Звезды южного неба - Элизабет Хэран

Не в состоянии слушать крики Эстеллы, Джеймс вышел на улицу и направился в сторону песчаных холмов. Город на самом деле привел его в ужас, но он не мог отрицать, что Эстеллу окружали люди, которые по-настоящему заботились о ней. Джеймс был уверен, что они помогут ей пережить потерю ребенка, и это немного ослабило его чувство вины. Он не мог представить, как хотелось Эстелле жить в таком жутком пыльном месте, и прекрасно понимал, почему Каролина оказалась не в состоянии построить свою жизнь в Кенгуру-кроссинг. Здесь все было так примитивно… А уж эти мухи….

Бродя по холмам, Джеймс постарался не думать о горе Эстеллы. Вдалеке он увидел аборигенов и их голых детишек. Подойдя к ним поближе, он заметил, как по лицам детей ползали мухи, и увиденное заставило его содрогнуться. Джеймс представил себе, как его сын или дочь будут играть в этой пыли… Но эта картина оказалась слишком ужасной, и он выбросил ее из головы, а вместо нее представил, как ребенок будет играть в доме Давинии, окруженный роскошью.

— Я поступаю правильно, — пробормотал Джеймс про себя, глядя вслед уходившим за песчаный холм аборигенам.

Прикрыв глаза от солнца ладонью, Джеймс смотрел на равнину, буквально благоговея перед окружавшей его тишиной. Вдруг он услышал позади себя чьи-то тяжелые шаги. Обернувшись, Джеймс увидел какого-то мужчину, смотревшего на него с таким отвращением, что невольно сжался.

— Поскольку тут вроде нет других желтобрюхих змей, то, думаю, вы и есть Джеймс Лофорд? — прорычал Мерфи. Он презрительно оглядел Джеймса с ног до головы.

— А… кто вы? — нервно спросил Джеймс. Про себя же заметил, что человек, стоящий перед ним был, по всей видимости, не вооружен.

— Майкл Мерфи. Запомните это имя, потому что я сыграю очень важную роль в последних часах вашей жалкой жизни.

Джеймс почувствовал, как кровь застыла у него в жилах.

— Напрягитесь еще разок, Эстелла. И на этот раз посильнее, — потребовала Кейт.

— Больше не могу, — заплакала Эстелла. — Я так устала, — ей казалось, что она рожает уже несколько часов, и у нее совсем не осталось сил.

— Нет, можете. Я уже вижу головку. Вот она. Вы пару раз поднатужитесь и возьмете своего ребенка на руки.

Эстелла попыталась приподняться на локтях, а Кайли заменила у нее за спиной влажную от пота подушку. Эстелла буквально купалась в собственном поту, несмотря на жужжавший на потолке вентилятор. Кайли уже два раза меняла ей ночную рубашку. Даже волосы Эстеллы были сырыми.

— А головка… действительно уже видна? — она посмотрела на тетю Фло, сидевшую рядом с ней. Та, казалось, была потрясена происходящим, но смогла кивнуть.

У Фло не было своих детей, и она никогда в жизни не присутствовала при родах, поэтому сейчас была одновременно напугана и страшно взволнована. Ее возбужденные чувства перемешивались с гордостью, потому что она понимала, какая это честь — присутствовать при рождении ребенка Эстеллы. Фло знала, что Каролина отдала бы все на свете, чтобы сейчас оказаться на ее месте и видеть, как на свет появляется ее первый внук.

Но Фло знала, что ту радость, какую они с Эстеллой должны разделить, омрачает черное облако. Каждый раз, когда они смотрели в глаза друг другу, то вспоминали об этом. Глубокая грусть омрачала их счастье. И Фло понимала, что из-за этого рожать Эстелле было намного тяжелее.

Эстеллу снова пронзила боль, она подтянула вверх колени и, обхватив бедра, напряглась изо всех сил.

Кейт постоянно ее подбадривала.

— Тужься, Эстелла. Еще раз! Уже выходит головка.

Эстелла снова глубоко вздохнула и напряглась.

Промокая пот с покрасневшего от натуги лица племянницы, Фло мысленно тоже напрягалась. Она страдала вместе с Эстеллой и была так же измучена физически.

— Головка вышла, — закричала Кейт. — Напрягись еще раз, и выйдут плечи.

Не отпуская руку тети Фло, Эстелла снова изо всех сил напряглась, и при помощи Кейт появилось сначала одно, потом второе плечо ребенка, а затем — все его тельце.

— Это мальчик! — закричала радостно Кейт. — У тебя сын, Эстелла!

Эстелла откинулась на подушку и устало заплакала от радости. На ее щеках слезы смешивались с капельками пота.

— Сын! — она едва могла в это поверить.

Кейт подняла ребенка, и тот издал здоровый крик.

Это был самый лучший звук, который Эстелла слышала за всю свою жизнь, плача и смеясь одновременно.

— С ним… с ним все в порядке? — сквозь слезы она смогла рассмотреть его крошечное тело, убедившись, что все его конечности и пальцы на месте.

— С ним все отлично, и у него сильные здоровые легкие, — сказала Кейт. Она положила ребенка на грудь Эстеллы. — Помогите его подержать, Фло, пока я буду перерезать пуповину, — Кейт боялась, что Эстелла слишком измучена. У ее сына оказался приличный вес, а роды были выматывающими.

Фло встала на дрожавших ногах и нерешительно поднесла руки к скользкому телу ребенка, пока Кейт делала все необходимое.

Лицо ребенка было повернуто в сторону матери, и его глаза были открыты. У него было много очень темных волос, прилипших завитками к влажной головке, а нижняя губа дрожала. Их лица находились на расстоянии лишь нескольких сантиметров, и казалось, что мать и сын внимательно изучали друг друга. Поразительно, но взгляд ребенка двигался по лицу Эстеллы. Она понятия не имела, о чем он думал, для нее это был самый красивый ребенок из всех детей, которых она когда-либо видела.

Смахнув слезы, Эстеллы улыбнулась своему сыну.

— Здравствуй, — прошептала она, гладя его по головке. — Какой же ты невероятно красивый, — говорила Эстелла восхищенным голосом. Взяв крошечную ладонь сына, она поразилась форме его пальчиков. — Тетя Фло, разве он не самый красивый ребенок на свете?

По щекам Фло бежали слезы, но она боялась отпустить ребенка, чтобы смахнуть их платком.

— Конечно, самый прекрасный! — проговорила она, запинаясь от волнения. — Хотя помню, какой была ты, когда родилась… такая же красавица.

Фло навестила Каролину через несколько часов после того, как та родила Эстеллу, и, первый раз увидев свою племянницу, не могла поверить, какой красивой та была. Теперь следующее поколение пришло в этот мир…. но каким же беспокойным он стал…

В комнату вошла Кайли, принеся чистые полотенца и таз с горячей водой. Она нежно взяла ребенка и стала его мыть, пока Кейт занималась с Эстеллой.

Помыв, взвесив и запеленав ребенка, Кайли, улыбаясь, снова отдала его Эстелле.

— Поздравляю, мэм! Он весит три килограмма триста граммов.

Взяв ребенка в руки, Эстелла улыбнулась ему. Глядя в глаза своего сына, Эстелла забыла об окружающем мире и о своих проблемах. Она поцеловала его, погладила по щеке, не переставая говорить сыну, как сильно она его любит.