Верещагин - Аркадий Кудря

Весть о смерти знаменитого художника мгновенно облетела Россию. В первые дни апреля посвященные ему некрологи публиковались в крупнейших газетах Москвы, Петербурга, многих провинциальных городов, где в разные годы проходили выставки картин Верещагина. Горестная весть всколыхнула художественную общественность Европы и Соединенных Штатов. «Санкт-Петербургские ведомости» писали: «Весь мир содрогнулся при вести о трагической гибели В. Верещагина, и друзья мира с сердечной болью говорят: „ушел в могилу один из самых горячих поборников идеи мира“. Макарова оплакивает вся Россия; Верещагина оплакивает весь мир»[590]. Во многих откликах подчеркивалось, что смерть застала знаменитого художника на боевом посту, на который он был призван своим искусством, и такая смерть предопределена всей его судьбой.

На гибель Верещагина откликнулись даже в Японии. В одном из майских номеров «Газеты простых людей» писатель Кайдзан Накадзато, отдавая дань памяти погибшему русскому художнику, напоминал читателям, что Верещагин своим искусством, своей кистью старался убедить зрителей его картин, что война — самая ужасная, самая нелепая вещь на свете: «Он хотел показать людям трагедию и глупость войны, и сам пал ее жертвой». В той же газете были напечатаны исполненный японским художником портрет Верещагина и стихи, посвященные его по-своему героической жизни[591].

Памяти знаменитого коллеги было посвящено траурное собрание, состоявшееся 20 апреля в конференц-зале Академии художеств в Петербурге. Пришло много молодежи. Выступил В. В. Стасов. Но всем особенно запомнилась речь И. Е. Репина. Тот говорил горячо, взволнованно, обращаясь взглядом не в первые ряды, где сидели известные живописцы, а в середину и в дальнюю половину зала, занятую преимущественно молодежью. Он вспоминал блеск и красоту туркестанских и индийских полотен Верещагина и с пафосом восклицал: «Какое солнце, сколько света разлито мастерством этого необыкновенного колориста!» Репин призывал преклониться «перед этой несравненной силой в передаче света и цвета, перед этим необыкновенным знанием свойств палитры»[592]. Чутьем большого художника Репин угадал то — быть может, главное в наследии погибшего коллеги, — что сохранит актуальность живописи Верещагина и интерес к ней потомков. А как же ужасы войны? Что ж. Русско-японская война была одной из первых войн XX века. Родившимся на заре этого столетия суждено было пережить две мировые войны, а в России еще и войну гражданскую. И то, что испытали свидетели и участники новых всемирных побоищ, намного превзошло своей кошмарной явью самые жестокие картины Верещагина. И всё же они по-прежнему трогают сердца. Недаром в начале нынешнего, XXI века, когда в Нью-Йорке была развернута масштабная экспозиция русской живописи[593], тысячи зрителей, как и 100 лет назад, потрясенно замирали перед скорбной «Панихидой» с фигурой священника, свершающего на бескрайнем поле обряд прощания с русскими воинами, которым уже никогда не суждено вернуться домой.

Василий Васильевич Верещагин, отец художника

Анна Николаевна Верещагина, мать художника

Дом в Череповце, в котором родился художник

Анна Ларионовна Потайкина (няня Анна). В. В. Верещагин

Брат художника. Александр Васильевич

Брат художника. Николай Васильевич

Брат художника. Сергей Васильевич (погиб под Плевной в 1877 году)

А. Е. Бейдеман, учитель Верещагина в Академии художеств. Автопортрет

В. В. Верещагин в период окончания Морского корпуса. Фото 1860 г.

Императорская Академия художеств в Петербурге

Вид Тифлиса. Рисунок из издания «Живописная Россия»

В. В. Верещагин во время первой поездки на Кавказ. Фото 1863 г.

Лезгинка. Фрагмент. В. В. Верещагин

В. В. Верещагин в период Русско-турецкой войны. Фото 1877–1878 гг.

Генерал-губернатор Туркестана К. П. Кауфман

Генерал А. К. Гейнс

Профессор парижской Школы изящных искусств Жан Леон Жером

Мастерская в доме Верещагина в пригороде Парижа Мезон-Лаффит. Фото 1879 г.

Лейтенант Н. И. Скрыдлов. В. В. Верещагин. 1883 г.