Деньги, банковский кредит и экономические циклы - Хесус Уэрта де Сото

Не считая дискуссию между представителями этих разных точек зрения бессмысленной (поскольку такая дискуссия предполагает столкновение между принципиально различными, несовместимыми между собой концепциями экономической науки – а именно между субъективизмом, с одной стороны, и объективизмом, опирающимся на понятие общего экономического равновесия, с другой), Хайек также атаковал позицию Кларка и Найта, указывая на следующую ошибку: «Главная ошибка – если тот факт, что вместо того, чтобы решать проблему, употребляют бессмысленные выражения, можно назвать ошибкой, – заключается в трактовке капитала как автоматически самоподдерживающегося фонда. Получается, что раз уж когда-то образовалось некоторое количество капитала, то необходимость его воспроизводства не представляет собой никакой экономической проблемы»[529].

Хайек настаивает на том, что эта дискуссия о природе капитала является не просто спором о терминологии. Наоборот, он подчеркивает, что мифическое понятие наличия в производственном процессе капитала как самодостаточного фонда, не предполагающего существования времени, вообще лишает его сторонников возможности осознать важнейшие вопросы экономической жизни. В частности, по этой причине они не в состоянии увидеть изменений в производственной структуре, являющихся следствием изменений уровня добровольных сбережений. Они не видят того механизма, посредством которого расширение кредита воздействует на структуру производства. Иными словами, мифическая концепция капитальных благ мешает ее сторонникам понять тесную связь, существующую между микро– и макроуровнями экономики. Эта связь реализуется через планы предпринимателей, имеющие разную временнýю структуру – но именно предприниматели исключены из вальрасовской модели экономической системы, которую Кларк и Найт инкорпорировали в свою теорию капитала[530].

Позже к этой полемике присоединился Людвиг фон Мизес, выказав свое несогласие с теми экономистами, которые «изобретают новые химерические понятия типа “вековечного характера” полезных вещей»[531]. Мизес вторит Бём-Баверку[532], когда указывает, что цель этих «химерических» концепций состоит, в конечном счете, в том, чтобы оправдывать доктрины, оперирующие якобы существующим «недопотреблением» и указывающие на предполагаемый «парадокс бережливости», с тем, чтобы обеспечить теоретическими основаниями экономическую политику, стимулирующую рост потребления в ущерб сбережениям. Мизес поясняет, что структура всех имеющихся в наличии капитальных благ является результатом конкретных предпринимательских решений, сделанных в прошлом реальными людьми. Все эти люди при одних обстоятельствах выбирали инвестирование в создание определенных капитальных благ, при других обстоятельствах – их замену или объединение в составе каких-то групп, а при еще каких-то обстоятельствах их выбор состоял в том, чтобы полностью потребить или даже выбросить капитальные блага, произведенные ранее. Таким образом, «мы более обеспечены, чем предшествующие поколения, потому что оснащены капитальными благами, которые они накопили для нас»[533]. Невероятно, но факт – похоже, что эти и иные, столь же очевидные теоретические положения все еще не дошли до сознания экономистов.

В своей недавней книге An Essay on Capital Израэль Кирцнер особо подчеркнул тот факт, что концепция капитала Кларка – Найта исключает из процесса производства акты принятия людьми предпринимательских решений. Различные планы индивидов, касающиеся конкретных капитальных благ, о создании и применении которых они принимают свои решения, даже не рассматриваются. Кларк и Найт предполагают, что поток событий течет «сам по себе» и будущее существует объективно, не подвергаясь влиянию со стороны микроэкономических действий и решений индивидов – участников экономического процесса. Таким образом, Кларк и Найт считают будущее полностью детерминированным. Кларк и Найт, заключает Кирцнер, игнорируют «планомерный характер процесса поддержания капитальных благ», добавляя, что их модель требует принятия концепции, в соответствии с которой «…будущее само заботится о себе, пока должным образом поддерживаются теперешние источники потока будущего выпуска… Подход Найта точно отражает тот способ, которым введенное им понятие “автоматизма”, сбивающее с толку и бесполезное, было доведено им до развернутой и самодостаточной теории капитала»[534].

Критика механистической монетаристской версии количественной теории денег

Монетаристы не только проглядели ту роль, которую время и стадийность производства играют в формировании производящей структуры экономики. Они также приняли механистическую версию количественной теории денег, базирующуюся на уравнении, призванном продемонстрировать непосредственную причинно-следственную связь между совокупным количеством денег в обращении, «общим уровнем» цен и совокупным объемом производства. Это уравнение имеет вид

MV= PT,

где:

M – запас денег,

V – «скорость обращения» (число переходов из рук в руки, совершаемых денежной единицей в среднем в течение некоторого периода),

P – общий уровень цен

T – «агрегат» всего количества товаров и услуг, участвовавших в обменах в течение года[535].