Ментовский вояж: Везунчики. Рейдеры. Магелланы - Рустам Максимов

Так уж получилось, что до этого момента мы мало пересекались с японскими моряками, поэтому воспользовались возможностью, чтобы познакомиться с командой сторожевика по-человечески. Инициативу взял на себя Сухонин, чувствовавший себя на борту судна, как рыба в воде. Мы выпили с японцами и с испанцами символические пятьдесят капель саке за нас, за вас, за десант, за спецназ, за удачу, и вскоре болтали с Такэдой-саном и с Мигелем Фернандо, словно с соседями на лавочке.

Испанцы, кстати, посчитали нужным принести нам свои извинения за то, что плохо думали о русских полицейских из-за истории с судом над мятежными депутатами. Извинения были приняты, после чего Мигель провозгласил тост за мир и дружбу между землянами, и… торжество по случаю знакомства подошло к концу. Звон алюминиевых кружек – это хорошо, но нам нужно было хоть немного отдохнуть перед ночным рейдом в неизвестность, и мы разбрелись по укромным уголкам траулера.

Поспать до полуночи, как предполагалось, нам, к сожалению, не удалось. Около двадцати трёх часов меня разбудил Марк, сообщив, что на радаре наблюдается какое-то судно. Данная новость сработала не хуже холодного душа, я вскочил, помчался в рубку, где уже толпились Бойд, Гивинс, Сухонин, Фернандо и капитан нашего «Дзуйкаку». Быстро выяснив, на который из приборов следует смотреть, я впился взглядом в указанную точку, едва ползущую по краю экрана.

– Далеко от нас? – первым делом поинтересовался я. – Что это может быть?

– Двадцать две морские мили, это около сорока километров от нас, – уточнил расстояние Эрик Робертович. – Такэда-сан считает, что это какое-то небольшое судно, вроде нашего. Оно идёт очень медленно, со скоростью в два-три узла.

– А куда идёт? – потерев лицо, чтобы окончательно проснуться, я вновь уставился на экран радара. – Марк, надо будить парней… Кстати, где мы сейчас находимся?

– Курс северо-северо-запад, мы разминёмся с ним. Да, придётся будить ребят, – переведя ответ японца, пожал плечами Сухонин. – Вот, Володя, смотри, мы в восьми милях от ближайшего берега.

Глянув в нарисованную от руки карту, я увидел цепочку красных точек, тянущуюся от места нашего старта, с указанием времени и пройденного расстояния. Такэда старательно наносил на лист бумаги весь наш маршрут, и, если верить этой прокладке, мы находились где-то западнее мыса Фоккера, названного так в честь места крушения пассажирского самолёта данной марки. Впрочем, в пределах видимости никакого мыса, естественно, не наблюдалось, несмотря на пару взошедших спутников планеты. Вокруг траулера, играя бликами лун, плескалась вода, за кормой виднелся едва заметный при таком скудном освещении кильватерный след. На палубе сторожевика не горело ни огонька, ничто не должно было выдать наше присутствие в этом районе.

– Что будем делать, командир? – нарушил молчание капитан третьего ранга в отставке. – Через десять минут подойдём к точке смены курса.

– Будем придерживаться изначального плана, – решил я, бросив ещё один взгляд на экран радара. – А тебе, Эрик Робертович, всё-таки придётся остаться на корабле…

Совершив два поворота, мы вышли в район, где планировалось расстаться с буксировщиком и продолжить поход в одиночку. Обнаруженный ранее «летучий голландец» так и не изменил свой курс, а спустя какое-то время исчез с экрана радара, позволив нам перевести дух. Стараясь не шуметь, мы попрощались с командой траулера, погрузились в «зодиак» и вскоре заняли свои места в десантном отсеке «амтрэка». Врубив водомётные движители, амфибия дала ход, сторожевик исчез во тьме, и время словно замедлило свой бег, сосредоточившись в тесном мирке десантного отделения.

…Став волею судьбы разведгруппой даниловского анклава, мы всё равно не могли тягаться на равных с бойцами печально известной «Боко Харам». В первую очередь, нам не хватало опыта ведения боевых действий в джунглях, умений, которые нужно постоянно шлифовать в условиях реальной войны. Даже те из нас, кто побывал в Чечне и в других «командировках» на югах, вот уже лет по десять-двенадцать жили относительно мирной жизнью, не сталкиваясь с превосходившим нас врагом. Наш единственный на тот момент бой с джихадистами, который был проведён против их мобильного отряда, был выигран лишь за счёт огневого превосходства и умелых действий наших союзников. Учитывая вышесказанное, нам следовало избегать столкновений с исламистами в условиях, где те смогли бы использовать свой больший опыт и тактическое превосходство, то есть, в джунглях и саванне. По этой причине мы ухватились за идею Руслана о высадке с моря в тылу противника, словно утопающий за соломинку, доработали её, развили дальше и принялись воплощать в жизнь…

– Внимание! Подходим к берегу! – громкий голос капитана Руденко возвестил о скором окончании морской части разведрейда. – Минута до высадки!

Вскоре мы ощутили лёгкий толчок, возвестивший, что гусеницы коснулись дна, и, вырубив водомёты, «амтрэк» медленно пополз по мелководью. Минута, другая, амфибия окончательно выбралась на песчаный пляж и остановилась, крутя башенкой из стороны в сторону. Приглушённо лязгнул кормовой люк, выпуская наружу десант, кто-то чертыхнулся, с непривычки споткнувшись о порожек. Впрочем, шелест волн о песок и шум моря заглушили и эти, и все прочие посторонние звуки.

– Лучше снять крюки совсем, чтобы не мешали, – откуда-то из-под носа машины послышался голос Руслана. – Влад, Костя, подсобите мне и немцу. Аккуратненько, не спеша, без шума и пыли.

Снова негромко лязгнуло железо, скрипнул трос, протянутый по корпусу «амтрэка», послышалось чьё-то сопение, после чего наступила тишина. Заглушив двигатель, амфибия стояла у самой кромки воды, приблизительно в полусотне метров от смутно темнеющего впереди кустарника. Влево и вправо от нас убегал вдаль песчаный пляж, на котором, пользуясь тёмным временем суток, вовсю бурлила жизнь: тусовались всякие крабы и прочие ракообразные, ползали какие-то черепахи, ящерицы, что ли. Впереди, из поджидавших нас джунглей доносились странные скрипы, чей-то лай или рык, в общем, сплошная какофония незнакомых звуков, к которым добавлялись совершенно чужие запахи.

– Тепловизор ничего подозрительного не засекает, – приблизившись ближе, шёпотом произнёс Марк. – Если в кустах и сидел кто-нибудь, то он давно свалил прочь, когда мы выползли из воды.

– Хорошо, грузимся и едем вперёд, – решил я, пряча в разгрузку бинокль с функцией ночного видения. Оглядевшись по горизонту, я не увидел нигде ничего стрёмного и подозрительного: вокруг простирался самый обыкновенный первобытный мир. – Будем считать, что мы высадились там, где и планировали.

Спустя минуту, взревев двигателем, «амтрэк» с хрустом вломился в кустарник, распугав ночных обитателей подлеска. Амфибия двигалась очень медленно, периодически останавливаясь, словно принюхиваясь и присматриваясь к окружающему пространству. Отчасти так оно и было, так как Гельмут вёл машину по компасу, используя ноктовизор с тепловизором, а иногда ориентировался чисто интуитивно. Мы прекрасно понимали, что поездка ночью по незнакомой пересечённой местности чревата весьма крупными неприятностями. «Амтрэк» может порвать гусеницу, угодить всем корпусом в какую-нибудь природную западню, но шанс незаметно зайти в тыл врага стоил такого риска.