Молот и наковальня - Гарри Тертлдав

— Вы уверены, что мы не попадем в засаду?

— Ни в коем случае, величайший, — ответил один из всадников. — Варвары, я думаю, их там сотни две, нас даже не заметили. Они слишком заняты: грабят деревушку, в которой остановились. Перед деревушкой большое поле, устроить засаду невозможно.

— Отлично. В таком случае мы нанесем удар. — И Маниакис пристукнул кулаком по прикрытому кольчугой бедру. — Молот и наковальня! — добавил он, многозначительно взглянув на дядю.

— Точно! — ответил тот. — Именно так мы проведем нынешнюю кампанию, верно?

Симватий отдал приказания командирам полков, находившихся под его началом. Из опасения насторожить врагов на сей раз сигнальные горны молчали. Полки Симватия отделились от основных сил, двинувшись на северо-запад, чтобы по длинной дуге обогнуть деревушку, в которой развлекались грабежом номады.

Маниакис отдал главным силам распоряжение выждать полчаса, а затем приказал двинуться вперед. Следуя за разведчиками, его войско быстро приблизилось к селению, захваченному кочевниками, и развернулось так, чтобы нанести удар с юго-востока.

Все получилось даже лучше, чем он ожидал, поскольку роща миндалевых деревьев до последнего момента скрывала от кубратов передвижение видессийских войск. Тревога среди кочевников поднялась лишь тогда, когда первые ряды неприятельской конницы показались на опушке рощи. Испуганные крики номадов прозвучали в ушах Автократора сладостной музыкой. Он выкрикнул последний приказ, на сей раз подхваченный серебристыми звуками горнов.

Большинство Кубратов оказались спешенными. Некоторые, дожидаясь своей очереди, стояли вокруг не успевшей скрыться несчастной женщины, которая испускала страшные вопли. Номад, лежавший на ней, вскочил на ноги, бросился к своему степному коньку, но запутался в собственных штанах и упал. Когда он поднимался, его пронзила стрела. Варвар закричал даже пронзительней, чем бедная женщина. Затем в его груди выросли две новые стрелы; кочевник осел на землю, дернулся пару раз и затих.

В сторону видессийцев тоже полетели стрелы, но их было немного. Номады, которые уже находились в седле, и те, кому удалось добраться до своих коней, помчались прочь так быстро, как только могли.

— В погоню! — скомандовал Маниакис. — Нельзя позволить им помышлять ни о чем, кроме бегства!

Кубраты ни о чем другом и не помышляли. Основная часть кочевников мчалась, опережая своих преследователей, поскольку их доспехи из толстой кожи были заметно легче железных кольчуг видессийцев. Но не прошло и нескольких минут, как вновь раздались звуки горнов. Отсекая все пути к бегству, прямо перед кубратами появились новые видессийские воины. Испуганные крики номадов сменились воплями ужаса: спасаясь от конницы Маниакиса, они наткнулись на боевые порядки конницы Симватия.

Попав в ловушку, кубраты сражались отчаянно, но вскоре были разгромлены наголову. Маниакис надеялся, что удалось перебить всех кочевников до последнего, хотя и понимал, что это маловероятно. Скорее всего, двоим-троим удалось-таки ускользнуть, а значит, вскоре остальные воины Этзилия узнают, что Автократор выступил против них в поход.

Маниакис понимал: выигранную схватку нельзя назвать большим успехом. Но видессийская армия так давно не одерживала побед, что даже крошечная удача воодушевила воинов; они чувствовали себя так, словно по меньшей мере взяли Машиз. Этим вечером они сидели вокруг лагерных костров, пили терпкое вино и, перебивая друг друга, возбужденно обсуждали происшедшее, хотя большинству из них даже не удалось толком поучаствовать в схватке.

— За молот и наковальню! — провозгласил Симватий, поднимая глиняную кружку. Маниакис поднял свою, и они выпили до дна.

Камеас пытался отправить с обозом немного лучшего выдержанного вина, но на сей раз Автократор решительно воспротивился. В походе следует пить только такое вино, от которого перехватывает дух и сводит скулы.

— Я думаю, нам надо проделать подобный фокус еще раза три, — сказал Маниакис. — Если удастся… — Окончание фразы повисло в воздухе. Злой рок нанес империи уже немало ударов, и Автократору не хотелось искушать судьбу. — Из тебя получилась отличная наковальня, дядюшка, — заметил он.

— Еще бы! — расхохотался Симватий. — Ведь моя тупая башка как нельзя лучше подходит для такой цели! — Сразу сделавшись серьезнее, он добавил:

— По-моему, мы не сможем действовать подобным образом в каждом сражении. Либо местность окажется неподходящей, либо кубраты будут не так беспечны, как сегодня…

— Я понимаю, с каждым разом будет все труднее, — сказал Маниакис. — И я рад, что сегодняшняя схватка оказалась такой легкой. Теперь самое главное не натворить глупостей и не дать кубратам ни малейшего шанса для неожиданного нападения.

— Но ведь ты выслал множество разведчиков, а расставленные тобой караульные находятся на достаточном удалении от лагеря, — заметил Симватий. — Так что, если Этзилию захочется нас удивить, ему остается только свалиться сюда с неба.

— Твоя правда. — Маниакис непроизвольно устремил бдительный взор в небеса. Симватий снова расхохотался. Но Автократору было не до смеха.

* * *

Ближе к полудню следующего дня разведчики обнаружили большой отряд кубратов. На сей раз те тоже заметили их и сразу пустились в погоню. Большая часть разведчиков завязала арьергардный бой, медленно отступая, а несколько конников помчались с новостями к Маниакису. Выслушав их, Автократор повернулся к Симватию:

— Выдвинь вперед свои полки. Постарайся сделать вид, что за тобой следует вся армия. Пока ты отвлекаешь внимание, я разверну остальное войско и попытаюсь ударить с флангов.

— Понимаю, — ответил ему дядя. — Удар двумя молотами сразу. Посмотрим, что из этого получится, величайший. Думаю, все пройдет как надо. Мне кажется, кочевникам пока неизвестно, насколько велики наши силы.

— Мне тоже так кажется, — сказал Маниакис. — Если повезет, варвары примут твой отряд за головную колонну всей армии. А когда они ввяжутся в сражение с твоими воинами… Ладно. Действуй.

Трубили горны, развевались знамена; отряд Симватия спешил вперед, чтобы оказать поддержку ведшим арьергардный бой разведчикам. Маниакис тем временем отвел основные силы немного назад и свернул на восток, используя лощины между низкими, густо поросшими кустарником холмами, чтобы не дать номадам обнаружить его войско. Не прошло и часа, как прискакал вестник с сообщением, что кубраты завязали с воинами Симватия тяжелую битву.

— Кубратов слишком много, величайший, — добавил вестник. — Нашим приходится нелегко.

С запада на восток холмы пересекало множество дорог. Здесь, неподалеку от Видесса, дороги покрывали землю подобно паутине. Маниакис разделил свои силы на три колонны, чтобы подойти к месту сражения как можно быстрее. Он снова выслал вперед разведчиков, желая убедиться, что кубраты не устроили в лесу засаду. Но даже после того, как разведчики благополучно миновали лес, Маниакис продолжал крутить головой по сторонам, проверяя, на притаились ли где поблизости среди дубов, елей и ясеней номады.