Бальзам Авиценны - Василий Веденеев

– Наследство, – вздохнул клиент, нервно вертя и пальцах ручку трости. – Видите ли, там, то есть в деле, есть некоторые нюансы. Мы можем сейчас потолковать с вами с глазу на глаз? Вы никого не ждете?

– К счастью или к несчастью, нет. – Фиш сделал приглашающий жест в сторону смежной комнаты. – Там вполне удобно.

Он повернулся и пошел к своей конторке. Клиент последовал за ним, на ходу быстро вывинчивая рукоять трости. Выхватив из нее длинный граненый клинок, он всадил его точно под левую лопатку нотариуса, ловко выдернул окровавленное лезвие и отступил на шаг. Эммануэль захрипел и рухнул на разбросанные по конторке бумаги. Дернувшись всем телом, он сгреб их толстыми ручищами, словно хотел спрятать от чужих взглядов, и затих.

Человек в табачного цвета костюме вытер клинок о жилет убитого, спрятал оружие в трость и торопливо вышел из конторы. На секунду задержавшись на лестничной площадке, он настороженно прислушался: старый дом полон жильцов и встречаться с кем-либо из них совершенно не входило в его планы. Прыгая через три ступеньки, он спустился вниз, выскочил из парадного и свернул за угол. В двух кварталах от конторы его ожидал экипаж. Усевшись в него, он толкнул кучера в спину:

– Поехали!..

Вечером этого же дня Адмиралу направили шифрованное письмо с сообщением о скоропостижной кончине нотариуса Эммануэля Фиша…

На Островах уже чувствовалось приближение осени. Мирадор отметил это, проходя через парк к дому Роу: кроны деревьев слегка пожелтели, море вновь приобрело грязно-серый оттенок, хотя солнце еще пригревало вполне по-летнему. В прихожей гостя встретил невозмутимый Дэвид и проводил в спальню хозяина. Еще на лестнице Мирадор почувствовал резкий запах лекарств и еще чего-то неуловимого, заставлявшего болезненно сжиматься сердце: в этом доме тихо ждала своего часа сама Смерть. Томас Роу лежал на подушках, пристроив поверх теплого пледа казавшиеся восковыми руки. Услышав шаги, он приподнял веки, и мутный, слезящийся глаз уставился на черную повязку, поддерживавшую раненую руку Мирадора.

– Ты здесь? – Губы Томаса едва шевелились, и французу пришлось подойти к постели и наклониться, чтобы услышать, что говорил больной.

– Да. Но я вернулся один.

Дэвид неслышно вышел и прикрыл за собой дверь, чтобы не мешать при разговоре.

– Где Роберт? – прошелестел Роу.

– В крепости, – ровным голосом ответил Мирадор, – Его обвинили в шпионаже.

Бледная улыбка появилась на лице умирающего, но тут же погасла, и он задал новый вопрос:

– Шейх?

– В могиле.

– Значит, и он не бессмертен? – Томас часто задышал, пальцы восковых рук шевельнулись, однако он сумел справиться с собой. – Ты опоздал: теперь я сам, без посторонней помощи, узнаю тайну бессмертия. И поделюсь ею с тобой… Ждать осталось недолго.

Мирадор невольно отшатнулся: наверное, старик тронулся умом. Надо заканчивать разговор и убираться отсюда.

– Здесь отчеты о моих поездках и расходах. – Он положил объемистый пакет на столик около кровати. – Остается сожалеть, что обстоятельства оказались сильнее нас.

– Да, – прохрипел Роу. – Всегда так… Ты был ранен? Ну ничего, все пройдет…

– Прощайте, сударь, – поклонился Мирадор. – Мне очень жаль!

– Погоди, – остановил его Томас. – Ты многое сделал и достоин награды. Дэвид!

Услышав шорох за спиной, Мирадор хотел обернуться, но тонкая удавка перехватила ему горло. Он выпучил глаза, нелепо взмахнул руками и упал к ногам Дэвида.

– Вот и все! – Жадно следивший за агонией Мирадора, порозовевший от волнения Роу откинулся на подушки. – Убери его отсюда. Наверное, то последнее развлечение в моей жизни.

– Не думаю, – отозвался Дэвид и лонко накинул шелковую петлю на тонкую шею старика. Рывок – Томас конвульсивно дернулся и вытянулся, по-цыплячьи свесив набок голову с выпученными глазами и высунутым посиневшим языком.

Дэвид аккуратно смотал удавку, взял пакет Мирадора под мышку и спустился в кабинет-библиотеку. Там, уютно устроившись в кресле у камина, потягивал вино из высокого хрустального бокала представительный джентльмен с легким склеротическим румянцем на щеках и седыми усами щеточкой. Он вопросительно посмотрел на слугу.

– Все закончено, сэр. – Дэвид подал ему пакет.

– Господи, прими их души с миром, – приняв пакет, набожно перекрестился джентльмен. – Подготовьте бумаги на право наследования. Вы знаете, что и как нужно сделать. И пусть подадут мою коляску.

– Да, Адмирал, – поклонился Дэвид.

Джентльмен, не торопясь, допил вино, поставил пустой стакан на каминную полку и спрятал пакет в свой портфель. Еще одна операция закончена, и вместе с ней нашел свой конец уже ненужный более тайной службе Британской короны Бартоломео делла Скала, много лет скрывавшийся под именем Томаса Роу. Пусть он под этим именем и уйдет из мира: незачем ворошить старое.

Жаль, что затея не удалась, но нужно уметь стойко переносить поражения и готовить удар в новом месте.

Скоро из крепости в Италии выпустят Грегора Мак-Люхара, более известного под именем Роберта Мак-Грегора. И надо же было послушаться старого маразматика Бартоломео и сорвать человека с места?! Кстати, пожалуй, Грегор – единственный, кто в этой истории показал себя с самой лучшей стороны. В Азию сейчас возвращать его не резон – туда скоро хлынут орды русских, а вот в Индии бывшему предводителю вольных всадников дело найдется. Возвращаться на Острова ему пока рано.

Адмирал взял портфель и направился к выходу. Дэвид все тут приведет в должный порядок, не хватало еще надзирать за этим самому главе тайной службы короны. А вот приглядеться к капитану русского Генерального штаба, репьем вцепившегося в хвост Мирта, очень даже стоит! Наверняка он человек русской разведки, а она становилась все активнее в Азии, на Балканах, на Ближнем и Среднем Востоке. Что же касается «Перламутровых рыб», то пусть они канут в прошлое вместе со смертью Бартоломео – у него был острый, циничный ум, но он теперь угас. А вот порывать с масонами не следует: они здорово помогли Мирадору! Нет, масонов тайная служба короны будет использовать еше не один раз.

Коляска уже стояла у крыльца. Адмирал покровительственно потрепал по плечу Дэвида, уселся и велел трогать. Сегодня к вечеру объявят о кончине эсквайра Томаса Роу, а завтра утром он наведается сюда еще разок: все же приглядеть кое за чем не помешает…

Резко ударил станционный колокол, лязгнули сцепы, и поезд медленно тронулся, оставляя на перроне толпу провожающих, потных носильщиков и равнодушных жандармов. Федор Андреевич поудобнее устроил на коленях объемистый дорожный саквояж и откинулся на спинку сиденья – наконец-то они покидают Францию. Впереди долгий путь: надо проехать через Пруссию, потом начнется Царство Польское, и, хотя оно считается землями российской Державы, все равно это еще не родина. Но дорогу осилит идущий.