Запрещённый приём - Лорел Гамильтон

адресом ошиблись. У нас здесь монстры не выступают. — Слово «монстры» он произнес так, словно это было ругательство.

Я почувствовала, как напрягаюсь, и знала, что мое лицо уже не было таким дружелюбным, как раньше.

Бармен это заметил, потому что он добавил:

— Мы вправе сами решать, кого нам нанимать на работу.

— Ну разумеется. — Вмешался Ньюман мелодичным и дружелюбным тоном. Он уже успел обернуться и увидеть мое лицо, так что теперь играл хорошего копа, поскольку я выбрала себе роль сердитого.

Я очень постараюсь не превратиться из сердитого копа в плохого, но ничего не могу обещать. Все зависит от того, как сильно меня выбесит бармен, и того, будет ли он с нами сотрудничать. Я уже давно ношу свой жетон. Я могу стерпеть предрассудки в обмен на нужную информацию.

— Ей так не кажется. Не правда ли, куколка? — Сказал бармен.

— Во-первых, не называйте меня куколкой. Во-вторых, нам просто нужно поговорить с одной из ваших танцовщиц, больше ничего.

— Я могу звать вас стервой, которой нравится бить по яйцам, если вам это больше импонирует.

Я посмотрела на Ньюмана.

— Я ведь хорошо себя веду, да?

— Для тебя — очень хорошо. — Ответил он и улыбнулся.

Я нахмурилась, но все же развернулась к бармену.

— Давайте попробуем еще раз. Первое — я еще даже не начинала бить вас по яйцам. Когда начну, вы поймете. Второе — мы здесь только для того, чтобы задать пару вопросов одной из ваших танцовщиц по поводу охоты, которую мы сейчас ведем. Вы даже не спросили, с кем именно мы хотим поговорить. Сдается мне, вы знаете, о ком речь. Вы просто делаете вид, что набиты предрассудками по поводу монстров, потому что на самом деле вы на их стороне? Вы местный фанат сверхъестественных… Как вас там? Я, конечно, могу называть вас расистским мудаком, но это кажется мне грубым.

— Пошла ты. Я не гробовая подстилка. — Это был очень грубый термин для обозначения тех, кто встречался с вампирами. Хотя меня за эти годы и похуже называли.

— Какой ты дерзкий. Есть какие-то предпочтения в виде верживотного или тебе все заходят?

Он вспыхнул, а его руки так крепко сжали барную стойку, что пошли пятнами. Я не могла сказать точно из-за громкой музыки, но, думаю, отполированное дерево издало протестующих звук, как будто бармен мог вот-вот отломать кусок от своей стойки. Черт, для человека он был силен.

— Гребаная сука. — Голос бармена стал ниже от всплеска тестостерона, который спровоцировала его злость.

Он как-то слишком быстро вскипел. Он был буквально в ярости — я чувствовала, как гнев окутывает его, подобно ауре. Думаю, гнев заполнил его ауру, как воздушный шарик, и все, что мне нужно было сделать, это лопнуть его, выпустив наружу эту ярость, которой я могла бы напитаться. Как только я об этом подумала, до меня доперло, что мне нужна нормальная еда. Сколько времени прошло с завтрака? Черт.

— А вот теперь она бьет вас по яйцам. — Заметил Ньюман.

— Чего? — Бармен перевел взгляд на Ньюмана, как будто потерял нить разговора.

— Маршал Блейк вам сказала, что вы поймете, когда она действительно ударит вас по яйцам. Это она и делает. Видите разницу?

— Пошли нахрен отсюда, оба.

— Или что, полицию вызовете? — Поинтересовалась я. Я склонилась над стойкой, но была слишком низкой, чтобы по-настоящему навалиться на нее. Бармен был вне пределов досягаемости, и это хорошо, потому что его гнев был теплым и приятным.

— Если вы и правда ненавидите сверхъестественных, то помогите нам разобраться с этим. — Предложил Ньюман.

— Вы утверждаете, что по нашему городу разгуливает монстр? — Его гнев начал угасать, ему на смену пришел страх. Бармен был здоровенным и крутым парнем. Я не ожидала, что он так легко испугается.

Как только его гнев исчез, а страх возрос, я чуть было не надулась от обиды. Страхом я питаться не могу. Блядь, это ведь потенциальный свидетель, а не добыча. Я уставилась на него, большого и крутого, напуганного, и задумалась, не потому ли он ненавидел сверхъестественных граждан — потому что они по определению были сильнее, чем он в принципе мог стать? Сколько бы тяжестей он не тягал, сколько бы не потел в зале, ему никогда не достичь уровня ликантропа или вампира.

— Нет, ничего такого. — Ответил Ньюман. — Нам просто нужна информация, чтобы подтвердить пару догадок, после чего мы ликвидируем его.

— Если поможете, в мире станет на одного монстра меньше. — Добавила я.

— Обещаете? — Почти прошептал бармен, и на секунду я задумалась, вдруг у него есть реальная причина для ненависти к монстрам. Мне больше нравилось просто ненавидеть этого типа. Не хочется думать, что с ним случилось что-то плохое, из-за чего он теперь так напуган. Гораздо веселее ненавидеть его за то, что он предвзятый ублюдок.

— Обещаем. — Сказал Ньюман.

— Кого вы ищете? — Спросил бармен, и дерзости в нем больше не осталось.

— Ее сценический псевдоним «Жизель».

— Она из числа наших лучших девочек. Днем она не работает.

— Тогда назовите нам ее имя и адрес, мы к ней съездим. — Предложил Ньюман.

Бармен покачал головой.

— Я не могу назвать настоящие имена и адреса наших девчонок. Я заведую охраной и уволю любого, кто так поступит. Своего собственного правила я нарушать не стану.

— Даже для полиции? — Поинтересовалась я.

Мы попытались переубедить его, но он стоял на своем. Он чувствовал себя ответственным за безопасность танцовщиц в своем клубе. Я не могла не восхититься той решительностью, с которой он защищал их, но это не отменяло того факта, что он был нетолерантным сексистом. Само желание защитить тех женщин, которые работали в клубе, могло произрастать из сексизма: физически женщины слабее мужчин, поэтому мужчины должны защищать их. Не стану спорить с тем фактом, что большинство мужчин могут победить большинство женщин, когда речь идет о размере тела и физической силе. Проблема в том, что в глазах большинства мужчин миниатюрные тела умаляют все прочие аспекты. Вот что меня бесило, а я повидала достаточно мужиков, которые не могли вступиться за женщину без чувства собственного превосходства. Это была одна из причин, почему я не позволяла большинству мужчин вставать между мной и проблемой. Я не хуже них, просто я меньше. Нельзя считать меня хуже только потому, что я проигрываю в весовой категории. У всех есть свои сильные и слабые стороны. Кто-то шарит в астрофизике, кто-то водит машину на ручной коробке передач — нельзя уметь все сразу.

Мы остановились на том, что Барри, бармен, позвонит танцовщице и уломает