер и Малышев стояли у стола и глядели на муху. Виктор Борисович подошел и тоже стал смотреть на муху.

Мутная жидкость в баночке была дезинсектором «Леталь». Леталь убивал насекомых практически мгновенно. Он мог бы убить и быка. Но восьминогая муха об этом, по-видимому, не знала и даже не догадывалась. Она плавала в летале и время от времени злобно гудела.

– Пять с половиной минут, – сказал Туммер. – Что же ты, голубушка? Пора.

– Может быть, есть какой-нибудь другой дезинсектор? – спросил Малышев.

Виктор Борисович покачал головой. Он оглядел потолок. Мух в рубке еще не было. Потом он заметил, что Туммер, ухмыляясь, рассматривает его опухшие руки. Он сунул руки в карманы и зашипел от боли. И все зря, подумал он, эту дрянь не берет даже леталь: «Кубический сантиметр на квадратный метр поверхности. Уничтожает все виды насекомых, их личинки и яйца». Он посмотрел на муху в банке. Муха плавала и отвратительно гудела. Виктор Борисович вздохнул, вынул руки из карманов и сказал: