Аромат грязного белья - Михаил Армалинский

Читать биографию живого великого современника – это познание самого себя, ибо, читая её, ничего нельзя списать на далёкое прошлое, а истины, которые тебе открываются, предстают перед тобой либо укором, либо предостережением, либо вдохновением. И ты вольно или невольно сравниваешь свою жизнь с великим современником и либо признаёшь своё ничтожество, либо предаёшься зависти, либо продолжаешь делать своё дело с ещё большим азартом, узнавая то же Провидение, приговорившее тебя к той жизни, которую ты сам приводишь в исполнение.

* * *

Hugh Hefner родился 9 апреля 1926 года. Христианствующие родители любили Хью и его младшего брата, заботились о них, но никаких эмоций не проявляли. Ни поцелуев, ни объятий, ни криков. О сексе не произносилось ни слова. Однако по семье пронеслась тайная сексуальная драма: 61-летнего деда по отцу арестовали за то, что он хватал двух девочек десяти и одиннадцати лет за пиздёнки. Его посадили на год (тогда такое не приравнивалось к убийству, как это делается сейчас), а жена его сняла комнату рядом с тюрьмой, чтобы регулярно его посещать (не отказалась от мужа, не развелась – видно, потому что всего год дали. Так мягкими приговорами за мягкие преступления сохранялись семьи).

Как повлияло на Хью это событие, я могу только воображать. Воображу так – он испугался и на малолеток никогда не запрыгивал.

Отец работал с утра до вечера, и когда маленький скучавший по отцу Хью однажды поцеловал его в щёку, тот так смутился, будто Хью взял отца за яйца. С тех пор Хью больше не пытался проявлять свои чувства по отношению к отцу. Все невымещенные эмоции Хью переключились на рисование комиксов, увлечение кинематографом и на прочие источники фантазий и мечтаний.

В школе Хефнер, чтоб его полюбили девочки, стал щёголем, вёл журналы, назвался Хефом вместо Хью, участвовал в театральных представлениях, сделал любительский фильм, где также и актёрствовал, короче, был в центре внимания у девочек и активно целовался и, вполне возможно, хватал их за груди и залезал в штанишки. Но самое главное, что он оставался девственником. (Трудно поставить рядом два слова: «девственник» и «Хефнер». Но в то время они шли рука об руку.)

После школы Хефнер пошёл в армию. Так как он умел печатать на машинке, то его после курса общей подготовки взяли писарем. В процессе годовой службы, которая продлилась до всеобщей демобилизации в 1946 году, он часто ходил на танцульки, завёл кучу подружек, но, несмотря на рукоприкладства к разным частям девиц, всё ещё оставался девственником (чем дальше, тем всё труднее и труднее это представить).

Хефнера поразили антисемитизм и расизм, которые тогда свирепствовали в армии. Мать научила его, что все люди равны и оцениваются по делам, так что все разговоры не по делу ему были чужды. (Позже, на гражданке, по этой же причине он через несколько месяцев работы начальником отдела кадров ушёл, не желая участвовать в притеснениях негров и евреев при приёме на работу.)

Воспользовавшись привилегиями для демобилизованных, Хефнер поступил в колледж, где училась его давняя зазноба Милли Уильямс (Mildred Williams). Два года они занимались чем угодно (он – психологией, она целилась на училку), но только не еблей – Милли боялась забеременеть. А Хефнер – по-прежнему девственник (фантастика какая-то)!

Наконец, когда Милли уже заканчивала колледж, они решили совокупиться, поехали в маленький городок и в грязненьком мотеле перепихнулись. И тут же единогласно разочаровались в столь долгожданном процессе. Милли, скорее всего, не кончила, а, может, даже ей больно было, а Хефнер кончил, но быстро и не туда. Тем не менее оба от девственности наконец избавились.

В итоге решили жениться. Хотя сильная любовь была у них лишь тогда, когда они были в разлуке, а чуть вместе, то ругань да тоска. Но никуда было не деться – путь в те времена был предначертан: познакомился с годной девушкой, а за этим женитьба, дети, хорошая работа – и ишачь всю жизнь.

* * *

В колледже Хефнер редактировал студенческий журнал Shaft, куда он писал статьи, рисовал карикатуры и придумал там рубрику «Студентка месяца», куда помещалась фотография какой-нибудь смазливки и описание её внеполовых достижений. Эта рубрика оказалась предтечей подобной рубрики в будущем Плейбое с той разницей, что на фотографии месячная красотка там была голой.

Огромное впечатление на Хефнера произвело вышедшее исследование Альфреда Кинси (см.: с. 211–236 наст, изд.) о сексуальной жизни американских мужчин и особливо такие выводы:

если выполнять все существующие антисексуальные законы, то 95 процентов мужчин должно сидеть в тюрьмах за сексуальные преступления. Наши моральные требования и лицемерие в сексе привели нас к неописуемой неудовлетворённости, преступности и несчастью (1:46).

А тут ещё оказалось, что невеста Хефнера, ставшая школьной учительницей, переспала с учителем физкультуры. Для блюдшего верность Хефнера это оказалось сильнейшим ударом: измена ведь – не что-нибудь. Правда, Милли привела веские женские аргументы для утешения жениха: мол, переспала всего один раз и, мол, никакого удовольствия не испытала.

Хефнер продемонстрировал своё великодушие (которое для него весьма характерно и впредь), простил Милли и женился на ней в 1949 году.

Жить поначалу они стали в доме его родителей в Чикаго, часто производя ебальные стоны, которые смущали родителей, так что мама должна была сказать сыну, чтобы молодожёны приглушили страсти. Хефнер признавался, что через год после свадьбы он любит жену больше, чем в день свадьбы.

В результате в 1952 году родилась девочка (через много лет взявшая на себя рушившуюся империю отца и спасшая его и её от разорения), а в 1955 году родился мальчик (который вышел гомосексуалистом и о котором папа никогда не упоминает – может, также и потому, что жена подстроила вторую беременность против воли Хефнера).

Милли, чувствуя вину за свою измену, позволяла мужу лёгкие интрижки и принимала, не выяснено, какое по активности, участие в первых групповых совокуплениях, которые начал устраивать Хефнер. Так, он невзначай переспал с женой брата. А также он с Милли и другой парой еблись в одной постели, но жёнами якобы не менялись. Он также снял любительский порнофильм на квартире у друга, где он и баба еблись в масках, чтобы их никто не узнал. Потом у него была годовая связь с ебучей медсестрой, которая в этом деле была яркой противоположностью его жене, уровень сексуальности коей был слишком низок для мужа.

Так что нужные тенденции у Хефнера прослеживались с первых сексуальных шагов. (Забавно и то, что в спальне супругов висели в качестве украшения обрамленные рентгеновские снимки груди Милли и Хефнера. В этом я узрел милую связь с обложкой моей книги Мускулистая смерть, для которой я использовал рентгеновский снимок своей головы.)

Хефнер работал на разных работах, писал тексты к рекламам в универмаге, потом трудился в редакции журнала Esquire, затем в редакции журнала Art Fotography, где печатались фотки голых тел (ню – по-искусствоведчески) и потому в редакции стоял постоянный страх, что почтовое ведомство запретит рассылку непристоя. Одно время Хефнер даже работал в детском журнале. Всё не напрасно – он набрался журнальных знаний, которые вскоре весьма пригодились.