Река меж зеленых холмов - Евгений Валерьевич Лотош

электромагнитным характеристикам она такова, что не может быть обнаружена современными текирскими сканерами типа тех, что используются педиатрами для просмотра детей опасного возраста. А еще зона основного нейроинтерфейса – она просто другая. Совершенно иная, чем в оригинальной версии.

– Мой оригинальный проект не включал ничего подобного, – школьница-Майя склонила голову на бок и задумчиво посмотрела на «кеглю». – То есть в первоначальных набросках я что-то похожее в уме держала, но потом решила сосредоточиться на спинном мозге. Сама по себе добавка тоже появиться не могла. Би, окажи любезность, дай мне доступ и к результатам сканирования, и к твоей модели.

– Сейчас дам, но сначала дослушай. История на самом деле еще любопытнее. Видите ли, я сказал, что просканировал десятерых. Так вот, такая «гантель» выявилась только у четверых. Остальные шестеро обладали стандартным эффектором. Я сглупил и не запомнил, кого именно обрабатывал, так что просто просканировал еще тысячу человек в Оканаке. Модифицированная версия выявилась у примерно четверти – у двухсот шестидесяти трех человек, если точнее. Достоверной статистический зависимости от пола и возраста я не выявил. В том числе новая версия нашлась у восемнадцати детей опасного возраста, одна девочка оказалась активным девиантом третьей категории без выраженных дополнительных способностей.

– Интересная картина, – Палек сунул в объемную картинку синего комка руку и сделал вид, что зажимает его в кулак. – Интересно, а у нас какие были, до того, как Джа нам пересадку мозгов устроил?

– Да кто его теперь знает… Ты дальше слушай. Я на всякий случай результаты перепроверить решил выборочным сканированием контрольной группы. Проверил десятерых – и оказалось, что у одного эффектор изменился со старой разновидности на новую. Тогда я зарядил полное повторное сканирование – и выяснилось, что за неделю эффектор изменился у восьмерых из тысячи. Еще неделю спустя – еще у шестерых. Коллеги, не побоюсь этого слова, вы понимаете, что происходит? Майя? Возможно самопроизвольное изменение эффектора, причем одинаково у всех?

– Нет, разумеется, – школьница огладила юбку и принялась наматывать локон на палец. – Это всего лишь машина с минимальным уровнем интеллекта. Встроенных в нее искинов – сорок восемь, активно от тридцати и более в зависимости от вариации. Но все они без исключения – узкоспециализированные, без малейшего проблеска самосознания и возможности развития. Тупые как пробки сервис-компоненты, проще говоря. И потом, эффектор не сможет модифицировать себя, даже если сумеет захотеть. Банально нет технической возможности, в нем программатор отсутствует. Зато он поддерживает версионность. Я так и не реализовала ее до конца, но поле версии в публичных свойствах эффектора присутствует. И механизм замещающего заражения при обнаружении устаревшей версии в нем тоже есть. Би, так ты дашь мне доступ к данным? Или они – большой секрет?

– Дам, разумеется. Рабочая область «Биката – публичное», проект «Энко».

– Э-э… нашла. Мальчики, я немного подумаю, не беспокойте меня, – школьница выпрямилась в своем кресле и неподвижно замерла.

– Тихо, королева думает! – легкомысленно хмыкнул Палек. Он уселся на пол, скрестив ноги, и потянулся. – Би, так вот, значит, чем ты занимаешься? Эффектором?

– Я много чем занимаюсь, Лика, – серьезно ответил чоки-инженер. – Но когда я еще был человеком, я уже интересовался фантоматикой. Сейчас я решил, что эту область нужно осваивать как можно быстрее, так что сейчас в нее с головой закопался. Фантоматика и теория искин-программирования. Голова пухнет, но многое уже понимаю. Я твердо намерен разобраться с эффектором и довести его до ума, раз уж Майя к нему охладела.

– А чего мне не говорил? – обиженно спросил Лика.

– Так… э-э, у тебя же специализация совсем иная. Ты же строитель, не робототехник, как я.

– Как передатчики ваять, так вперед и с песней, а как эффектор, так сразу строитель? Между прочим, я в универе на робототехническом пять вводных курсов прослушал, правда, без баллов, – Палек нравоучительно поднял палец. – Так что я, конечно, не профи, как ты, но в предмете ориентируюсь. Во-вторых, я всегда в компьютерах неплохо разбирался, пусть и с сисадминской точки зрения, а не программистской.

– А в чем разница? – недоуменно глянул Биката.

– В том, что программист – худший враг сисадмина, – саркастически хмыкнул Палек. – У меня знакомые сетевые инженеры есть, так они от одного слова «программист» плеваться начинают. Типа, программист научился в коде копаться и думает, что знает, как все в мире работает. А на самом деле системного подхода у него нет, тонкости взаимодействия программ и доступа к данным он не понимает и пытается на гетерогенные системы переносить подход, который только для гомогенных и годится. В результате программист даже резервное копирование настроить толком не может, зато воображает из себя… Эй, не заводись! Я только пересказываю, что мне говорили. Если хочешь, познакомлю, спорь с ними сколько влезет.

– Да уж поспорю! – фыркнул Биката. – Ладно, понял тебя. Если хочешь в фантоматике копаться, я только рад. В конце концов, мы ведь больше не ограничены одной жизнью, обучиться можем всему, чему хотим. Давай только подождем, что нам Майя скажет. Что-то она надолго зависла… Ты как, к Каси не собираешься?

– Что значит «собираешься»? Я к ней каждую ночь мотаюсь, когда она одна остается. Ты имеешь в виду – совсем к тарсакам жить переехать? В заложники?

– Ну, что-то типа того.

– Не знаю. Можно, наверное. В конце концов, здесь с тобой работать я и дистанционно могу. Но я хочу, чтобы Каси отдохнула – от меня и вообще. Ее ведь как закрутило водоворотом весной, так и не отпускало до сих пор. Не остановиться, не подумать о жизни. Я бы на ее месте точно взбесился и кусаться начал. Пусть передохнет. Я проверил – ее не обижают, Ирэй тоже, и ей пока интересно. Она с людьми знакомится, жизнь тамошнюю изучает, на лошади ездить учится. Между прочим, Ирэй уже на общем немного говорит. Еще немного – и свободно болтать начнет. Как дети языки учат – просто ужас!

– Как у нее с эффектором дела?

– Нормально. Как управляться с манипуляторами, та шустрая девица, Кампаха, ей объяснила, так что мебель Ирэй уже не ломает. Через период-другой полностью овладеет. Вообще хорошая девчушка, и умница. Каси говорит, что она уже счет и арифметику полностью освоила. С другими детьми пока что не складывается: и она боится, и ее боятся. Но обвыкнется со временем. Надеюсь.

– Удочерить не хочешь? – усмехнулся Биката.

– Удочерить? – удивился Палек. – Я, между прочим, еще слишком молод, чтобы запирать себя в четырех стенах со спиногрызами. Это для старикашки-Дзи с пузатой мелочью возиться, может, и интересно, а меня пока что не тянет.