Ланарк: жизнь в четырех книгах - Аласдар Грэй

Ланарк молча потряс головой и прошептал:

— Мне нужно уйти.

— Да, наверное, — кивнула Рима. — Поищи работу. Тебе она нужна.

На пороге он обернулся, надеясь поймать дружеский или одобрительный взгляд, но лицо Римы выражало застывшую муку, и он только кивнул на прощание.

— До свидания, папа, — небрежно попрощался Александр.

Ланарк махнул ему, чуть помедлил и вышел.

Тенистый неф выглядел громадным и пустым, однако у выхода Ланарк заметил Джека, который сидел на купели. Ланарк думал ограничиться небрежным кивком на ходу, но Джек так откровенно стал его разглядывать, что он остановился и напряженным голосом спросил:

— Не скажете ли, где найти биржу труда?

— Биржи труда сейчас называются иначе: центрами занятости, — пояснил Джек, спрыгивая вниз. — Я вас отведу.

— А Ритчи-Смоллет без вас обойдется?

— Может, и нет, но я без него обойдусь. Я легко меняю работодателей.

Джек повел Ланарка через территорию собора к автобусной остановке на краю площади. Ланарк сказал:

— У меня нет денег на билет.

— Не беспокойтесь. Мелочи у меня достаточно. А что вам нужно в центре занятости?

— Получить неквалифицированную работу — делать что-нибудь полезное в точности как укажут.

— Нынче в Унтанке таких рабочих мест осталось мало. Разве что очистка. Но тут требуются молодые и здоровые.

— Как вы думаете, сколько мне лет?

— Полжизни, по крайней мере, уже прожито.

Ланарк окинул взглядом тыльную сторону своих ладоней, с выступающими венами, и пробормотал после паузы:

— По крайней мере, нет драконьей кожи.

— Что-что?

— Я не молод, но драконьей кожи у меня нет.

— А как же. Мы, чай, не в Средние века живем.

Ланарк ощутил себя жертвой внезапного несчастного случая. Он думал: «Прожито полжизни, и чего я достиг? Что свершил? Произвел на свет сына, но это в основном заслуга матери. Кому я в жизни помог? Только Риме, но ей я помог справиться с бедами, которых бы она не нажила, будь рядом кто-то другой. Все, что у меня есть, — это жена и ребенок. Я должен добыть для них жилье, безопасное удобное жилище».

Словно бы в ответ на его мысли, угол площади пересек автобус, на боку которого красовалось изображение матери с ребенком. Сверху была нанесена надпись:

ЖИЛЬЕ — ЭТО ДЕНЬГИ. ДЕНЬГИ — ЭТО ВРЕМЯ. ПРИОБРЕТАЙТЕ ВРЕМЯ ДЛЯ ВАШЕЙ СЕМЬИ У «КВАНТУМ КРОНОЛОДЖИКАЛ». (ОНИ ПОЛЮБЯТ ВАС ЗА ЭТО)

— Мне нужно много денег, — сказал Ланарк. — Если я их не добуду, придется просить у службы обеспечения.

— Название поменялось. Теперь они называются службой социальной стабильности. И они выдают не деньги, они выдают три-в-одном.

— Что это такое?

— Особый вид хлеба. Он питает, успокаивает и устраняет ощущение холода — это нужно бездомным. Но сомневаюсь, что вам стоит это есть.

— Почему?

— От малой толики вреда не будет, но со временем от такого питания повреждается интеллект. Конечно, не будь этого продукта, проблема безработицы привела бы к катастрофе. Вот ваш автобус.

— Это в самом деле преисподняя.

— Есть и другие, похуже.

Автобус был расписан под кусок «Энигма де филе конгалез». На боку виднелась надпись: НЫНЕ КАЖДЫЙ МОЖЕТ ВКУСИТЬ ВЫСОКОЦЕННУЮ ЧЕЛОВЕЧЕСКУЮ ЕДУ — ЗАМОРОЖЕННУЮ ТАЙНУ, ПИЩУ ПРЕЗИДЕНТОВ.

Джек подвел Ланарка к сиденью на верхнем этаже автобуса и вынул пачку сигарет с наклейкой ЯД.

— Хотите? — спросил он.

— Нет, спасибо. — Ланарк уставился на Джека, который разжигал белый цилиндрик, где было напечатано: НЕ КУРИТЕ ЭТО.

— Да, они вредны, — проговорил Джек, затягиваясь. — Вот почему совет потребовал печатать предупреждение.

— Почему же не остановят их производство?

— На них подсела половина населения. И совет получает половину выручки от продаж. Их производит «Алголагникс». Есть, конечно, и менее вредные наркотики, но, если их легализовать, они не принесут такой прибыли.

На встречном автобусе под окнами тянулась надпись:

БЫСТРЫЕ ДЕНЬГИ — ЭТО ВРЕМЯ У ТЕБЯ В КАРМАНЕ. СКОРЕЕ ПОКУПАЙ ДЕНЬГИ У «КВАНТУМ ЭКСПОНЕНШЛ».

Джек спросил:

— Когда вы поинтересовались, обойдется ли без меня Ритчи-Смоллет, вы ведь хотели съязвить?

— Простите.

— Ничего. Да, он от меня зависит, старина Смоллет. И Сладден тоже. К кому попало я на работу не нанимаюсь. Вот тот болван тоже был в свое время моим боссом.

Джек указал на изодранный плакат, которым был закрыт угол разрушенного жилого дома. За столом с телефонами сидел человек, лицо его выражало дружелюбие. Надпись снизу гласила:

ИЩЕТЕ МЕСТО ДЛЯ ФАБРИКИ, ФАБРИКУ ИЛИ РАБОЧУЮ СИЛУ? ЗВОНИТЕ 777-7777. С ВАМИ БУДЕТ ГОВОРИТЬ ТОМ ТАЛЛЕНТАЙР. УПОЛНОМОЧЕННЫЙ ПО ПРОБЛЕМАМ ЗАНЯТОСТИ УНТАНКА.

— Таллентайр был очень большой шишкой, после того как отменили проект Кью — тридцать девять. Некоторое время он даже был провостом. Но Сладден в конце концов положил его на лопатки. Сладден указал, что плакаты были помещены в тех районах Унтанка, где жили безработные, да и в любом случае в Унтанке не было людей, способных основать новые фабрики. Инициатива перешла к Сладдену и Смоллету, я последовал за ней. Люблю деятельность. Вот поэтому я сейчас с вами.

— Почему же вы со мной?

— Вы ведь не тот, за кого себя выдаете? Я согласен с Гау. Вы что-то вроде агента или следователя. Если бы вы работали на Озенфанта и имели паспорт совета, к чему тогда вопросы об очистке и социальной стабильности?

— Я не работаю на Озенфанта. И какая мне может быть польза от паспорта совета?

— Вы можете получить очень высокооплачиваемую работу.

— Как раз это мне и нужно! — встрепенулся Ланарк. — Как ее получить? Как раз это мне и нужно!

— Попросите в центре занятости, чтобы вас занесли в реестр профессионалов, — хмуро бросил Джек.

Он выглядел разочарованным.

Приободрившись, Ланарк выглянул в окно. Автобус проезжал мимо забитых покупателями новых магазинов; в витринах, растянувшихся на целый квартал, красовались товары в ярких упаковках: еда, лекарства, пластинки, одежда. Ланарк заметил множество ресторанов с восточными названиями и всевозможные игорные заведения. В иных из них сидели за прилавками люди с пакетами и корзинками — видно, игра шла на еду. В просветах, оставшихся после сноса зданий, теснились автомобили; ограды вокруг были испещрены яркими надписями, ругательными и угрожающими: БЕШЕНЫЙ МАК УБИВАЕТ, НАМИ ПРАВЯТ МЕРЗКИЕ ПСИХИ, КРОШКИ МАЛСИ ИДУТ, но они не могли соперничать с более крупным текстом плакатов. Изображения семейной жизни, секса, еды, денег сопровождали надписи загадочнее тех, что были на заборах.