Античный чароплёт. Том 2 - Аллесий

подданный, а во-вторых, тут есть некое исключение. Я обладаю красными, гранатовыми глазами. А красные глаза — это символ знати. А знати позволено чуть больше, чем остальным.

— Например?

— Например, она не имеет права держать или заключать меня в Рахануджаре. Разве что вытащит мои глаза и сделает преступником, вставив комья глины. Но в таком случае меня, скорее всего убьют, — пожал он плечами. — Я не драгоглазый, так что глина у меня может и не прижиться. Это всё равно что человеку попытаться её вставить.

— Обнадёживающе, — фыркнул я.

— Весьма, — буркнул в ответ Абтармахан.

И вот теперь мы шли в Рахануджар, чтобы понять, насколько наши опасения были беспочвенны. Абтармахан, может, и нет, но вот я чувствовал себя кроликом, лезущим в пасть к удаву. И главное — нельзя отказаться. Раджа чётко дал понять: Бхопалару нужна эта жемчужина. Очень нужна. И Храму, судя по всему, тоже. К тому же, именно голова Ссайршейса станет гарантом нового долгого мира между Бхопаларом и Красной Королевой. Царству это нужно. Очень нужно.

Прекрасный и потусторонний город мы прошли быстро. Снова мост над голубым озером, где нас и оставили стражники. Снова статуи, странно одетые люди, коридоры, усыпанные драгоценностями. Тронный зал. Только здесь я пришёл в себя, отрешившись от своих размышлений. Наконец-то. Королева уже ждала нас. Кстати, ничего не изменилось, помимо того, что на постаментах с обеих сторон от её трона лежали две жемчужины. Даже отсюда я чувствовал — это те самые. Те, за одной из которых мы пришли.

Она посмотрела нам в глаза. Сначала Абтармахану, который больше не скрывал от нас наполненные внутренней силы гранаты. Там она слегка задержалась. Затем — Абхилаша. Она слегка покачнулась. Я. Рубиновые омуты попытались утянуть саму мою душу в свою глубину, но, несмотря на всю их силу, я не потерял самообладания и не шелохнулся. Моё сознание и мои мысли остались при мне.

— Твой спутник слегка изменился с нашей последней встречи, друг мой, — заговорила хозяйка этого места.

— Быть может, — бросил на меня нечитаемый взгляд Абтармахан. Гм… ну, на мне другая одежда. Или она почувствовала мои новые способности? Что она имела в виду под “изменился”? — Красноглазая, мы принесли то, за чем ты нас посылала.

— Я не вижу этого при вас, — заметила она. Одна из бровей поднялась вверх. Абтармахан кивнул мне. Сделав шаг вперёд, я материализовал в своих руках обожжёную, но узнаваемую голову Ссаршейса, после чего, не опуская глаз, с поклоном положил её к ногам Королевы. Отошёл на шаг назад.

Она подошла к голове, провела по ней ногой, даже не думая наклоняться.

— Судя по всему, его смерть была… Интересной, — заметила она медленно.

— Он не был готов отдавать свою голову на трофей, — пожал плечами Абтармахан. — Теперь я, согласно старому договору, жду обещанной мне награды, о владычица драгоценностей! — ритуальная фраза. Королева перевела взгляд на нас. В частности — на брахмана.

— Вы выполнили свою часть нашего уговора. Твои спутники оказали большую помощь в этом деле, не так ли?

— Это так, — осторожно сообщил брахман.

— В таком случае, сначала я хотела бы отблагодарить их, — она протянула к нам обоим свои руки. Кулаки раскрылись. На той ладони, которая тянулась к Абхилаше, лежали два изумруда. А на той, что ко мне, два сапфира. Не слишком больших. — Возьмите. Не обязательно принимать мой дар сейчас. Но когда-нибудь, я уверена, вы приложите к своим глазам эти камни и придёте сюда, в этот зал, чтобы окончательно переродиться.

Неуверенно я бросил взгляд на Абтармахана. Он медленно кивнул. Я взял предложенные мне камни, отправив их в инвентарь. Насколько я успел расспросить брахмана, теперь эти камни можно приложить к глазным яблокам. Они должны слиться с моими собственными глазами и сделать меня бастардом драгоглазых. Окончательная инициация произойдёт у источника их силы по воле Королевы. Но ничто не мешает и просто носить эти глаза. Они должны увеличить магические силы и дать доступ к совершенно особым типам маны. Многое Абтармахан не рассказывал, да и не знал. В частности, он сам мог обращаться в полную форму Огненной Кобры, ту самую, в которой дрался с Ссайршейсом, только благодаря глазам. А ещё красные глаза могли забирать разум, а по легендам — и души у слабовольных людей или несильных магов. В частности, у самой Королевы один взгляд тянет “шагнуть” в бездну её рубинов. Но у сапфиров должны быть другие особенности.

— Теперь моя награда, Красноглазая, — проговорил Абтармахан медленно.

— А ты торопливый, — весело заметила она.

— Там, наверху, может в ближайшее время разразиться война. Приходится торопиться, — война? Первый раз слышу.

— Быть может. В таком случае тебе пора пробудить свои гранаты, — шаль, скрывавшая её лицо до этого, была убрана. В общем-то и целом, зрелище, которое нам предстало, нельзя было назвать некрасивым. Королева была прекрасна… Но вот её глаза, сияющие тёмно-алым, делали лицо скорее зловещим и абсолютно потусторонним.

— Что это значит? — спросил Абтармахан, напрягшись.

— Ты требуешь награду за свои деяния. И награда ждёт тебя, — взмах рукой в сторону трона. — Но забрать и требовать может лишь драгоглазый. Не бастард. Тебе надлежит стать драгоглазым, мой друг. Навсегда. И окончательно. Ты сможешь забрать свою жемчужину, как только навсегда прекратишь прятать за человеческими глазами свои гранаты, — спокойно улыбнулась она. Интересно, а здесь Яхве не поклоняются, случаем?..

— И тогда я уже навсегда останусь под горами, — мрачно заметил он.

— Став хранителем второй из принадлежащих нам Жемчужин Шивы, — уточнила она. — Ты был Адаалат-ка-Джаду смертного Раджи. Теперь станешь моим.

— Жемчужина должна достаться Бхопалару.

— В нашем договоре об это не было ни слова. Она должна стать твоей наградой.

— И как только я её получу, ты запретишь мне отдавать её кому-то, не так ли? — испытывающе впился в лицо Королевы Абтармахан. Недолгая игра в гляделки двух обладателей красных глаз закончилась победой Королевы. Брахман отвёл взгляд. — Я красноглазый, как и ты, но ты Королева. Ты не сможешь забрать у меня что-то, что принадлежит мне, когда я стану настоящим драгоглазым. Но ты можешь запретить мне дарить или продавать или одолжить это что-то. Жемчужина станет моей, но я стану твоим. И она останется