Любовница. По осколкам чувств - Даша Коэн

про меня, так что можешь расслабить булки.

— Расслабишь тут, — сглотнул Амир и кивнул сам себе, внутренне готовясь к своей последней битве.

Мы оба бредём к дому и входим внутрь. Разуваемся, раздеваемся и движемся на звуки лёгкой классической музыки, которая играет из столовой.

Я снова улыбаюсь. До знакомства со мной Айза слушала настоящую музыкальную отрыжку отечественных радиостанций, а теперь вот — серое вещество в её черепной коробке эволюционировало и наконец-то приобрело извилины. Уже не всё потеряно.

Входим в помещение, в котором стоит большой, длинный, обеденный стол, накрытый всего на одну персону. За ним сидит моя всё ещё жена, нарезая стейк на маленькие кусочки и что-то просматривая в экране планшета, стоящего прямо перед ней.

— Ты явился портить мне аппетит? — не поднимая на меня глаз, произносит Айза, а потом всё-таки отрывает взгляд от тарелки и моментально выпадает в осадок. На секунду замирает и закашливается, поспешно отпивая воды из бокала.

Я молча прохожу вглубь комнаты и сажусь за стол с правой стороны от шокированной девушки. Амир выдвигает стул напротив меня и полностью отзеркаливает мою позу.

Молчание бьёт по вискам.

Но я не тороплюсь разбавлять эфир своей болтовнёй. О нет! Я купил билет в первый ряд и намерен был досмотреть весь спектакль от начала до конца.

— Зачем ты здесь? — осторожно начинает зондировать почву Айза, видя, что Амир лишь сидит и с непроницаемым выражением лица смотрит на неё.

— А у тебя нет вариантов? — и вот тут я неожиданно испытываю чёткое желание поднять руки вверх и начать аплодировать Бахтиярову, потому что он буквально в один момент трансформируется в скучающего повесу, который просто проезжал мимо, а затем решил заглянуть на огонёк.

Мощь! Сила.

Он небрежно откидывается на спинку стула и чуть прикрывает веки, разглядывая девушку из-под них лениво и даже небрежно. Так, будто бы ему всё до звезды!

Вай! А я уже говорил, что парень красава?

— Честно сказать, — изящно пожимает плечами Айза, — ни единого.

— Оу, — изображает досаду, — значит, ложная тревога.

И мы оба смеёмся, на одной волне чувствуя, как именно необходимо раскачивать это лодку.

— Он что в курсе всего? — переводит на меня полный ненависти взгляд жена и змеёй шипит мне в лицо каждое слово.

— Нет, — хмыкаю и поигрываю бровями, — но я его обязательно проинформирую, если ты и дальше продолжишь топить себя.

— Себя? — рычит.

— А кого? Ну не меня же, душа моя, — и снова заставляю себя смеяться, чтобы произвести нужный мне эффект, а затем вру напропалую: — Я с месяц погорюю, отряхнусь и дальше пойду. А вот что будешь делать ты, когда эта яма тобой будет докопана, но вылезти из неё ты самостоятельно уже не сможешь, м-м?

— Оставь эту демагогию для своей Лерочки, ясно?

— Не вопрос, — поднимаю руку вверх, а затем бью чётко и хлёстко прямо в цель, — а для парня ты какие басни приготовила?

— Амир, — тут же переводит она на Бахтиярова взгляд, — мы с тобой позже поговорим.

— Хочешь заинтересовать идиота? Завтра расскажу, — кривится парень, а затем и вовсе начинает нежно улыбаться девушке, вот только в глазах у него сплошной лёд. И я понимаю, что ещё чуть-чуть — и будет взрыв.

— Он всё это заслужил! — рявкает моя жена и подскакивает на ноги, начиная расхаживать взад и вперёд перед нами, зыркая гневно на меня и умоляюще на Амира.

— Что именно? — уточняет парень и я складываю на груди руки, приготавливаясь к самому интересному.

Итак! Кульминация. Мотор. Начали!

— Я не дам ему развод! Я не допущу, чтобы он был счастлив со своей сироткой!

— А разве у тебя есть повод не разводиться? — осторожно идёт по тонкому льду Амир.

— Теперь есть! — взмахивает руками, а затем накрывает ими живот, но Бахтияров слишком взвинчен, чтобы понять всю прелесть ситуации.

— Ладно. Допустим. А я?

— А с тобой мы все решим потом, — небрежно отмахивается девушка.

— Потом?

— Да, когда это чудовище, — и она обвинительно ткнула в меня пальцем, — получит сполна за свои «подвиги».

— Чудовище? Айза, если бы твой муж был хоть на сотую долю меньше мудак, чем он есть на самом деле, то мы никогда не были бы вместе. Это ты понимаешь? — фыркает. — Если для тебя это вообще важно, конечно же.

— Амир, замолчи! — кричит жена и взгляд её начинает беспокойно бегать по комнате.

— Я ничего не понимаю, — просительно смотрит на меня парень, но я только отвечаю ему прямым взглядом и чеканю всего лишь три слова.

— Зри в корень, — киваю на девушку, которая до сих пор стоит перед нами, держа ладони внизу своего живота.

Минута тишины разбивается между нами острыми осколками, а затем разлетается вокруг, пока до Амира наконец-то не доходит, что именно задумала его любимая женщина.

— Ты спятила? — резко подрывается на ноги Бахтияров, а Айза испуганно отступает к окну.

— Амир! — сжимается она вся от страха.

— Ты беременна, так? — ревёт парень.

— Послушай! Я должна…

«И рыбку съесть, и на хуй сесть», — договариваю я про себя и хмыкаю.

— Там мой ребёнок? — обвинительно указывает он на живот девушки, но та только встряхивается и поднимает подбородок выше.

— Да! Твой, — пожимает плечами, — ну и что?

— Как это «ну и что»?

— Он поможет мне отомстить Шахову за все мои слёзы, за всю боль, которую он мне причинил! — всхлипывает девушка, но Амиру плевать на её женские ухищрения.

— Отомстить?

— Да!

— Да ты рехнулась, женщина! Ты сама рвалась в этот брак, словно одержимая, зная, что будущий муж не чувствует к тебе ровным счётом ничего, и станет относиться к тебе максимум, как к предмету интерьера, но всё равно добровольно пошла в эту кабалу. А теперь кто тебе виноват, что ты осталась недовольной?

— Он! — заорала Айза и указала на меня, пока я форменно охреневал от происходящего.

— Он ничего тебе не обещал, кроме своей фамилии. Шахов не обязан был тебя любить и хранить тебе верность до гробовой доски. Никто это не обязан делать, если тебе так приспичило.

— Он должен был меня