Третий проект. Спецназ Всевышнего - Сергей Кугушев

Попробуем пояснить разницу. Итак, Никаноров в середине 60-х перевел на русский язык бестселлер тогдашнего «гуру» оргтехнологий, Оптнера. Американец ратовал за стандартные модели управления, равно годные и для армии, и для министерства, и для больницы:

«…Теперь, когда вы проектируете новую организацию, вам не надо садиться и кряхтеть, приставляя палец ко лбу. Вы звоните в фирму Оптнера и говорите: „Нам нужно спроектировать организацию по отлову и истреблению всех воробьев в городе Братске. „Отлично! – говорит Оптнер. – У нас имеется понятийный шаблон. Сейчас мы вставим туда вашу цель, ваш предмет, ваши ограничения (скажите, сколько у вас денег, сколько рогаток, каково примерное поголовье воробьев), адаптируем наш шаблон, и вы получите готовую модель организации“…“ – пишет С.Чернышев.

Спартаку Никанорову удалось построить свою метатехнологию на базе необычной математики Николя Бурбаки. Якобы отставной генерал с 1930-х годов создавал «надматематику», объединяющую все математические теории. Сегодня известно что Бурбаки – псевдоним, под коим скрылась группа талантливых французских математиков, выбравших «ником» имя кавалерийского командира времен франко-прусской войны. Бурбаки почитается кем-то вроде Менделеева с периодической таблицей. Только не в химии, а в науке о числах. Благодаря Бурбаки появился универсальный математический язык – язык родов структур.

У проектировщика заданий по Оптнеру в основе любого проекта лежит схема системного анализа, единственная модель «о семи понятиях». А вот по Никанорову в «генах» каждой организации кроется целая библиотека ее форм. Организации, как учил гениальный Спартак, могут быть оборотнями. (Мы, если вы помните, уже употребляли сей термин в книге «Точка перехода», описывая метаморфозы привычных структур на Западе). Организации можно генетически «разворачивать» и «свертывать», управляя эволюцией. Как бы возвращаться к состоянию зародыша и начинать развитие по иному пути. Генотип организации – это ее проектная концепция.

«…Таким образом, концепция должна состоять из базового словаря, где определяется, что такое „организация“ вообще, что такое „российская организация“… и т. п., и набор соответствующих аксиом. И весь набор систем и процедур является следствием принятых оснований. Генетическое проектирование подразумевает, что, во-первых, у вас есть целая библиотека концепций и, во-вторых, есть средства – логические, математические, компьютерные – которые позволяют очень быстро автоматически получить из базовой концепции весь организационный проект и не мучиться. Вы включаете компьютер, и если все сделано правильно, то из принтера выползает 750 километров бумаги, которая в совокупности представляет собой ваш проект. Он разбит на странички, на каждой написано „Процедура номер…“ То есть, вся суета по поводу отдельных процедур и даже их систем исчезает. Вместо нее возникает автоматизированное проектирование организации. Ее руководитель становится генеральным конструктором…

Например, вы работаете на фондовом рынке. Выясняется, что начинается массовый переход на электронные биржи, а у вас куча многодетных брокеров… Собирается совет директоров, принимающий стратегическое решение – срочно перепроектировать организацию таким образом, чтобы она смогла выжить в мире электронных бирж. Или более примитивно: нужно срочно перебегать с валютного рынка на рынок ГКО. Для этого, вообще говоря, тоже придется очень быстро и эффективно изменить всю организацию. Совет директоров принимает принципиальное решение откорректировать базовую концепцию, а все остальное делается автоматически…» (С.Чернышев. «Корпоративное предпринимательство: от смысла к предмету» – Москва, «Молодая гвардия», 2001 г., с. 396–397).

Одним словом, советский ученый нашел путь к производству гибких и эффективных организаций, изменчивых, как мифический Протей или древнерусский оборотень. Тот, что оземь грянется и прекратится то в волка, то в орла. В рамках его подхода, можно не только менять одну концепцию на другую, но и скрещивать их между собою. В библиотеке моделей задана и система операций над ними. Получился аналог генной инженерии – инженерия организационная. Как в шутку написал Сергей Борисович Чернышев, возможность вывести «организационного жирафа», способного доставать листья с высокого дерева, бодаться, а в случае чего – нырнуть под воду и уплыть. С самого начала можно проектировать организацию, закладывая в нее возможность превращений в разные «существа», сшивать ее «генотип» из разных «животных». Получается структура-оборотень, метасубъект.

Уже в конце 70-х годов русские создали все теоретические основы для запуска «индустрии организаций» высшего типа. По заказу Госстроя СССР был создан 40-томный технический проект компьютерной системы проектирования (АСП). Он прошел экспертизу во многих ведомствах и структурах. В основу АСП легли около сотни теоретико-системных схем. Они описывали объект и процесс строительства, экономический режим подрядчиков, кооперацию их с другими участниками работ. Комбинируя такие схемы-модели, начальник стройки мог найти наилучший выход из трудных положений. АСП состояла из трех блоков. Логический предназначался для манипулирования схемами.

Оставалось только воплотить проект. Например, с помощью операции «терм-вложение» можно определить, сколько (и каких) прав и обязанностей нужно передать начальникам среднего звена, если высшему командиру хочется сосредоточиться на стратегических вопросах. Блок выбора метода устанавливает, на каких вычислительных машинах, специалистами какой квалификации и с помощью каких программ решать такую задачу. А из третьего блока системы выходили регламентирующие документы в готовом и доходчивом виде. Никаноровцы ликовали. Им казалось, что вослед за ядерной наступает новая эпоха – организационная. Время овладения организационной энергией. А это резко ускорит развитие Советского Союза, задействует неизмеримую мощь его человеческого капитала. (Александр Чекалин. «Темнее всего перед рассветом» – Москва, «Правда», 1999 г., с.118).

Техпроект АСМ СОУ был готов в 1978-м. По сути дела, СССР получил от группы энтузиастов организационное оружие. Ничего сравнимого с ним тогда на Западе не было, да и сейчас вряд ди есть. Новая система могла быть перенастроена со строительства на иные сферы. Хотите создать структуру для разработки звездолета? Сеть для борьбы с мировым империализмом? Пожалуйста! Все возможно. В социалистической экономике и в рынке. Даже перестройку СССР можно было вести, пользуясь организационной метатехнологией. Можно было сделать суперэффективным и государство, и монополии вроде «Газпрома», и научно-технические программы Отечества. Эта же технология позволяла уничтожать вражеские организации. Но… обуянной жаждой грабежа «элите» было не до великих побед. Страна впадала в маразм и воровство. Чем больше кабака, чиновного произвола и дезорганизации, тем легче красть и присваивать. Едва проект был сдан, Госстрой СССР прекратил финансирование.

«Итак, на рубеже 60-начала 70-х гг. в советской управленческой науке наметился феноменальный прорыв, который вывел ее вперед по отношению к самым передовым системным разработкам Запада. Когда-нибудь именно это, а не запуск автомата на Луну будет изучаться как звездный час нашей науки… Аналогичные разработки на Западе продвигались с отставанием 5-10-15 лет, хотя развитие шло не менее бурно. Но к концу 70-х в этом развитии произошел странный перелом. Еще предстоит разобраться, что стояло за ним. Во многом это и по сей день остается загадкой…» – вспоминает Сергей Чернышев (указ. соч., с. 403).