Докричаться до мира - Оксана Демченко

Они даже рутину превратили в праздник. Весело и стремительно крепят все, что требуется, в ангарах, каютах, коридорах и на складах. Проверяют системы. Усердно терпят прививки и вакцины, даже самые маленькие дети. И, конечно, спасибо Деду.

Это он учит исполнению обязанностей экипажа и пассажиров по различным расписаниям — Юнтар все их знает и помнит.

7 мая, Хьертт, последние часы и старт, Ника.

У памятника мы плакали всем женским составом, как распоследние сентиментальные дурищи. Мужчины молча завидовали, изо всех сил сохраняя твердость. Удавалось им не очень-то.

— Какое там, совсем паршиво, — признал Юнтар, доставая платок.

Хуже всего то, что эти не-люди не говорят речей. Просто думают и чувствуют вместе. Сейчас они дружно уважали Капитана и Учителя, скорбели и готовились вернуться и сделать Хьертт живым миром. Очень основательные мысли, мороз по коже от их решимости и уверенности. Да еще вожак в волчьем облике, серьезный и задумчивый, нервно осматривающий горизонт, запоминая этот день, пустыню, нас и наши мысли. От не-сказанного при его участии уже нельзя отречься. Это куда крепче человеческих клятв.

А потом мой Эл своим новым низким уверенным голосом, к которому я очень легко привыкла, объявил карантин и скорый предполетный отсчет. Мы стали не стаей, а пассажирами и экипажем.

Привыкали заново к комбинезонам, в полете свободные формы одежды — неуважение к Тор-а-миру, так решили вожаки. Кстати, корабль теперь — полная и неоспоримая собственность волвеков, коренных жителей Хьертта, как по праву его обнаружения и заселения, так и по причине согласия Риана, фактического разработчика и владельца технологии. А еще из-за вступления всех живых членов экипажа в общину.

Айри Релата еще не вполне осознали чудовищную новость: как можно признать себя существом другого, явно низшего, вида и отказаться от всего прежнего? Но решение вполне законно, это с огорчением подтвердили и айри, и люди Релата, вынужденные прекратить дележ еще не прилетевшего к ним Тор-а-мира.

Экипаж «Тор-а-мира» невелик.

Меня, вопреки протестам, пытались назначить капитаном, но одумались и понизили до первого пилота. Капитан у нас Эл, хотя он сопротивлялся еще активнее, настаивая на старшинстве Первого. За что и поплатился — получил прямой приказ и со вздохом сказал: «Да, старший». А Лайл, довольно скалясь, записал себя пассажиром. Юнтар — бессменный инженер, Тимрэ — врач, Сидда к окончательной и безмерной гордости мужа — старший стюард, сам Йялл заведует грузом. Вообще-то он должен был стать вторым пилотом, но Ринк довольно скоро примет должность младшего Первого, хоть пока и не желает знать об этом. Община неизбежно разделится, и часть вернется на Хьертт. А вожаку пилотом-испытателем летать не пойми где нельзя, его место в стае, то есть другого полета у бывшего Четвертого не случится, и Лайл за него попросил. Наконец, Эйм отвечает за дальнюю связь.

Вот и все.

Кстати, мальчику попытались вернуть имя Хо, но едва не довели этим до истерики.

Не желает он выходить из состава семьи Первого! Бились долго и бросили — пусть живет, как хочет. Лайл величественно заявил, что отныне Эйм — взрослое имя, и все остались довольны.

Утром в день старта я проснулась до рассвета, непривычно нервничая. Все же скоро поднимать огромный корабль, почти незнакомый. Я уже неделю с ним сливаюсь и даже дважды трогала с места — на несколько сантиметров. Но вверх, на орбиту и дальше…

Удивительно! Да еще с целой общиной волвеков, самых родных и замечательных.

Ответственно.

Капитан бережно поднял свою пилотку — нахал, клички взялся изобретать! И отнес к «пиявке». Деловито проверил костюм, дополнил необходимыми датчиками для соединения со старыми системами айри. Вздохнул сочувственно, погладил по голове.

До сих пор привыкает к моему облику, утверждая по-прежнему, что я изменилась сильнее, чем он. Мы изменились, уж так точнее. Я теперь гораздо больше ценю своего мужа — просто точно знаю, что значит его потерять и как это страшно.

— А ведь тебе его еще и сажать, — притворно посочувствовал он, выводя мои нервы на новый уровень беспокойства, и строго добавил. — Будешь плохо себя вести — заменю на Ринка!

— Он же лысый, — отмахнулась я. — И Рила будет против.

— А раньше, кажется, именно я обычно говорил глупости, когда нервничал, — с наигранным сомнением вспомнил он.

Я смолчала. Можно подумать, смена жены на этого двухметрового громилу — умная идея. Так ведь он только и ждет начала спора! Прежде все думал, что из сказанного меня обидит или будет понято неправильно, а теперь успокоился. Айк из него получился восхитительный. Поймал мою мысль, обрадовался и поцеловал жену в макушку, пообещал пока не менять на Ринка. Обманывает, коварный. Мне ли не знать, он обязательно отдаст корабль второму пилоту в спокойное время. Нельзя же оставить Четвертого без полноты ощущения полета!

Каюты — теперь мы так должны называть комнаты, отсчет последнего получаса до старта уже пошел, — все закрыты, коридоры пусты, пассажиры «находятся на местах согласно стартовому расписанию», так Сидда сообщила минуту назад по общей корабельной связи. Мы оказались последними пользователями лифта, и Дед его заблокировал у рубки, как положено. Проводил до кресел, подключил и проверил системы, устроился на своем месте, рядом с Элом. Релат пожелал нам успеха и отключился — представляю, чего им это стоило, но слать указания Элу сейчас бесполезно, они знают. А уж теперь, когда он научился рычать…

Тор-а-мир вздохнул, охотно позволяя стать своей частью и посмотреть на Хьертт полноценным зрением. С ночи, когда мы спасали айков, объединив сознание, я больше не считаю этот мир мертвым и серым. Мы обязательно вернемся, мы все уже скучаем по нему. А он будет нас ждать.

Корабль оторвался от пустыни без толчка, мягко, словно бы чуть неохотно. Плавно пошел вверх, точно и уверенно, ни кренов, ни вибрации, он само совершенство.

Четыре сотни лет без движения — и ни малейшего сбоя в работе систем. Двадцать пять минут подъема без перегрузок и прочих «радостей», мы пока толком не знаем даже, что за принцип заложен в его планетарные двигатели. Эл вчера спросил Риана, а тот не расслышал. Потом посетовал — стар он, слух слабеет, память никудышная…

Вот если бы нашелся толковый инженер, пара физиков, еще пяток молоденьких умненьких людей или там — волвеков, чтоб глупости старика в его любимом лесу выслушивать и обдумывать… Знакомые игры, мой декан тоже оживился и заулыбался.

Риан не любит отдавать знания готовыми, разжеванными. Помочь — пожалуйста, указать на ошибки в работе — с удовольствием. Определить общее направление поиска — тоже.

Исключение он сделал лишь однажды, вернув нам пустотники. Не просто модель или конструкцию, а полную теорию и результаты тестирования ранних версий. У него хранились «уничтоженные» в древности архивы, наши айри как узнали, чуть не лопнули от злости! Столько веков они охотились за этими знаниями, и не достигли успеха.